Снова три мушкетера - Харин Николай - Страница 41

• Предыдущая
• 41/103
• Следующая

Между тем близился условленный час. Д'Артаньян выбрал себе шпагу. Он остановился на той, которой нанес графу де Варду четыре славных удара перед отплытием в Англию.

Мушкетер приказал Жемблу вооружиться мушкетом и последовать за ним. Ему понравилось, что парень не стал задавать лишних вопросов.

За Люксембургским дворцом находился большой пустырь, обнесенный оградой. Рошфор был прав, когда полагал, что в такой час там будет безлюдно. Это место нередко посещалось дворянами, собиравшимися скрестить шпаги, но не желавшими, чтобы их постигла судьба Бутвиля.[16]

Рошфор появился с противоположной стороны, почти одновременно с д'Артаньяном.

— Вы все-таки прихватили с собой вашего лакея, — сказал он с насмешливой улыбкой.

— Другой на моем месте, зная вас, привел бы с собой роту, — парировал д'Артаньян.

— Ладно, гасконец. Хватит болтать! Пусть за нас поговорят шпаги, злобно бросил Рошфор.

— Давно пора, — отозвался д'Артаньян. — Только сначала я сделаю вам одно признание, кавалер де Рошфор.

— Какое же? — живо спросил тот, и на его смуглом лице мгновенно отразилось профессиональное любопытство тайного осведомителя.

— С тех пор как я оказался в Париже, даже чуточку раньше, еще с Менга, я все время мечтал об одном.

— О чем же?

— Насадить вас на острие шпаги.

— В таком случае — шпагу наголо, мальчишка!

— Я к вашим услугам, Рошфор. Постараюсь отправить вас в преисподнюю, чтобы миледи не скучала в одиночестве.

С этими словами д'Артаньян обнажил свою шпагу, и клинки скрестились.

Мушкетер, приобретший немалый опыт за время жизни в Париже, но не утративший своих лучших качеств — быстроты и ловкости, которые позволили ему одолеть де Жюссака в первом же поединке, атаковал Рошфора, твердо решив не щадить его.

Его соперник чувствовал это и понимал, что поединок не может окончиться без крови, он помнил об успехах гасконца и его грозной репутации. Рошфор тщательно готовил каждый выпад и парировал удары д'Артаньяна с основательностью опытного дуэлянта.

Несколько раз Рошфор пытался выбить шпагу из рук д'Артаньяна резкими круговыми движениями кисти, но гасконец словно бы сросся со своей шпагой и на все усилия конюшего его высокопреосвященства отвечал улыбкой. Д'Артаньян улыбался, но глаза его грозно сверкали.

Рошфор нанес еще один удар, сделав двойной финт. Его скорость была превосходной, но ответ д'Артаньяна был все-таки еще быстрее.

Однако Рошфор сумел парировать его с той же скоростью. Д'Артаньян испытывал душевный подъем: он в тысячный раз повторял себе, что наконец-то имеет случай отомстить Рошфору и за себя, и за Констанцию. Но он был вынужден признать, что сделать это будет нелегко. Он встретился с великолепным фехтовальщиком.

Кавалер де Рошфор не раз дрался на дуэли, как до обнародования эдиктов, грозящих смертью и Бастилией всякому, кто осмелится их нарушить, так и после их опубликования. И всякий раз он оставался невредим, в худшем случае отделываясь несколькими незначительными царапинами. Соперники же его получали куда более серьезные ранения, а иногда и испускали дух прямо на месте поединка. Негласная опека кардинала служила удачливому дуэлянту надежной защитой. Рошфор укрывался за красной кардинальской мантией, как за каменной стеной.

Но д'Артаньян уже имел дело с «мастерами клинка», едва появившись в Париже. Сейчас им руководила жажда мщения и память о Констанции. Он боялся только одного — что им могут помешать, прежде чем он успеет вернуть Рошфору его долги.

Мушкетер начал медленное отступление, выманивая соперника на себя.

Рошфор усмехнулся и ринулся в атаку, тесня д'Артаньяна изо всех сил. Ему очень хотелось заставить нервничать этого дерзкого, удачливого гасконца. Он знал, что ему достаточно заронить даже крупицу неуверенности в душу своего соперника, чтобы извлечь из этого выгоду и покончить с ним.

