Наградная медаль. В 2-х томах. Том 1 (1701-1917) - Чепурнов Николай Иванович - Страница 41

• Предыдущая
• 41/104
• Следующая

«Прелюбезные мои по плоти братцы, жительствующие на большой, почитаемой американской земле, если вы веры греческого исповедания, кои веруют в распятого господа нашего Исуса Христа и просвящённые святым крещением люди имеитесь, то изъясняю Вам, что я, во-первых, послан из Гижигинской крепости в Чукотскую землицу для примечания, и ис той землицы, быв на Имагле-острове (Деомида), который против самого Чукотского носу, и через тутошнего старшину Каигуню Мамахунина разведал об Вас…».[436] Дальше он просил их подробнее описать, где они живут, что за река возле них, куда она впадает, и намекал, чтобы они поставили на берегу «на приметном месте высокий деревянный крест так, чтобы его хорошо было видно с моря».[437] И дальше напоминал им о пропавшем в этих местах в давние времена русском коче.

Пребывая на островах, Кобелев изучал их взаимное расположение, исследовал приливы, отливы и течения между ними, собрал новые данные о Большой земле за проливом. По этим сведениям впоследствии была выполнена «Карта северных полярных морей».[438] Но земля за проливом для русских служилых людей так и оставалась пока недосягаемой.

И только спустя двенадцать лет после странствия сотника Кобелева в экспедиции с Беллингсом и Сарычевым по холодным морям и необъятным просторам Чукотской земли осуществилась его давняя мечта.

В 1791 году с сопровождающими казаками на девяти чукотских байдарах Кобелев переправился через пролив и достиг берега американского континента. Он был первым русским человеком, ступившим на этот таинственный берег. Изучая его, он нашёл старое, заброшенное селенье из пяти десятков «юрт»; первым побывал в устье Хевуврена (Юкона), но русских бородатых людей так и не нашёл.

Старания и достижения Ивана Кобелева были высоко отмечены самой императрицей Екатериной II. По её указанию была выполнена персональная золотая медаль для ношения на шее. Штемпели для чеканки её резал Карл Леберехт.

На лицевой стороне медали изображён портрет Екатерины II, в короне, с Андреевской лентой через плечо. А на обороте, во всё поле, помещена многословная надпись (мелкими буквами) в девять строк: «ГИЖИГИНСКОЙ — КОМАНДЫ СОТНИКУ — ПОРУТЧИКУ — ИВАНУ КОБЕЛЕВУ — ВЪ ВОЗДАЯНИЕ ЗАСЛУГЪ — ОКАЗАННЫХЪ ИМЪ ПРИ — СЕВЕРОВОСТОЧНЫХЪ — ЭКСПЕДИЦИЯХЪ — 1793 ГОДА».[439]

Иван Кобелев был человек необыкновенной судьбы. И, конечно, заслуги его не ограничиваются вышеописанными. Он прожил на свете более ста лет. Но жизнь и деятельность Ивана Кобелева пока ещё не изучены. Многое в его жизни остаётся загадкой.

Обширные польские земли в XVII веке в ходе беспрерывных войн стали отходить к соседним государствам. Так, в 20-х годах Швецией была захвачена часть Восточной Прибалтики — Лифляндия с Ригой. Затем в 1657 году Польша вынуждена была отказаться от Восточной Пруссии в пользу Бранденбурга. И наконец в ходе Северной войны она была оккупирована шведскими войсками.[440]

В середине XVIII века на польские земли стали претендовать Австрия и Пруссия, требуя их раздела. Россия была против, но политическая обстановка заставила Екатерину II дать согласие на частичное разделение Польши. Такой ценой она получила возможность благополучно завершить первую турецкую войну в 1774 году. А в 1793 году прусский король вынудил русскую императрицу пойти на второй раздел Польши, в котором Россия получила только часть белорусских земель с Минском и Правобережную Украину.[441] Пруссия заняла свою долю земель и утвердила в ней свои порядки. Со своей стороны Россия ввела в Польшу 8-тысячное войско, на которое опирался полномочный посол Екатерины II генерал И. А. Игельстром.

