Аманда. Энергия Кольца - Багазова Алина - Страница 30

— Но почему? — я искренне недоумевала.

— В автокатастрофе погибла его девушка, она ждала ребёнка. Когда Целители вернули Ивану память и он осознал себя — не смог справиться с болью. Он кричал, что лучше бы не помнил ничего и, раз любимую не вернуть, он отказывается от миссии. Мы можем творить судьбу мира, но не можем оживить человека? Он просто жестоко разочаровался…

— Вы и вправду не можете оживлять? — полюбопытствовала я, — находясь здесь, можно поверить в любое чудо.

— Аманда, — Мишель, — важно не то, что мы можем или нет, важно то, что есть вещи, которые мы делать не вправе, понимаешь? Вещи, происходящие в своё время.

— Разве гибель молодой девушки, ожидающей ребёнка, может быть своевременной? — я была потрясена.

— Понимаю, трудно поверить, но — да!

Он замолчал. Я тоже. Вдруг поймала себя на том, что, как-то упустив нить разговора, просто любуюсь профилем Учителя на фоне ночного неба. Успела удивиться мысли: надо же, я прекрасно вижу в этой кромешной темноте! Но ещё больше следующей: такой благородный профиль… какой он красивый!..

— Вольдемар же, — продолжал Мишель, я встрепенулась и покраснела от своих мыслей, — стал Воином случайно. Здесь, в Светлом лесу, в Домике Целителей, учится его любимая девушка Саманта. В реальности она — студентка из Америки, с которой он познакомился в университете в Москве и к тому времени дружил уже почти год. Вместе с другими Саманта была в больнице у Ивана, именно она забрала кольцо, но не успела передать нам. В тот же вечер Вольдемар зашёл к ней в гости, увидел на полке и успел примерить (но слава Богу, что не активизировал!), прежде чем Саманта заметила… А это значит — получил право узнать о существовании Школы. Мы обязаны говорить правду человеку, одевшему кольцо и расспрашивающему о нём. И Волька чрезвычайно заинтересовался, захотел остаться — и получил кольцо в полноправное владение.

— Понятно… Почему же он перешёл на сторону Тёмных?

— Саманта прекратила их отношения, не захотела остаться, когда пришла пора возвращаться в Америку. Он очень нелегко переживал этот удар. Ещё и оттого, что здесь постоянно встречался с ней, особенно в моменты боёв. Он не выдержал: безответная любовь рвала душу парня на части.

— Учитель, разве нельзя было никак ему помочь? — осторожно спросила я, — смягчить душевную боль…

— Любовь — это ещё одна область, вмешательство посторонних лиц в которую недопустимо. Это дело двоих и больше никого. А расставание — всегда испытание силы духа человека. Воин Света имеет достаточную внутреннюю силу чтоб справиться с эмоциями, потому что ему доступно истинное понимание вещей. Но вот захочет ли?

Или поддастся отчаянью?

Я вспомнила о своей личной драме.

— Разве любовь не делает нас слабыми? Хотя бы перед любимым человеком? — мой голос дрогнул.

Мишель улыбнулся, и моё сердце странным образом бешено заколотилось.

— Наша любовь делает нас сильными, практически неуязвимыми!

— А как же её внезапный конец?

— «То, что нас не убивает — делает нас сильнее», помнишь?

— Кого-то всё же «убивает»… — пробормотала я, вспомнив своё состояние, когда Димка сообщил мне о разрыве.

— Того, кто сам хочет умереть. Кто не считает себя живым и достойным любви.

— Мишель, сколько тебе лет? — вдруг спросила я.

— Двадцать восемь, — ответил без обиняков, словно вопрос не был для него неожиданностью.

— Ты говоришь так, будто прожил жизнь, а за плечами огромный опыт и вообще…

Мы остановились, не дойдя до границы, хотя где-то там, впереди, уже забрезжил Светлый лес. Учитель взял мои руки в свои.

— Манюш, — очень тепло сказал Мишель, — научись доверять не мыслям, не житейскому опыту: своему и других людей, не рассудку. А сердцу. Просто голосу сердца. Когда ты сможешь слышать его отчётливо, не через призму ума — оно не обманет. Подарит тебе самое настоящее счастье и приведёт дорогой жизни к прекрасной любви.

— Ты так и делаешь? — голос дрогнул.

Я смотрела ему в глаза и чувствовала, как отступают на задний план все мысли, тревоги, волнения и переживания. Я как будто услышала, внезапно и довольно отчётливо, биение сердца Мишеля. А потом поняла, что это на самом деле бьётся моё — однако словно отражаясь от его груди.

— Да. Всегда.

