Ледяной укус - Мид Ричел (Райчел) - Страница 6

• Предыдущая
• 6/56
• Следующая

— Я думала, ты проходишь свое квалификационное…

Голос Лиссы сошел на нет.

— Так и предполагалось, просто я оказалась в неподходящем месте в неподходящее время. Страж, который должен был подвергнуть меня испытанию, жил там. Мы с Дмитрием вошли внутрь и…

Закончить я не смогла. В сознании снова вспыхнули образы крови и смерти. По лицу Лиссы скользнула тень беспокойства, просочившись через нашу связь.

— Роза, как ты? — Она ласково посмотрела на меня.

Лисса — моя лучшая подруга, но я не хотела, чтобы она знала, до какой степени все происшедшее напугало и расстроило меня. Я хотела быть сильной.

— Нормально, — процедила я, стиснув зубы.

— Как все это выглядело? — спросил Кристиан.

В его голосе звучало любопытство, но одновременно и чувство вины — он понимал, что нехорошо расспрашивать о таких страшных вещах. Но удержаться от вопроса не смог, импульсивность — одна из немногих черт, роднивших нас.

— Это выглядело… — Я покачала головой. — Не хочу об этом говорить.

Кристиан начал возражать, но Лисса коснулась рукой его блестящих черных волос. Ее мягкое прикосновение успокоило его. Между всеми нами возник момент неловкости. Проникнув в сознание Лиссы, я поняла, что она отчаянно хочет сменить тему.

— Говорят, это нарушит все праздничные визиты, — произнесла она после некоторой паузы. — Тетя Кристиана, правда, все равно собирается приехать, но большинство мороев сейчас не хотят путешествовать и пожелали, чтобы их дети тоже оставались в безопасном месте. Мысль о том, что где-то действует банда стригоев, ужасает всех.

— Многие родственники не смогут увидеться, — пробормотала я.

— И планы множества королевских вечеринок тоже пойдут прахом, — заметил Кристиан, краткий миг его серьезного настроения прошел, зато ехидная манера вернулась. — Известно, как они ведут себя в это время года — всегда соперничают друг с другом, чья вечеринка круче. Теперь не будут знать, куда себя деть.

Вполне вероятно. Вся моя жизнь вращалась вокруг борьбы, а мороев раздирали внутренние раздоры — в основном это касалось королевских семей и аристократов. Они сражались друг с другом с помощью слов и политических союзов, и, по правде говоря, я предпочитала более прямой метод нанесения ударов. Лиссе и Кристиану в особенности приходилось плавать в очень беспокойных водах. Оба они были из королевских семей, что привлекало к ним внимание и внутри Академии, и за ее стенами.

Для них ситуация обстояла даже хуже, чем для большинства членов моройских королевских семей. На семью Кристиана густую тень отбрасывало то, что сделали его родители, которые сознательно стали стригоями, обменяв магию и нравственные законы на бессмертие и существование за счет убийства других. Сейчас его родители были мертвы, но люди по-прежнему не доверяли ему. Казалось, они думали, будто он в любой момент может стать стригоем и увлечь за собой тех, кто сто окружает. Его колкости и мрачное чувство юмора не способствовали улучшению ситуации.

Внимание к Лиссе объяснялось в большой степени тем, что она осталась единственной представительницей своей семьи. Среди мороев не было больше ни одного, в ком хватало бы крови Драгомиров, чтобы носить эту фамилию. Где-то на генеалогическом древе ее будущего мужа обязательно должны присутствовать Драгомиры, пусть даже в качестве дальних родственников, только в этом случае ее дети будут считаться бесспорными Драгомирами. Пока же она стала знаменитостью именно как единственная представительница своего рода. Эти мысли внезапно заставили меня вспомнить о надписи на зеркале, и к горлу подкатила тошнота. Снова зашевелились гнев и отчаяние, но я решила отмахнуться от них с помощью шутки.

— Вам, ребята, нужно учиться решать свои проблемы, как мы. При случае немного помахать кулаками — это и вам, королевским особам, не помешает.

Лисса и Кристиан рассмеялись. Он посмотрел на нее с лукавой улыбкой.

— Спорю, я одолею тебя, если мы сойдемся один на один.

— Ты бы этого хотел, да? — поддразнила она его.

Тревога Лиссы начала рассеиваться.