На угрозу полной ликвидации национальной независимости польский народ ответил организованным восстанием, главными руководителями которого были Тодеуш Костюшко, Игнатий Потоцкий и Колонтай.

Восстание началось 6 апреля 1794 года в Кракове, затем перекинулось на Варшаву и Вильно. Русский гарнизон был застигнут врасплох и понёс огромные потери. Более двух тысяч русских солдат было перебито в узких улицах города и 1764 человека взято в плен. Сам генерал Игельстром с оставшимися успел спастись.

Восстание приняло грандиозные масштабы и превратилось в войну против интервенции сразу двух государств — Пруссии и России. Главнокомандующим польскими войсками был назначен Тодеуш Костюшко — высокообразованный генерал, окончивший рыцарскую школу в Варшаве и военную академию (с отличием) в Париже. В былое время он в чине генерала участвовал в войне за независимость Америки.[442] Своей народной политикой Костюшко привлёк к восстанию основную массу крестьянства. И его войска вначале уверенно одерживали победы над прусскими и российскими войсками. Но шляхта своей несговорчивостью даже в немногих уступках крестьянству предопределила исход восстания.

Прусский король Фридрих Вильгельм II взял Краков и осадил Варшаву, но вскоре вынужден был снять осаду и направить войска в свои районы Польши, которые тоже поднялись против своих поработителей.

Восстание вызвало переполох среди 15-тысячного польского войска, находящегося на русской службе под Белой Церковью. Польские воины решили пробиваться на родину с оружием в руках. Престарелый П. А. Румянцев, командовавший в то время всеми юго-западными пограничными силами от Минска до устья Днестра, приказал Н. И. Салтыкову перекрыть границу, а А. В. Суворова вызвал из Херсона, где тот прозябал в опале, и направил его на укрощение польских полков. 12 июля он излюбленным своим приёмом — внезапностью — ошеломил поляков и сумел без кровопролития разоружить их.[443]

В это время повстанческие войска наносили ощутимые удары по русской армии генерала Ферзена. Фельдмаршал П. А. Румянцев вынужден был без согласия императрицы послать в Польшу А. В. Суворова для соединения с войсками Ферзена, чтобы общими усилиями разгромить повстанческую армию. Костюшко решил предупредить этот манёвр. Он пошёл навстречу войскам Ферзена и при деревне Мациовицы, недалеко от Варшавы, произошло жестокое сражение. «…Поляки… дрались с отчаянным ожесточением, — вспоминал один из русских участников, — …и не раз во время боя виделся их перевес, но все атаки кавалерии разбивались о стойкость русских штыков, и поляки обратились в бегство под градом картечи и были преследуемы по пятам нашей конницей. А казакам удалось взять в плен самого Костюшку, когда его лошадь завязла в болоте. Он был весь изранен и взят после ожесточённого сопротивления… Едва ли четверть всей армии спаслась, остальные погибли или были взяты в плен».[444] И сразу же последовал указ Румянцева: «…по высочайшему повелению е.и.в. (Екатерины II) бунтовщик Костюшко в препровождении лекаря, что его лечит, и другие, кое вы за тех знаете, что в сем возмущении главнейшее возмущение брали, и его секретарь… именно наискорее и без всякой огласки и под надёжным присмотром в Петербург к господину генералу прокурору».[445] Позже, в сопровождении генерал-майора А. И. Хрущева, под усиленным конвоем Тодеуш Костюшко был доставлен в Петербург и заключён в Петропавловскую крепость.

После этого поражения поляки стали стягивать свои силы к Варшаве. Командующим был назначен Макрановский.

Суворов в это время, соединившись с войсками Ферзена, разбил крупное соединение поляков при Кобылке. Добровольно сдавшихся повстанцев он распустил по домам. Согласно приказу Суворова — «Извольте поступать весьма ласково и дружелюбно»[446] — за ранеными поляками был налажен надлежащий уход: найденных приносили на руках к месту сбора, обмывали и перевязывали, поили, кормили их зачастую сами русские солдаты запасами из своих ранцев. Эта политика сыграла впоследствии немаловажную роль.

• Предыдущая
• 41/104
• Следующая