И я окончательно осмелилась задать ещё один вопрос:

— Ты уже нашёл свою любимую?

На миг я испугалась своего порыва. Почему-то даже не подумала, что в реальности он может быть женат, например. От осознания этого тело бросило в жар и потом в холод, но слова уже были сказаны и оставалось ждать ответа.

— Да, я её нашёл.

В следующий миг всё закружилось у меня перед глазами. Словно земля стала вращаться в сотни раз быстрее и ушла из-под ног, охватило состояние неприятной невесомости. В памяти отчётливо всплыла картинка, как Мишель обнимает за плечи Милену, как что-то шепчет ей на ушко, как она смеётся счастливо… Господи, всё же ясно, как день. Но почему вдруг стало так тошно, будто я потеряла что-то очень важное, дорогое и необходимое душе, как воздух. Дыхание перехватило, но я сжала зубы, чтоб не дать навернувшимся слезам скатиться по щекам: это было бы нелепо и непонятно в первую очередь для меня самой.

С чего это вдруг такие эмоции, ощущение досады и разочарования? Глупо полагать, что я могла влюбиться в Мишеля. Да, он мне понравился больше, чем просто человек, да, что-то притягательное в нём несомненно есть, но… Он Учитель! Вправе ли я была рассчитывать на какие-то взаимоотношения вне Школы? И об этом, кстати, ни разу не задумывалась до сего момента.

Не знаю, заметил ли он минутное замешательство, но мне удалось справиться с чувствами. Учитель может по праву гордиться ученицей!

Я кивнула, аккуратно высвободившись, повернулась и побрела вперёд. Мишель не отставал, не проронив больше ни слова,

— Скоро закат в нашем лесу, — сказал чуть погодя, — невероятно красивое зрелище.

И ещё, Аманда… Если ты не очень торопишься встретиться с друзьями, хотел бы кое-что тебе показать.

Я снова кивнула, говорить ещё не могла. Комок досадного огорчения стоял в горле и безжалостно душил.

Мишель бодро схватил за руку, и мы вместе переступили грань и вступили на поляну. Но потом он вдруг свернул правее и повёл меня вдоль границы, в сторону опушки леса. В Светлом лесу мне как-то разом стало легче и спокойнее, словно спала пелена недосказанности, серого уныния. Душу наполнило умиротворение и я уже недоумевала: как вообще могла расстроиться и даже обидеться? Вот же он, милый и весёлый Мишель, идёт рядом и держит меня за руку. Это и есть счастье!

А Учитель смеялся, как мальчишка, и тянул за собой:

— Скорее, а то не успеем!

Невольно и я заразилась его игривым настроением. Куда так спешим и чего можем не успеть? Он разбудил во мне неудержимое любопытство. Пробежав до самой кромки, остановились, наконец, и торжественно ступили из объятий леса Леса на опушку.

Мишель неотрывно смотрел на небо, а я любовалась его вдохновенным, сияющим лицом. Через десяток шагов вдруг резко остановились и я, взглянув мимоходом под ноги, охнула: мы стояли в двух шагах от края обрыва. Там, внизу, расстилалась живописная изумрудная долина. Белоснежного замка отсюда не было видно, как и опушки, где Светлые Воины тренировались в бою. Совсем недалеко находилась граница с Тёмным лесом, но даже смотреть в его сторону больше не хотелось.

— Давай присядем! — Мишель потянул меня за собой и мы уселись на траву, — а теперь смотри вон туда! — он кивнул на горизонт, где заходившее солнце уже окрасилось в багрово-красный цвет и небо полыхало всеми оттенками огненного.

Я не знала, куда смотреть и на что надо обратить внимание, потому просто вперилась взглядом в небо.

Неожиданно небо, словно водная гладь, пошло рябью. Заколыхалось, как дымкой заволокло солнце. Оно стало нереально расплывчатым. Я потёрла глаза, но это не являлось игрой моего воображения.

— Смотри… — шепнул Мишель.

И в этот момент я увидела проявляющуюся на небе картинку. Сначала довольно туманную, но она всё больше и больше стремительно обретала чёткость. Словно в зеркале, я увидела нас с Мишелем, сидящих на краю обрыва. В тех самых позах, как, собственно, мы и находились здесь сейчас. Отличий от зеркального же в изображении было два: на небесной картинке мы сидели спиной к нам, хотя, по логике, в зеркале отражаются лицом; и масштаб был малость покрупнее. Я даже увидела на своей спине невесть как прилипшую к ней травинку. Машинально нащупала её и смахнула. Моё отражение повторило жест. Мишель улыбнулся, но молча продолжал наблюдать. И вдруг…