Выбери любимый жанр

Пепел и экстаз - Харт Кэтрин - Страница 48

Изменить размер шрифта:

С каждым днем Изабел держалась с Домиником все менее сурово. Постепенно она привыкла к нему, и когда его не было рядом, что случалось довольно редко, она ощущала вокруг себя какую-то пустоту. Он был неизменно кроток с Кэтлин и с ней самой, и мало-помалу она перестала замечать обезображивавшие его шрамы, видя за устрашающей внешностью одну только нежную душу. Не смущал ее более и его грубоватый юмор, скрывавший ум и доброе сердце настоящего мужчины. Еще не готовая сдаться окончательно, Изабел тем не менее начинала невольно восхищаться этим кротким гигантом, который так откровенно отдал ей свое сердце и свою дружбу.

Они все еще находились в море, когда наступил день святого Валентина. Кэтлин совершенно забыла о празднике, и только проснувшись однажды утром и обнаружив на подушке послание и небольшой подарок, сообразила, какой сегодня день. Подарок представлял собой двадцатидолларовую золотую монету на золотой же цепочке, а послание — старательно сочиненную Жаном поэму, хотя и не слишком складную, но ясно выражавшую его чувства к ней. Стихи растрогали Кэтлин, но и привели в смятение. Долго сидела она над ответным посланием, тщательно подбирая слова, чтобы ненароком не обидеть Жана, но и не дать ему повода к дальнейшим ухаживаниям.

Не забыл святой Валентин и Изабел, которая получила в подарок от Доминика сборник сонетов. На титульном листе книги его крупным почерком было просто написано: «Моей дорогой Изабел — всегда твой Доминик. 14 февраля 1814 года ».

Не все, однако, встречи с противником приносили им победу. Несколько раз они чудом избежали гибели едва не угодив в устроенную англичанами ловушку Перед каждой такой встречей, которая грозила им бедой, у Кэтлин, да и у многих других членов команды, всегда было как-то тревожно на душе. Но лучше всех, как оказалось, предчувствовал надвигавшуюся опасность Пег-Лег. Ни с того, ни с сего он вдруг спрыгивал с жердочки и начинал возбужденно скакал по клетке, громко крича и хлопая крыльями. Как только Кэтлин заметила странную связь между этими двумя событиями, она во всем положилась на попугая, уверенная, что он всегда предупреждает их о нависшей над ними опасности. И не ошиблась. Пег-Лег со своими ужимками сослужили ей и ее людям отличную службу, не раз спасая им жизнь. Никто уже больше не жаловался, что птица всем только мешает. Скорее, попугай стал для них чем-то вроде талисмана.

Вскоре, во время ожесточенного сражения с испанской бригантиной, произошло событие, круто изменившее отношения Кэтлин с Пьером. Испанцы, полные решимости спасти себя и свой груз, бились не на жизнь, а на смерть. Кэтлин только что нанесла смертельный удар своему противнику, как вдруг выбитая из чьей-то руки шпага пролетела над палубой и приземлилась со звоном прямо у ее ног. Победный крик испанца, прозвучавший вслед за этим, предупредил Кэтлин, что один из ее людей находится в опасности. Вздрогнув, она вскинула голову и в нескольких шагах от себя увидела обезоруженного Пьера. Взгляды их встретились, но уже в следующий момент Пьер отвел глаза, вынужденный полностью сосредоточиться на своем противнике. Испанец сделал выпад, и Пьер, который, несмотря на свою внешнюю расхлябанность, был весьма ловок и проворен, быстро скользнул в сторону, оказавшись вне досягаемости смертоносного лезвия. Однако долго так не могло продолжаться.

Кэтлин колебалась всего несколько секунд. Судьба, казалось, давала ей шанс раз и навсегда избавиться от ненавидевшего ее Пьера. Ей лишь не надо было вмешиваться, позволив испанцу самому разобраться с этим делом, и никто впоследствии не смог бы ее ни в чем упрекнуть. Но не успела она об этом подумать, как тут же устыдилась своих мыслей. Ей стало ясно, что, позволив сейчас Пьеру умереть, она уже никогда не сможет посмотреть в глаза Жану и Доминику. Какими бы ни были недостатки Пьера, он был их братом и они его любили.

Рывком она наклонилась и, схватив лежавшую у ее ног шпагу, стала выжидать удобного момента. Наконец он ей представился, и горько крикнув: «Пьер!» — она бросила оружие человеку, который больше всего на свете желал бы видеть ее мертвой. Ловко поймав шпагу, Пьер ринулся в бой, и несколько минут спустя его противник бездыханным рухнул на палубу.