— А то, — сказал он, не отрывая от нее взгляда.

В его голосе прозвучали такие откровенно чувственные нотки, что сердце Лиссы заколотилось чаще. Меня обожгла ревность. Мы с ней были лучшими подругами всю свою жизнь. Я могла читать ее мысли. Но факт остается фактом: теперь Кристиан играл в ее жизни огромную роль, причем такую, какую я никогда не получу, — точно так же, как он оставался в стороне от существующей между нами связи. Мы оба мирились с тем — хотя и не были в восторге от ситуации, — что ее внимание распределено между нами, и временами казалось, перемирие, которое мы сохраняем ради нее, не прочнее бумаги.

Лисса провела рукой по его щеке.

— Будь паинькой.

— Я стараюсь, — все еще слегка охрипшим голосом ответил он. — Временами. Но временами ты и сама не хочешь, чтобы я…

Я застонала и встала.

— Господи, по-моему, мне пора оставить вас наедине.

Лисса оторвала взгляд от Кристиана, внезапно у нее сделался смущенный вид.

— Извини. — Ее щеки приобрели нежно-розовую окраску, это необыкновенно ей шло — учитывая, что обычно она выглядела бледной, как все морои. Хотя она всегда смотрелась очень даже неплохо. — Тебе вовсе не нужно уходить…

— Нет, я просто с ног валюсь, — заверила я ее, тем более что Кристиана мой уход явно не слишком огорчал. — Увидимся утром.

Я двинулась к выходу, но Лисса окликнула меня:

— Роза? Ты… Ты уверена, что с тобой все в порядке? После всего?

Я посмотрела в ее зеленые глаза. Ее беспокойство было столь сильным и глубоким, что у меня заныло сердце. Может, ближе меня у нее и нет никого в мире, но я не хочу, чтобы она тревожилась из-за меня. Это моя работа — защищать ее, а не ее — защищать меня, и нечего ей по этому поводу париться. В особенности если стригои внезапно решили выкорчевать все королевские семьи. Я улыбнулась ей самой ослепительной улыбкой, на какую была способна.

— Я в порядке. Меня беспокоит лишь, чтобы вы, ребята, не начали срывать друг с друга одежду еще до того, как я уйду.

— Тогда тебе лучше поторопиться, — сухо заметил Кристиан.

Она подтолкнула его локтем, и он закатил глаза.

— Доброй ночи, — пожелала я.

Едва я повернулась спиной к ним, моя улыбка погасла. Я шла к себе с тяжелым сердцем, от всей души надеясь, что Бадика не явятся мне в ночном кошмаре. 

Вестибюль моего спального корпуса гудел от скопления народа, когда я мчалась вниз по лестнице перед началом уроков на тренировку. Суматоха не удивляла меня. Добрый ночной сон отчасти смыл жуткие образы вчерашнего дня, но, без сомнения, ни я, ни мои школьные товарищи не забудем то, что произошло неподалеку от города Биллингса. И все же, вглядываясь в лица других новичков, я заметила нечто странное. Страх, напряженность — все это по-прежнему присутствовало, но появилось и кое-что новенькое: возбуждение. Две первокурсницы почти визжали от радости, хриплым шепотом обсуждая что-то. Неподалеку от них собравшиеся группой парни моего возраста, разговаривая, яростно жестикулировали, а на их лицах расплывались полные энтузиазма улыбки.

Наверное, я что-то пропустила — если только случившееся вчера не было сном. Мне понадобилось все мое самообладание, чтобы не подойти к кому-нибудь и не спросить, что происходит. Если я задержусь, то опоздаю на тренировку. Тем не менее я сгорала от любопытства. Может, стригоев и их помощников-людей нашли и убили? Это, без сомнения, было бы замечательной новостью, но мне в такой исход не верилось. Открывая наружную дверь, я сокрушалась, что теперь придется ждать до завтрака.

— Хэзевей, ножки пожалей, — почти пропел голос у меня за спиной.

Я оглянулась и улыбнулась. Меня догонял Мейсон Эшфорд, тоже новичок и мой добрый друг.

— Что-то я забыла — тебе двенадцать уже исполнилось?

— Почти. Я не видел вчера твое улыбающееся лицо, — продолжал он, шагая рядом со мной в сторону гимнастического зала. — Куда ты подевалась?

• Предыдущая
• 6/56
• Следующая