Зачарованные - Харт Кэтрин - Страница 59
- Предыдущая
- 59/90
- Следующая
Двадцать девять лет; учительница; рост пять футов, три дюйма; вес сто сорок фунтов; волосы темные, глаза фиолетовые. Пропала до или после 4 июня 1996 года. Автомобиль обнаружен припаркованным возле входа в парк-заповедник. Любую информацию просьба немедленно довести до сведения шерифа департамента.
Никки была потрясена до глубины души. По прибытии сюда ее так поглотили собственные трудности и горести, что она до сих пор не вспомнила о необходимости связаться с семьей. Ужас ситуации просто подавил ее. Значит, автомобиль ее нашли. Она уже два месяца в розыске. Ее родители, должно быть, сходят с ума! Но… но теперь они наверняка уже считают ее погибшей, похищенной или убитой каким-нибудь маньяком, который закопал ее в лесу или где-нибудь еще.
— Ох, Боже мой! — пробормотала она себе под нос. — Они должны знать, что я жива. Надо связаться с ними немедленно. Скорее добраться до дома!
Мысли путались, она бросилась к месту парковки, на бегу разыскивая ключи. Но на полпути остановилась. Ее машина! Ведь машину нашли… нашли и отогнали куда-нибудь! Плохо соображая, она все же пыталась вспомнить, где ее припарковала. Здесь? Да, под этим деревом с густой кроной. Она еще тогда подумала, что в тени машина к ее возвращению не так нагреется. Очевидно, не ей одной могла прийти в голову подобная мысль, ибо на том самом месте, где два месяца назад она оставила свою маленькую красную «тойоту», теперь стоял черный «олдсмобиль».
— Проклятье! Конечно, они ее уволокли! Нельзя было просто оставить на месте! Ну, вот где она теперь? Дома? Или еще где?
Никки почти уже решила позвонить шерифу департамента и спросить его об этом, но ее остановила мысль, что там тотчас начнут расспрашивать, где она была все это время. И что ей отвечать? Она живо представила, что дает примерно такое объяснение: «Ну, офицер, знаете, как оно бывает… Нашла амулет, упала, очнулась, увидела, что нахожусь в 1813 году и разговариваю с братом известного Текумсеха. Слово за слово, я забеременела, мы поженились, а потом он отправил меня назад, потому что Пророк хотел меня убить».
Ох, нечистая сила! Звучит не слабо, но они, конечно, засадят ее до скончания дней в комнатку с резиновыми стенками! И правильно сделают!
— Сначала надо все хорошенько обдумать, — пробормотала она. — Никаких импульсивных действий, иначе я натворю худших бед… О Боже, кто бы мог подумать, что мое положение может стать еще хуже!
Никки направилась к дверям закусочной, но замедлила шаг. А что, если ее узнают? В бар вели вращающиеся стеклянные двери, она всмотрелась в отражение и, увидев непривычно изящные очертания своей фигуры, вновь вспомнила, что похудела. Взглянув на афишу, она чуть не расхохоталась. В конце концов, у полиции нет ее фотографии в обновленном виде! Нет, никто не подумает, что эта упитанная, толстощекая училка с фотографии и стройная молодая женщина с рюкзаком за плечами — одно и то же лицо. Все же для надежности она нацепила на нос солнцезащитные очки и только после этого вошла в бар.
Купив сок и упаковку салата, Никки устроилась за маленьким столиком у окна. «О'кей, детка. Теперь давай соображай, — скомандовала она себе. — Да поживее! У тебя нет транспорта. А ты нуждаешься в перемещении. Итак, кому бы позвонить?»
Взгляд ее отыскал телефон, он висел с наружной стороны здания, она видела его из окна. «Только не властям, — решила она. — А пока не найдется приемлемого объяснения моего двухмесячного отсутствия, нельзя звонить и родителям, они наверняка считают меня погибшей».
Она представила, что было бы, если бы она решилась позвонить маме и папе. Их телефон наверняка подключен к полиции и прослушивается. Во всяком случае, в фильмах о похищениях всегда так делают. Вероятно, это глупо с ее стороны, но лучше все-таки от звонка родителям пока воздержаться. На всякий случай. К тому же маму может постичь удар, а с этим ей хотелось бы столкнуться еще меньше, чем с полицейскими расспросами.