Вскоре сражение закончилось. Кэтлин стояла, мысленно прикидывая, во что обошлась им победа, когда к ней подошел Пьер и грубовато произнес:

— Ты спасла мне жизнь. Почему?

— И это все, что ты можешь сказать? — холодно спросила Кэтлин, глядя ему прямо в глаза.

— Ну я благодарен тебе, но мне также хотелось бы знать, почему ты это сделала. Вот уж никогда бы не подумал, что ты можешь прийти мне на выручку.

— Если этим ты хочешь сказать, что не заслуживал того, чтобы я тебя спасала, то я согласна с тобой, — резко бросила она.

Пьер улыбнулся:

— Touche[8] мадам морская разбойница. Но факт остается фактом. Ты спасла мне жизнь, несмотря на наши с тобой разногласия все эти последние годы. Сказать по правде, не думаю, что я сделал бы для тебя то же самое.

Кэтлин зло рассмеялась:

— Вероятно, я еще не раз об этом пожалею!

— Нет-нет! — поспешил возразить Пьер. — Отныне я твой вечный должник.

— Я тебя не понимаю.

— Тебе не нужно меня больше бояться. Мой гнев на тебя иссяк.

Кэтлин опять рассмеялась:

— Даже рискуя его вновь вызвать, должна сказать, что я никогда тебя не боялась, Пьер.

Пьер пожал плечами.

— Как скажешь. И все же я думаю, нам с тобой пора стать друзьями.

Кэтлин окинула его скептическим взглядом.

— И что ты понимаешь под словом «друзья»? Я помню то время, когда твое желание стать «друзьями» едва не кончилось изнасилованием и привело к дуэли с Ридом, в которой он чуть не погиб.

Пьер пренебрежительно махнул рукой.

— Все это в прошлом. — Он ухмыльнулся. — Возможно, я был тогда слишком настойчив. Но если бы я попытался сделать такое теперь, мои братья оторвали бы мне голову, особенно Жан. И потом, я отношусь сейчас к тебе совсем не так, как раньше, когда я судил о тебе по тем женщинам, которых знал на острове. После того как ты едва не лишила меня руки, я рассвирепел и только думал о том, как бы заставить тебя заплатить сполна за мои муки.

— Ты сам навлек это на себя, попытавшись нанести удар Риду в спину, — напомнила Кэтлин.

— Тогда я так не считал.

— А сейчас?

Он вновь пожал плечами.

— Сейчас довольно поздно разбираться в том, прав я был или нет. Все это в прошлом. Сегодня я предлагаю тебе свою дружбу — ни больше ни меньше. Мне хотелось бы забыть о нашей вражде и бороться вместе, как союзники, против общего врага.

— Прости меня, Пьер, — заметила сухо Кэтлин, — но мне трудно поверить твоим словам.

— Я докажу, что ты можешь мне доверять. — Пьер продолжал настаивать. — Я обязан тебе жизнью, и это не такой долг, чтобы я мог о нем забыть. С этого дня я буду сражаться подле тебя и вместе с братьями следить, чтобы с тобой ничего не случилось. — Он протянул Кэтлин руку. — Друзья и союзники?

Несколько мгновений она молчала, уставясь на его протянутую руку. Затем заглянула ему в глаза. В них не было сейчас ни ненависти, ни вожделения. Взгляд его выражал лишь искреннюю, откровенную благодарность. Медленно она протянула ему свою руку, и он моментально стиснул ее в своей ладони.

— Друзья и союзники, — повторила она его слова и поспешила добавить: — Смотри, чтобы я не пожалела об этом, Пьер Лафит. Обмани меня и можешь забыть о мести своих братьев. Им мало что останется, когда я с тобой закончу.

— Запомню. — Он широко улыбнулся и тут же посерьезнел. — Но тебе не о чем тревожиться, Кэтлин. Когда Пьер дает слово, он его держит.

Позднее Доминик припер ее к стенке.

— О чем это ты беседовала днем с Пьером, Кэтлин? Надеюсь, он не взялся за старое?

Кэтлин ухмыльнулась:

— Нет, мой друг. Просто Пьер вдруг решил, что мы с ним должны забыть о нашей вражде и стать друзьями.

— Друзьями?! — На лице Доминика появилось изумленное выражение.

вернуться

Укол, попадание (фр.) Термин в фехтовании. Здесь — ответ не в бровь, а в глаз.