Театр для теней. Книга 1 - Аникина Наталия - Страница 55

Не получила ли она в результате этих запретных изысканий знание, о котором и говорила, обращаясь к Аниаллу и, таким оригинальным образом, приглашая её в Лэннэс?..

У Алу был один единственный способ найти ответы на все эти вопросы - отправиться в Бездну...

За алтарём прятались закормленные и заласканные храмовые коты. Едва втиснувшись в узкую щель, они жались друг к другу, сливаясь в одну толстую мохнатую многоголовую гусеницу, и жалобно квакали, широко разевая зубастые розовые пасти.

"Трезвомыслящий человек в Бриаэлларе"

Солнце взошло слишком рано, словно кто-то наорал на него и, как нашкодившего кота, за шкирку выкинул на небосвод. Не иначе - у погодников проснулась совесть, и таким образом они решили извиниться за вчерашний ненастный день. Что ж, потрудились они на славу: нигде не было видно ни лужи, ни размытой клумбы, а кроны пламенеющих под балконом Аниаллу клёнов снова стали пышными. Воображение так и рисовало ей хмурых котов из службы погоды, со стремянок пришивающих на место опавшие листочки.

Любуясь обновлённым садом, Алу радовалась, что, несмотря на бессонную ночь и все свои злоключения, чувствует себя вполне бодрой. Она проснулась раньше чем ожидала и решила позволить себе подышать свежим воздухом, перед тем как наведаться к Кеаре ан Темиар. Вдобавок можно было и перекусить где-нибудь... налету: Аниаллу питала слабость к бабочкам-томатницам, так и кишевшим в бриаэлларском небе в это время года.

Через мгновение ветер уже трепал её лёгкую накидку, ослепительно белую на фоне загорелой кожи.

Аниаллу пронеслась над владениями ан Элиатанов: над вечноцветущими садами; над бассейнами, полными переливчатого, густого тумана из Долины Снов, в которых дремали горожане; над замком, похожим на друзу самоцветов, прикрытую кружевным платком - в мягкихскладках матового белого камня мягко сияли огни тысяч светильников, образуя изысканный узор из цепочек больших и малых окон.

Эти меланхоличные кошки властвовали над снами, мечтами, видениями и иллюзиями. Недаром в Бриаэлларе поговаривали, что таинственным патриархом их дома является сам Владыка Грёз Ланфейр. Именно поэтому к ан Элиатанам обращались те, кто хотел избавиться от кошмаров, навязчивых идей, дурных привычек и опостылевших чувств, или увидеть во сне нечто особенное, пережить какое-то приключение, или же просто - истолковать сон или видение.

Дальше лежала вотчина ан Меаноров, котов-волшебников, заключённая между улицами Трескучей смерти (маленький патриарх Фейнлаан учился пускать молнии...) и Небезопасной. Фасад выходящий на эту последнюю, принадлежащую к Посольскому кварталу улицу, был довольно строг, и отсюда замок представал величественным белым зданием. Со стороны же улицы Трескучей Смерти картина была совсем иная. Нет, фасад там был точно такой же, но его трудно было рассмотреть за разноцветным пологом всевозможных иллюзий. Сюда выходили окна и балконы жилых комнат, и их обитателям позволялось накладывать на стены своих покоев любую иллюзию, лишь бы она была достаточно прозрачна, чтобы проглядывали очертания настоящего фасада. И каждый, разумеется, изгалялся как мог.

Один танайский врач даже как-то принялся за научный труд в котором, исходя из вида и содержания иллюзии, высказывал суждение о психическом расстройстве создавшего её ан Меанора и причинах его возникновения. Увы, сей труд почтенный лекарь так и не закончил - сбежал, опасаясь за собственный рассудок...

Ан Руал... Общественный зверинец, Закрытый зверинец...

Район, принадлежащий этому дому, недаром назвали Маленьким Руалом - его высокие каменные здания и вправду похожи на тамошние фундаментальные сооружения. Остальные алаи считают эту архитектуру чересчур грубой, другие же существа склонны находить для неё более лестные эпитеты - величественная, строгая. У Маленького Руала есть даже свой Барьер - его однажды ночью презентовал кошкам неизвестный "доброжелатель". Но те были отнюдь не рады подарку...