Остаются братья. Но и тут Никки призадумалась. Как бы она ни любила их, она никогда не вверяла им своих тайн, не посвятив в них прежде родителей. А кому еще она доверяла так же, как родителям? Кому? Кому она может позвонить?
Шери, вот кому! Имя лучшей подруги только сейчас всплыло в сознании Никки, она даже удивилась, что не подумала об этом сразу. Они дружили вечность. Шери была человеком верным, надежным и самоотверженным, особенно если надо выручить подругу в трудной ситуации. Она всегда даже радовалась возможности прийти на помощь и, как христианка, старалась сделать это незаметно. Шери к тому же умела, когда это требовалось, хранить чужие секреты. С ней Никки всегда могла поделиться любой тайной, доверяла ей как самой себе, и та в свою очередь, отвечала ей тем же.
Никки не пришлось лезть в телефонный справочник, номер Шери она знала наизусть. Но, слушая долгие гудки вызова, она молилась об одном: «Господи, не допусти, чтобы мне пришлось беседовать с этим чертовым автоответчиком!»
Молитва была услышана. Шери оказалась дома и после третьего гудка взяла трубку.
— Алло?
Никки слышала, как телефонист спросил Шери, сможет ли она принять телефонный вызов, поступивший от Николь Сван. Также она слышала, как закричала Шери:
— Николь? Вы уверены, Николь Сван? Да! Да! Соедините! — Затем голос обратился к ней: — Никки? Никки? Это ты? Ты?..
— Это я, Шери. Мне нужно…
Шери прервала ее, завопив прямо в ухо Никки:
— Откуда… где ты? Ты где была? Боже, девочка, как ты могла с нами так поступить? Ты понимаешь, что мы уже не надеялись увидеть тебя в живых!
— Шери! Если ты дашь вставить мне хоть слово, я все объясню.
Шери вдруг надолго смолкла, Никки даже подумала, что их разъединили.
— Алло, ты еще здесь? — неуверенно спросила она.
— И, затаив дыхание, жду объяснений, — услышала она на том конце провода сердитый голос подруги.
— Главное, я не похищена и не убита, спасибо тебе за столь бурное волнение, — насмешливо сказала Никки. — Я не могу объяснить тебе всего по телефону, но мне нужна твоя помощь.
— Позволено ли мне будет спросить, какого рода помощь от меня требуется?
Шери, очевидно, все еще злилась.
— Ты можешь приехать за мной? Я не знаю, куда подевалась моя машина.
— А где ты еще ищешь?
— В парке. Недалеко от пещер.
— На том месте, где ее нашли:
— Да. Очевидно, ее отогнали куда-то. Понятия не имею, где она теперь.
— Припаркована на конюшне у твоего папочки, — сообщила Шери. — Кстати, Никки! Ты уже позвонила родителям? Девочка, ты не представляешь, они просто с ума сходят!
— Прости, но я не могу позвонить им прямо сейчас. И прошу тебя, не звони им и не говори ничего, обещаешь? Я хочу сама все им объяснить. Лично. При встрече, а не по телефону. У меня есть подозрение, что полиция прослушивает их телефон.
— Ты утверждаешь, что полиция охотится на тебя? — ядовито спросила Шери. — Здесь был один маньяк… Но прости меня, женщина-маньячка… Да здесь никого не отлавливали с прошлого лета, когда, помнишь, тигр драпанул из цирка. Но где, к черту, тебя носило?
— Потом, потом все объясню. А сейчас ты должна дать мне слово, что никому — ни родителям моим, ни властям, никому вообще — не скажешь ничего до тех пор, пока мы с тобой не поговорим. — Поскольку на том конце провода упорно молчали, Никки продолжала: — Пожалуйста, Шери! Очень прошу тебя. Это жизненно важно.
На другом конце провода послышался тяжкий вздох:
— О'кей. Я обещаю.
— Ты можешь выехать прямо сейчас? — спросила Никки. — Тут два часа езды, от силы два с половиной. Приезжай скорее, я не хочу без особой причины слишком долго болтаться здесь. Кто-нибудь может узнать меня.
— Да какие трудности? — спросила Шери. — Ты что, банк ограбила? Или еще что похуже?
— Нет, мои трудности совсем другого порядка, — уверила ее Никки. — Но я нуждаюсь в друге прямо сейчас, нуждаюсь в нем больше, чем когда бы то ни было раньше. — В голосе ее послышались подступающие слезы. — Поторопись, Шери. Я жду тебя.
- Предыдущая
- 59/90
- Следующая