Он чуть было не пробил защиту д'Артаньяна дважды одним и тем же приемом — ударом снизу. Мушкетеру это не понравилось, и он поймал шпагу Рошфора встречным ударом, как только ему представилась такая возможность.

Рошфор чертыхнулся, но продолжал атаку. Его рука сделала неуловимое движение, и шпага д'Артаньяна была отбита далеко в сторону. Затем мушкетер отпарировал прямой удар в лицо, и Рошфор снова отбил его шпагу в сторону, продолжая нападать.

Д'Артаньян резко отступил назад, оказавшись на мгновение вне пределов досягаемости шпаги своего врага, а затем наклонился вперед и атаковал. Счастливый случай позволил Рошфору отбить этот коронный удар мушкетера, но он понял, что был на волосок от гибели.

Рошфор заспешил. Он почувствовал, что д'Артаньян сохранил больше сил и имеет в запасе почти неотразимый прием, который обязательно применит еще раз. Рошфор решил покончить с соперником как можно скорее, пока он в силах парировать грозные выпады д'Артаньяна.

Д'Артаньян же видел, что Рошфор начинает терять голову. Раздражение плохой союзник в поединке такого рода. Раз или два Рошфор ошибся, и гасконец мог воспользоваться этой неточностью, сделав мгновенный выпад, подобный тому, каким он поразил де Жюссака. Но д'Артаньян играл наверняка.

Постепенно Рошфор перехватил инициативу и стал мелкими шажками теснить д'Артаньяна.

«Плохо дело, — горестно вдохнув, подумал Жемблу, наблюдавший за поединком из-за ограды. — Кажется, мне снова придется искать себе нового хозяина».

Накал поединка передался и ему, и он почувствовал, что весьма вероятным исходом дуэли может быть смерть одного из противников.

Однако Жемблу плохо знал д'Артаньяна. Снизив активность, мушкетер утроил внимание и выжидал момент. Рошфор, нервничавший все больше, принялся провоцировать д'Артаньяна.

— Кажется, вы растеряли форму, шевалье! — желая вывести мушкетера из себя, крикнул он.

— Поберегите дыхание, Рошфор! — отвечал д'Артаньян с грозной улыбкой, которая привела в смятение его врага.

Каким-то шестым чувством он ощутил, что д'Артаньяна ему уже не остановить. Лицо его покрыла бледность, рука дрогнула.

Собрав последние силы, Рошфор сделал резкий выпад, который был без труда отбит мушкетером. Клинки скрестились еще несколько раз, д'Артаньян сделал неуловимое движение, и… Рошфор почувствовал, что рука отказывается повиноваться ему. Он уронил шпагу и упал на колени.

— Черт побери, я ранен! — крикнул он.

— Вы еще легко отделались, Рошфор, — проговорил д'Артаньян, приближаясь к нему. — Это всего лишь плечо. На этом самом месте года полтора назад шпага Атоса пронзила англичанину сердце.

— В этот раз вы победили, д'Артаньян, — теряя силы, произнес Рошфор. Но после моего выздоровления мы еще продолжим разговор.

— Всегда к вашим услугам, сударь, — сухо сказал д'Артаньян, вкладывая шпагу в ножны.

Затем он подозвал приободрившегося Жемблу и приказал ему позаботиться о раненом. Сам же мушкетер ушел с места поединка.

Жемблу обошел соседние улицы и позвал первых же встреченных им прохожих, сообщив, что за Люксембургом лежит раненый дворянин. Убедившись в том, что Рошфором занялись, он посчитал свое дело сделанным и последовал за господином.

После дуэли с Рошфором д'Артаньян отправился не домой. Он испытывал потребность поделиться с кем-нибудь своими переживаниями. Гасконец не случайно вспомнил Атоса — в Париже у него не было более близкого человека.

Когда д'Артаньян появился в доме своего друга на улице Феру, Атос уже собирался ложиться спать.

— А, заходите, д'Артаньян, заходите, — сказал Атос, приветливо кивая ему.

— Дорогой друг, я вторгаюсь к вам в такой поздний час, что право же…

— С чего это вам пришла охота выражаться столь изящным слогом! Если бы я не знал так хорошо вашего голоса, я подумал бы, что ошибся в темноте и вы — это не вы, а господин Вуатюр.

— Атос, вы все такой же. С тех пор как Портос покинул нас, мне стало одиноко в Париже. Но ваше присутствие вселяет в меня бодрость духа.

• Предыдущая
• 41/103
• Следующая