"Барьер" представлял собой стену из жёлтого стекла, высотой в полтора алайских роста, разделённую вертикальными металлическими полосами на длинные сегменты. Верхний край стены был загнут к центру, как бы намечая основание воображаемого купола. Причём на каждой такой секции, как на магическом экране, в движении отображались всё новые и новые сцены охоты хищных зверей на различных неалаев. События многовековой давности, когда изменившиеся под действием магии настоящего Барьера звери начали атаковать жителей равнины Жёлтых Цветов, демонстрировались во всех подробностях...

Ан Руалы ужаснулись: злополучная стена выходила в том числе и в Посольский квартал, а там было кому вспомнить старые обиды. Они пытались самостоятельно разрушить её, вывести иллюзии, но всё было тщетно. Когда же ан Руалы воззвали о помощи, ушлые сотрудники посольства Анлимора (которое ближе всего располагалось к "Барьеру") обратились к её новоиспечённым хозяевам с неожиданной просьбой: сдать им кусок стены в аренду. Сказать, что ан Руалы удивились, - значит ничего не сказать. Но посовещавшись и уяснив, что "Барьер" ни чьих чувств не оскорбляет, они дали согласие, хотя анлиморцы ни за что не хотели раскрывать свой замысел.

И правильно делали. Когда алаи узнали, в чём он заключается, они были потрясены даже больше, чем при появлении стены: анлиморцы решили превратить её в... тотализатор. Добежит - не добежит, сожрут - не сожрут. Но было уже поздно: договор на аренду стены был заключён по всем правилам, а новое развлечение, как ни парадоксально это звучит, многим пришлось по вкусу. В общем, всё, чего кошки добились - это приписки мелким шрифтом внизу каждой секции стены: "Дом ан Руал не имеет никакого отношения к этому развлечению и не одобряет его". Ну, не одобрять-то они не одобряют, но договор продлевают уже не первую сотню лет...

Аниаллу улыбнулась, пролетая над ещё одной достопримечательностью этого квартала - заведением с ироничным названием "Настоящий Храм Аласаис". В нём для почтенной публики воссоздавали обряды, совершаемые в честь богини в храмах Руала. Амиалис Руалская приложила много усилий, чтобы прикрыть эту богохульную лавочку. Но хозяева храма-театра упирали на то, что они показывают лишь те церемонии, на которые в Руале имеют доступ рабы, то естьнеалаи, а значит, ничего сколько-нибудь оскорбительного они не совершают. В конечном счёте Амиалис была вынуждена отступиться. В кои-то веки раз...

Отсюда был уже хорошо виден дом ан Иналасс - единственный алайский дом, расположенный в Посольском квартале Бриаэллара. Его члены не жили под одной крышей, их дома, построенные в разных архитектурных стилях, образовывали небольшой район, в центре которого находился Храм Бриаэллара, посвящённый не самой богине Аласаис, а её городу. Буквальный перевод названия этого дома с танайского - дом Неалаев - отражал реальное положение дел: среди его членов неалаев действительно было почти вдвое больше, чем кошек. Всех их объединяло одно - любовь к своему городу. Они поклонялись ему как божеству, нянчились с ним как с младенцем, наряжали его, как старик отец - единственную дочь. Здесь жили такие важные персоны, как Главный Озеленитель Бриаэллара, Повелительница Фонарей (настоящая эльфийка из Элаана, ведающая городским освещением), а также хранители большинства музеев и галерей. Многие из них входили в Совет Дорогих Гостей.

Аниаллу обожала матриарха Мяфоршу ан Иналасс, основавшую дом в незапамятные времена вместе со своим возлюбленным (человеком, который, к её великому горю, оказался смертным и скончался всего через сто двадцать лет). Эта полненькая, улыбчивая алайка из ан Темиаров, бессменно носившая лёгкую, похожую на халат шубку из шкурок голубой безднианской мыши, была самым доступным для простых горожан членом Высшего Совета Бриаэллара. Она же, единственная из ВСБ, одновременно входила и в Совет Дорогих Гостей.

Если в ан Темиарском Великом Мосту принимались решения можно ли отдать тот или иной участок земли под жилую застройку или магазин, то в доме ан Иналасс - соответствует ли предполагаемый фасад образу улицы и всему Бриаэллару в целом. Сюда приходили жалобы на засорившийся фонтан и на того, кто "помог" ему засориться, или подробное описание предполагаемого праздника, дабы ан Иналассы оценили его с эстетической стороны и решили, не оскорбляет ли зрелище чувства других горожан.