Любовь не купишь - Хантер Мэдлин - Страница 12
- Предыдущая
- 12/64
- Следующая
Он бесстрастно смотрел на нее, наблюдая. На этот раз ее глаза вспыхнули: она его узнала. Ее взор медленно заскользил по комнате, оценивая опасность.
– Вы получили компенсацию.
Да, получил. Когда он, пошатываясь, вернулся домой и его хозяин узнал о случившемся, этот добрый человек сделал то, на что решится не каждый отец. Отправившись в суд на следующий день, он подал иск против этой женщины. После долгих разбирательств ее мужа заставили выплатить пятьдесят фунтов. Дэвид отказался прикасаться к этим деньгам.
– Другие не получили. И вообще, это не долг, который можно выплатить деньгами.
Она зло посмотрела на него, перевела взгляд на постель, потом – вопросительно – опять на него.
– Если вы хотите отсрочки, у меня другие условия. Я продлю срок выплаты в обмен на Хэмпстед и один час вашего времени.
– Земли Хэмпстеда принадлежат мне, а не мужу. Они не были заявлены как гарантия кредитов.
– Я знаю. Однако в обмен на них я не просто дам вам отсрочку, я прощу вам эти долги. – Он улыбнулся. – Видите, как умело вы ведете переговоры? Я уже уступил гораздо больше, чем собирался.
Он видел, как она мысленно противопоставляет полное разорение расставанию с усадьбой. Если он предъявит векселя к уплате, ей все равно придется продавать имущество.
– Зачем вам этот дом? Почему не другой? Вы что, хотите сжечь его?
– Нет, мы, купцы, очень практичный народ. Мы редко уничтожаем имущество. Это очень красивое здание, я всегда восхищался им. Мне вскоре понадобится загородный дом недалеко от Лондона. У меня нет на него обиды.
– А час моего времени?
– А это за другой долг. Вы пойдете туда, куда я скажу. Там один человек выпорет вас плетью, как пороли других ради вашего удовольствия. Десять ударов.
В ее глазах мелькнул ужас. Он с облегчением отметил ее реакцию: значит, она не извращенка и радости при этом не испытает.
– Не думала, что у нас так много общего, – медленно проговорила она.
– У нас нет ничего общего. Меня там не будет, хотя другие, возможно, придут. Им сообщат об этом, и они могут захотеть посмотреть. Я бы предпочел, чтобы вас порол ваш муж, что ему следовало сделать давным-давно. Но он прекрасно знает вам цену и если начнет, то может вовремя не остановиться. А мы добиваемся справедливости, а не мести или сведения ваших семейных счетов.
Она резко встала, вышла из лохани и начала вытираться. Однако постепенно ее поспешные, гневные движения замедлились, а выражение лица изменилось. Он видел, как она взвешивает, продумывает последний шаг этих переговоров, который, будучи достаточно удачным, может изменить все. И Дэвид с удивлением понял, что ему совершенно неинтересно добиваться ее дальнейшего унижения.
Он вытащил из кармана небольшой кошелек. В нем были деньги, составлявшие точную разницу между стоимостью Хэмпстеда и суммой долгов. Он бросил кошелек на ее одежду.
– Вот то, чего вы добиваетесь, но не кредит. Это было бы неразумно. Однако я всегда плачу своим шлюхам, использую я их или нет.
Он направился к двери.
– Итак, через неделю, мадам. Время и место вам сообщат. Потом ваш муж может связаться со мной для переговоров.
Ее голос, резкий и злобный, заполнил комнату:
– После этого тебе придется немало заплатить, ты, ублюдок шлюхи!
Дэвид замер. Справедливость, а не месть, напомнил он себе.
И однако же…
– Пожалуй, теперь это будет пятнадцать ударов, миледи. Последние пять – за оскорбление моей матери.
Он прошел через кабинет и холл и покинул дом.
Небо затянуло облаками, посыпал легкий снежок, когда Дэвид осадил коня у таверны. Справа от него, вдоль доков Саутуорка, качались на волнах мелкие суденышки. Вдоль набережной располагались небольшие домишки, где занимались своим ремеслом проститутки. Даже ночью здесь бурлила жизнь: после наступления темноты не разрешалось переплывать реку, и клиенты этих женщин часто оставались у них до рассвета.
В таверне царил полумрак, пахло сыростью. Дэвид подождал, пока глаза привыкнут к темноте, потом прошел к стоявшему в углу столу.
