Неисправимый грешник - Хантер Мэдлин - Страница 10

• Предыдущая
• 10/67
• Следующая

– Вы можете найти лучший вариант.

– Не думаю.

Он резко поднялся и, скрестив руки на груди, с задум­чивым видом отошел прочь. Взрыв смеха в камере напом­нил Флер, в каком специфическом месте сделано это пред­ложение. Впрочем, оно само по себе было настолько из ряда вон выходящим, что для него трудно найти приличествую­щее место.

Он вернулся и остановился перед ней. Поставив ногу на скамейку, он нагнулся и приподнял ей подбородок сухи­ми теплыми пальцами, заставив ее посмотреть ему в глаза.

– Это удивительная идея. Совершенно неожиданная. Но я не тот человек, Флер, которые женятся.

– Но это не является браком в обычном смысле. Я ни­ когда не стану задавать вопросов о ваших любовницах, Дан­те. Я знаю, что не имею на это права. Не будет никаких сцен ревности.

– Свобода иметь любовниц – это не то, что беспокоит меня в настоящий момент. Мы говорим обо всей жизни. О том, насколько отдаленными друг от друга, по вашему мне­нию, мы должны быть. Если мы никогда не будем вместе, это вызовет массу вопросов.

– Нам не следует быть чужими. Мы можем иметь об­щий дом и принимать гостей, которые нас обоих устраи­вают.

– Полагаю, что нам придется так поступать поначалу, чтобы не вызвать у людей подозрений, особенно у Фартингстоуна.

– Вы можете переехать в мой дом в Мейфэре после свадьбы. Там вполне хватит для вас места.

Выражение лица у него сделалось серьезным, и Флер понимала, что он решает в этот момент ее судьбу. Его взор упал на ее губы. Большим пальцем он коснулся ее рта.

– Мне будет позволительно иногда целовать свою жену?

– Друзья это делают, разве не так?

Он мягко прикоснулся губами к ее губам. Этот теплый поцелуй породил некий проблеск внутри ее.

– Когда вы намечаете устроить свадьбу, мисс Монли? Так случилось, что в моем календаре не запланировано ни­каких светских мероприятий.

Это деньги склонили его к такому решению. Он был бы последним идиотом, если бы не ухватился за неожиданно появившуюся возможность покончить с финансовыми про­блемами.

Данте говорил себе это десятки раз, когда обдумывал причину, по которой он принял предложение Флер.

Конечно, женитьба поможет ему выбраться из кризис­ной ситуации. Но в то же время он вынужден был признать, что предложение Флер затронуло в нем иные, доселе неве­домые ему струны. Она доверяла ему. Это было что-то уди­вительное и ко многому обязывало.

Это совершенно необычное соглашение во многом было просто идеальным. Каждодневное сосуществование едва ли окажется неприятным. У него будет столько же свободы, сколько и раньше, но к тому же появятся деньги. В конечном счете он перестанет зависеть от своей семьи.

Да, в финансовом отношении все складывается очень хорошо.

Лишь единственное облачко омрачало открывшиеся пе­ред ним сияющие горизонты: если Флер оставалась безраз­личной к мужчинам, то он не был равнодушен к Флер.

Тогда, во дворе, где цыплята сновали возле его ног и он взвешивал все «за» и «против» ее предложения, эта часть договоренности несколько смутила его. Когда он взял ее руку в знак того, что принимает предложение, ему потре­бовалось определенное усилие воли, чтобы не запечатлеть на ней поцелуй иного рода, чем тот, который она позво­лила.

Но это пройдет. Когда он вернется к прежнему образу жизни, его влечение к ней быстро исчезнет. Оно редко со­хранялось у него долго по отношению к одной женщине.

И хотя все упиралось в ее деньги, она дала понять, что дело не только в них. Поэтому, когда Джулиан Хэмптон, адвокат Дюклерков, приехал в тюрьму, чтобы обсудить ус­ловия соглашения, Данте не стал оспаривать сумму в три тысячи в год, хотя в случае нормального брака он получил бы гораздо больше.

Он не моргнув глазом выслушал объяснение Хэмпто­на, что земли также будут находиться в собственности Флер и она станет использовать их и доход от них так, как сочтет нужным.

