Без единого свидетеля - Джордж Элизабет - Страница 2

В данном случае бдительных соседей можно было даже не принимать в расчет. Темные незанавешенные окна и табличка «Сдается» свидетельствовали о том, что в доме справа никто не живет, а в доме слева не было ни окон, выходящих на эту сторону, ни собаки, которая могла бы разразиться хриплым лаем. Таким образом, насколько мог судить Киммо, все было чисто.

Со двора в дом вела стеклянная дверь, и Киммо направился к ней. Молотком он обычно пользовался, когда разбивал автомобильные стекла, но и сейчас достаточно было одного легкого удара, чтобы добраться до внутренней ручки замка. Он открыл дверь и шагнул в дом. Воздушной сиреной взвыла сигнализация.

Барабанные перепонки чуть не лопались от дикого воя, но Киммо не обращал на него внимания. Пройдет пять минут — а скорее всего, и больше, — прежде чем раздастся телефонный звонок от охранной компании, которая пожелает убедиться, что сигнализация сработала по ошибке. Если их надежда не оправдается, они станут обзванивать все имеющиеся у них номера хозяев дома. Когда и эта мера не остановит душераздирающий вой сирены, им придется позвонить в полицию. Полицейские же могут приехать, чтобы проверить, в чем дело, а могут и не приехать. В любом случае такая возможность появится у них минут через двадцать, а это означает, что в распоряжении Киммо времени на десять минут больше, чем ему требуется для выискивания интересующих его вещей.

А интересовали его совершенно конкретные ценности. Пускай другие хватаются за компьютеры, ноутбуки, DVD-плееры, телевизоры, ювелирные украшения, цифровые фотоаппараты, видеокамеры и видеомагнитофоны. Он же искал кое-что совсем иное, и объекты его интереса имели одно преимущество — обычно они стояли на видном месте и чаще всего не по разным уголкам дома, а в гостиной, где собирается вся семья.

Киммо включил фонарик и посветил вокруг. Он находился в столовой, и брать здесь было нечего. А вот в гостиной его взгляд сразу же выхватил четыре нужные ему вещицы, поблескивающие на крышке пианино. Он подошел, чтобы аккуратно сложить серебряные рамки в наволочку, но предварительно вынул стоящие в них фотографии — кто знает, вдруг они дороги кому-то, нельзя же быть бесчувственным как дерево. Пятая рамка нашлась на журнальном столике, и, захватив ее, Киммо двинулся в переднюю часть дома, где возле самой двери на полукруглом столике под зеркалом были выставлены еще две рамки с фотографиями. Он присовокупил их к своей добыче, оставив нетронутыми стоящие по соседству фарфоровую шкатулку и вазу с цветами.

Опыт подсказывал Киммо, что остальные рамки вероятнее всего можно обнаружить в спальне родителей, поэтому он быстро поднялся по лестнице. Охранная сигнализация продолжала терзать уши. Комната, которую он искал, находилась на третьем этаже, в глубине дома, и выходила окнами в сад. Но как только он щелкнул фонариком, чтобы оглядеть спальню в поисках вожделенных предметов из серебра, как сирена смолкла. И тут же зазвонил телефон.

Киммо замер — одна рука сжимает фонарик, вторая тянется к рамке с фотографией, на которой парочка в свадебных нарядах целуется под аркой из цветов. Через миг, так же внезапно, как и сигнализация, телефонный звонок стих, внизу вспыхнул свет.

— Алло? — сказал кто-то. И после паузы: — Нет. Мы только что вошли… Да. Да. Сигнализация сработала, но я еще не успел… Господи, Гейл! Там стекло, стой!

Киммо мгновенно сообразил: события приняли неожиданный поворот. Он не стал раздумывать, какого черта семейство заявилось домой, когда им полагается сидеть за столом у бабки, в церкви, на занятиях йогой, у психолога или где-нибудь в другом месте — там, куда они свалили пару часов назад. Не тратя ни секунды, он бросился к окну в тот самый миг, когда снизу послышался женский крик:

— Рональд, в доме кто-то есть!

Не нужно было долго прислушиваться к шагам Рональда, взлетающего по лестнице, или к воплям Гейл «Нет! Стой!», чтобы понять, что нужно выбираться отсюда, и как можно скорее. Киммо нащупал шпингалет, распахнул оконную раму и выскочил в ночь, сжимая в руке наволочку; краем глаза он успел заметить, как в спальню ворвался Рональд, вооруженный чем-то вроде вилки из набора для садового барбекю.