– Опаздываешь, – заметил мужчина, сидевший за столом. Дэвид устроился на скамье.
– Оливер, ты самый пунктуальный мерзавец на свете.
– Я занятой человек, Дэвид. Время – деньги.
– Это у твоей женщины время – деньги, Оливер, а не у тебя. Как Энн?
Приятель пожал плечами.
– Ей не нравится зима. Она считает, что ночи слишком долгие. Она, вероятно, вскоре переедет в Кок-Лейн. Там, за городскими стенами, жизнь вольготнее, чем здесь, в Саутуорке, хотя тоже приходится считаться с городскими законами.
Дэвид посмотрел на худого, жилистого черноволосого Оливера. Они были знакомы с детства, вместе играли и шалили на улицах. Иногда вместе противостояли обидчикам. Но потом бедная семья Оливера переехала в Гулль, а Дэвида забрали и послали учиться ремеслу.
Они встретились вновь, когда Оливер вернулся в Лондон несколько лет назад. Дэвид мгновенно понял, что нашел человека, которому может доверять. Как и Сиэг, его друг детства иногда занимался темными делами, но по-прежнему руководствовался принципами верности и справедливости, чем далеко не все рыцари могли похвалиться.
Решение Энн стать проституткой после их возвращения в Лондон пришло само собой. Зимние ночи и тогда уже казались ей слишком длинными. Своим ремеслом она, вероятно, зарабатывала в три раза больше, чем вместе с Оливером могла бы заработать честным трудом. Некоторые поручения, которые Оливер выполнял для Дэвида и других, тоже служили им небольшим подспорьем.
Дэвид вдруг задумался: как же он объяснит Кристиане дружбу с Оливером и Энн? История Сиэга тоже покажется ей странной, когда она поймет, что он не обычный слуга.
– Он говорил с тобой? – спросил Оливер.
– Дважды. Последний раз – сегодня утром.
– Я следил за ним, как ты велел. Вчера он встречался с хозяином корабля. Думаю, он скоро отплывет.
– Наверняка. Однако до этого он, я думаю, снова будет добиваться со мной встречи. Пока он лишь прощупывал меня и отнюдь не достиг своей цели.
– Ты, значит, считаешь, что все подстроено.
– Вероятно. Я отказал ему, но не наотрез. Оливер покачал головой.
– Не знаю. В его поведении нет ничего необычного. Он посещает торговцев, вот и все.
– Пока его предложение прозвучало лишь безобидным намеком. Он представляется торговцем, и это правда. Его главная цель – торговля, не считая письма для Эдуарда и его миссии в отношении меня. В этом весь смысл. Когда бы я ни отправлялся во Францию или Фландрию, я еду туда по своим торговым делам. Кстати, скажи Албину, что мне понадобится переправиться через неделю или около того.
– Бежишь от поединка? – ухмыльнулся Оливер.
– Я отправлюсь после переговоров с ним, но до свадьбы. Хочу поплавать вдоль побережья.
– Ты слишком торопишься, друг мой, – рассмеялся Оливер. – Отправляйся после того, как женишься на своей принцессе. А то вдруг заштормит, и ты пропустишь собственную свадьбу. Представляешь, как обидно?
Вот и Сиэг говорил то же самое. Он выбрал неудачное время для женитьбы. В путешествие надо было отправляться после свадьбы. Но он не собирался оставлять Кристиану одну, когда она станет его женой. Эта девушка и его постоянно возрастающее желание обладать ею все усложнили.
Ее глаза похожи на бриллианты со множеством граней, полные ярких бликов. Можно заблудиться в таких глазах.
Он почувствовал, что начинает утрачивать интерес к собственным хитроумным планам, в которых и Оливер играл свою роль. Дэвид наконец признался себе в этом и был крайне поражен. Ведь целых два года он готовил это дело. А теперь интерес угасал, и он даже подумывал устраниться как раз в тот момент, когда наступил решающий этап. Интересы его и Эдуарда так переплелись, что Дэвид не раз гадал, можно ли будет разделить их. Причиной этих размышлений стала Кристиана. Она заставила его больше думать о будущем, чем о прошлом. Он уже ощущал ответственность за нее и не раз задумывался, что будет с ней, если он проиграет эту игру.
- Предыдущая
- 12/64
- Следующая