Он остался бесстрастным даже тогда, когда Хэмптон со­общил ему, что он может покинуть тюрьму. Адвокат уже поговорил с Томпсоном по просьбе Флер и проинформи­ровал кредитора, что невеста Данте намерена выплатить полностью весьма кругленький долг в пятнадцать тысяч фунтов.

Обговорив в деталях все условия Флер, Хэмптон затем официальным тоном сказал:

– Как консультант вашей семьи я бы предостерег тебя против этого брака. – Он был другом семьи в течение мно­гих лет, но сейчас и голосом, и всем своим поведением по­казывал, что он исполняет профессиональный долг.

– Условия необычны, но щедры.

– Ты обещаешь согласиться с финансовыми решения­ми даже в том случае, если они неразумны. Она может промотать все состояние, которое не принадлежит тресту, и у тебя не будет права предотвратить это.

– В таком Случае мы станем жить на доходы от треста. Однако маловероятно, чтобы она промотала все осталь­ное.

Хэмптон встал и подошел к крохотному грязному окон­цу камеры. На сей раз Данте заплатил Мег десять пенсов за возможность поговорить без помех. Хэмптон смотрел на захламленный двор, всем своим видом являя воплощение профессиональной ответственности. Вряд ли кто-нибудь мог подумать, что когда-то в детстве они вместе играли, когда Хэмптон приезжал в гости к Верджилу.

– Разумеется, частное соглашение не имеет законной силы. Если ты решишь, что ее действия неразумны, или пожелаешь прервать договоренность по другим причинам, ни один судья ее не поддержит. Я объяснил ей это.

– Думаю, что она уже понимает масштабы риска.

– Да. Это дело твоей чести. Именно так она и сказала. Я предпочел бы, чтобы эти слова были зафиксированы на бумаге. Тогда их можно было бы соответственным образом интерпретировать и оспорить. Если она рассчитывает толь­ко на твое благородство, то у тебя нет иной альтернативы, кроме как поступить неблагородно.

Хэмптон обернулся. Его лицо оставалось бесстрастным, взгляд черных глаз был загадочно непроницаем. Впрочем, никогда нельзя было понять, что на самом деле думает Хэм­птон. Данте знал, что многие женщины находили его таин­ственным и романтичным, в то время как мужская часть общества считала его слишком гордым и замкнутым.

– Все-таки я должен предостеречь тебя и по другим причинам. Я навел справки о ней.

– Я не просил тебя об этом. – Данте постарался сдержать раздражение, однако скулы его напряглись.

– Сент-Джон и я подумали, что нелишне выяснить, на­ сколько обвинения Фартингстоуна обоснованны.

Хэмптон был также и адвокатом Сент-Джона, что объяс­нялось их общими дружескими отношениями с Леклером. Они представляли собой круг друзей, которые в течение многих лет сражались вместе. Будучи молодыми людьми, они получили прозвище Хэмпстедское общество дуэлян­тов, и Данте был вовлечен в эту группу после окончания университета.

– Мне так повезло, что ты и Сент-Джон – мои ангелы-хранители. .

– Сейчас, когда Леклер в Италии…

– К черту Сент-Джона и тебя…

– Мы твои друзья, Дюклерк. Можешь злиться, если тебе так хочется, но выслушай меня. Мисс Монли отказалась объяснить некоторые моменты, о которых я ее спросил, и у меня большие сомнения, существуют ли вообще разумные объяснения на этот счет.

– Ты разговаривал с ней во время наведения этих справок? – Он представил себе, как Хэмптон изучающим взгля­дом смотрит на Флер, задавая ей свои адвокатские вопросы, и это его еще больше разозлило.

– Я говорил также с Фартингстоуном…

– К черту Фартингстоуна!

– Ты только выслушай меня. – Хэмптон погладил рукой каменный бордюр окна. – Перемены в поведении тво­ей невесты после ее разрыва с Леклером хорошо известны. Однако недавно она пошла еще дальше в своей расточительности. Она не просто разбазаривает свой доход. Она продала кое-что из того, что не контролируется трестом, и раздаривает деньги направо и налево. В большинстве слу­чаев это вполне предсказуемые акты благотворительности. Но в прошлом году она направила крупную сумму, не меньше тысячи фунтов, на север во время прекращения работы на угольных шахтах. Деньги пошли на содержание семей горнорабочих и шкиперов.

• Предыдущая
• 10/67
• Следующая