С глухим ударом, резко выдохнув, Киммо приземлился восемью футами ниже на крышу веранды. Досадно, что стены не были обвиты ползучими растениями — по ним он без труда выбрался бы на свободу. Он услышал крик Гейл: «Он здесь! Он здесь!» — и из окна над его головой раздались проклятия Рональда. Перед тем как припустить к кирпичной стене в дальнем конце лужайки, Киммо обернулся к дому и игриво помахал женщине, которая смотрела на него из окна столовой. На руках у нее сидел ошарашенный сонный малыш, и еще один ребенок цеплялся за ее брюки.

Киммо помчался прочь. Наволочка билась о спину, а в груди закипал смех. Единственное, что огорчало его, — роза, которую он не успел оставить в доме. Подбегая к стене, он услышал, как Рональд с ревом выскакивает из столовой во двор, но к тому моменту, когда бедняга добрался до фруктовых деревьев, Киммо уже перелетел через стену на пустырь. Когда появятся копы — это случится не раньше чем через час, а может, и только к полудню завтрашнего дня, — его уже и след простынет, останется лишь смутный образ в памяти хозяйки: накрашенное лицо под темным капюшоном.

Боже, вот это жизнь! Лучше не придумаешь! Если добыча окажется чистым серебром, то к утру пятницы он разбогатеет на несколько сотен. Может ли сравниться хоть с чем-нибудь такая жизнь, а? В том-то и дело, что нет! Ну и что с того, что он собирался на некоторое время завязать? На подготовку этого дела он потратил целый месяц, не выбрасывать же практически готовый план! Это было бы глупо, а Киммо Торна можно назвать как угодно, но только не глупцом. Нет, нет и нет. Нет, и точка.

Он проехал на велосипеде около мили от места взлома, когда вдруг осознал, что его преследуют. На улицах было довольно много машин (а когда это на лондонских улицах бывает пусто?), и кое-какие из них сигналили, минуя Киммо. Сначала он думал, что они сигналят, недовольные присутствием велосипедиста на проезжей части, но вскоре понял, что недовольство адресовано автомобилю, который ехал прямо за ним, отказываясь двигаться быстрее или объезжать его.

Его обеспокоило это открытие. Неужели Рональд умудрился собраться с мыслями и догнал его? Киммо свернул на боковую улочку, чтобы проверить, верна ли его догадка насчет преследования, и точно: фары, сияющие у него за спиной, повернули вслед за ним. Он чуть было не рванул вперед, яростно крутя педали, когда услышал приближающийся рокот мотора, однако знакомый дружелюбный голос окликнул его по имени:

— Киммо? Это ты? Каким ветром занесло тебя в эту часть города?

Киммо резко развернулся и притормозил — посмотреть, кто обращается к нему. Узнав водителя автомобиля, он улыбнулся и сказал:

— Да так, ничего особенного. А что ты здесь делаешь?

Ответом тоже была улыбка.

— Похоже, я катаюсь по городу в поисках тебя. Подвезти куда-нибудь?

Это было бы кстати, подумал Киммо, особенно если Рональд видел его велосипед и если копы отреагируют на вызов быстрее, чем обычно. Находиться сейчас на улице Киммо не очень хотел. Впереди были еще две мили, да и холод стоял как в Антарктике.

— Было бы здорово. Но я с великом, — сказал он.

— Ну, это не проблема, хотя решать тебе, — хмыкнул его собеседник.

Констебль Барбара Хейверс не могла нарадоваться своей удаче: подъездная дорожка была свободна. Сегодня она отправилась в еженедельный поход за покупками не пешком, а на машине, хоть это и рискованный шаг в районе, где каждый, кому посчастливилось занять местечко для парковки рядом с домом, цепляется за этот кусочек земли с преданностью, которую проявляет разве лишь спасенный к своему спасителю. Зная, сколько всего ей предстоит купить, и содрогаясь при мысли, что придется плестись по холоду до магазина и обратно, Барбара выбрала автомобиль, а в остальном положилась на судьбу. Поэтому, когда она подъехала к желтому зданию постройки начала века, за которым прятался ее крошечный коттедж, и увидела, что подъездная дорожка пуста, она свернула на нее без лишних размышлений. Двигатель «мини» чихал и кашлял, и Барбара, выключая зажигание, в пятнадцатый раз за этот месяц пообещала себе отвезти машину в автомастерскую, чтобы там устранили неполадку, из-за которой машина рыгала, как старик с расстроенным пищеварением. Правда, существовала вероятность, что за ремонт у нее много попросят — руку, ногу и первенца.