Русская Америка: Открыть и продать! - Кремлев Сергей - Страница 102

Можно и нужно было изменять статус РАК, но зачем же продавать Русскую Америку? Зачем жестко связывать ее судьбу с судьбой РАК?

А если государство все еще не было готово к решительным административным шагам, то надо было сохранить на какое-то время существующую ситуацию, подкрепив РАК политической жесткостью по отношению к претензиям США.

РАК не стремилась осваивать край по-настоящему, и особенно — внутренние районы. Но это было и понятно: тут ее ждали не столько верные прибыли, сколько вероятные убытки — по крайней мере первое время.

Так что и тут надо было браться за дело по-государственному, то есть с привлечением возможностей и средств непосредственно государства.

Ведь стратегическое значение Русской Америки было очевидным!

И вот тут Фердинанд Петрович Врангель вступил уже в открытый бой! 1 (13) марта 1861 года он направляет свои возражения то-же Княжевичу — «для справедливой оценки тяжких и незаслуженных обвинений (в адрес РАК. — С.К.), содержащихся в записке вел. кн. Константина»…

А Главное правление РАК подготовило весной 1861 года «Краткое историческое обозрение образования и действий Российско-американской компании с самого начала учреждения оной и до настоящего времени».

Вот бы его сейчас издать!

К началу шестидесятых годов РАК не имела, конечно, яркого личностного облика. Директором ее был вполне обычный генерал Политковский, правителем колоний был вполне рядовой капитан 1 ранга Иван Васильевич Фуругельм (имя-отчество его отыскалось лишь в специализированной малотиражной монографии).

Не было у РАК и того духа, которым был движим «Пизарро российский» Баранов.

Но, несмотря на катастрофические последствия государственного отказа в свое время от идей и норм Указа от 4 сентября 1821 года, Компания жила. С 1822 по 1860 год в казну от Компании поступили 6 508 891 рубль 46 копеек различных сборов. А акционеры получили 4 500 556 рублей 85 копеек дивидендов. Капитал же Компании оценивался в 3 721 400 рублей при годовом доходе в 148 856 рублей серебром.

Основную долю тут составлял, правда, уже доход от чайной торговли — 1 649 724 рубля серебром за 1850–1859 годы. Пушной же промысел хирел и становился чуть ли не убыточным. Но подорванный промысел можно было восстановить — если жестко закрыть воды Руеской Америки для свободного иностранного промысла.

В 1859 году были усилены батареи и укрепления Ново-Архангельска, капитально реконструирован соседний Озерский редут, отремонтирована магнитная обсерватория.

Компания располагала богатыми угольными запасами, строительным лесом, заготавливала лед и рыбу, и, естественно, вела традиционные (но, увы, не традиционно доходные) для нее промыслы.

Были в Русской Америке и «превосходные» (оценка Врангеля) морские порты.

Компанейский флот в 1860 году насчитывал 13 морских судов, и 10 из них были построены в Северной Америке, но не все — в Соединенных Штатах! «Камчатку» (постройки 1853 года) и «Цесаревич» РАК получила из Гамбурга, бриг «Шелихов» — из Любека.

В США Компания заказала семь судов: корабли «Николай I» (1853), «Царица» (1854), барки «Князь Меншиков» (1845) и «Нахимов», бриг «Великий князь Константин» (1840) и пароходы «Александр II» (1856) и «Великий князь Константин» (1856)… А вот три остальные были тоже американской, но — русской постройки! Шхуна «Тунгус» (1848) и пароходы «Николай I» и «Баранов» спустила на воду Ново-Архангельская верфь… В 1859 году там был заложен корпус нового парохода. Факт, в особых комментариях не нуждающийся…

НО ТАК ЛИ все было и устойчиво?

И вот для проверки положения дел в мае 1860 года в Русскую Америку направляются два ревизора с широкими полномочиями. От Министерства финансов был назначен действительный статский советник С.А. Костливцев, а от Морского министерства — капитан-лейтенант П.Н. Головин.

Осенью 1861 года они вернулись.

И если бы в царской России прислушивались к честному голосу, а не к не пойми чему и кому, то вопрос в принципе можно было бы считать проясненным.

Костливцева и Головина посылали для того, чтобы они Русскую Америку закрыли. И надо было иметь душу ответственную и патриотичную, чтобы вместо этого представить нечто совсем иное.

А как раз это ревизоры и сделали…

О разумности отказа от наших владений в их отчетах речи не шло вообще. При этом Костливцев — как финансист, смотрел на экономическую сторону дела и отмечал, что если лишать РАК особых прав, то надо сложить с нее и обязанности, и «правительство должно будет принять управление и содержание русских американских колоний на собственные свои издержки и ответственность…».

Никаких особых «насилий» в колониях ревизоры не нашли, но нам интереснее отчет Головина… Встретившись со Стеклем, он с Костливцевым наслушался от него разного, но в конце посланник признался, что «о настоящем состоянии колоний имеет «самые поверхностные понятия (вот так! — С.К.) и желал бы получить все необходимые сведения о производительности страны, ее средствах, богатствах и проч., чтобы потом на основании всех этих данных можно было определить сумму, за которую можно уступить колонии без убытка»…

Стекль, конечно, валял здесь ваньку, потому что с оценками «суммы» Врангелем был знаком. Другое дело, что его вашингтонским приятелям нужна была точная текущая информация.

Что ж, они ее получили!

А Головин — как моряк и уже поэтому естественный геополитик, в своем отчете от 20 октября 1861 года рассуждал так:

Этот отчет лег на стол генерал-адмиралу Константину Романову, и, хотя извлечения из него были опубликованы в «Морском сборнике», эта часть из публикации была исключена.

А отчет капитан-лейтенанта Головина стал, по сути, единственным официальным документом, обосновывающим необходимость не продажи, а укрепления Русской Америки.

Везло России на толковых капитан-лейтенантов! Жаль вот только, что этим капитан-лейтенантам не везло с генерал-адмиралами…

ЧАСТЬ последней обширной цитаты я уже приводил в главе 2-й, которая начиналась с описания прихода русских эскадр в нерусскую Америку для дружественных американцам-федералам военных демонстраций.

Напомню, что вскоре после прихода эскадры адмирала Лесовского в Нью-Йорк 24 сентября 1864 года в гавани тихоокеанского Сан-Франциско стал на якорь отряд судов Тихого океана под флагом адмирала Попова, пришедший из Владивостока.

Когда Головин со своим коллегой отправлялся в русские колонии, Владивостока еще не было не то что на картах, но и вообще в природе. Только 20 июня 1860 года в хорошо укрытую бухту Золотой Рог в заливе Петра Великого вошел закупленный в свое время в США капитан-лейтенантом Кроуном военный транспорт «Маньчжур» под командой капитан-лейтенанта А.К. Шефнера. И с него на западный берег бухты высадились 40 солдат третьей роты 4-го Восточносибирского батальона во главе с прапорщиком Н.В. Комаровым. Они выполняли приказ Муравьева-Амурского об основании военного поста Владивосток.