Похороны чародея - Хантер Ким - Страница 8
- Предыдущая
- 8/68
- Следующая
Два принца, не старше четырнадцати лет от роду каждый, стояли на ступенях дворца и презрительно оглядывали толпу. Розовый принц махнул оратору рукой, будто отмахиваясь от его слов. Белый принц не отводил высокомерного взгляда от Первого лорда.
— Мы здесь правители, — заявил Белый принц.
— Мы устанавливаем здесь обычаи и ритуалы, — заявил Розовый принц.
— Мы правим законом на этой земле, — продолжили они в унисон. — Мы решаем, кого изгонять, а кого оставлять.
Толпа колебалась. За кем же последовать? За Первым лордом, который знает все правила? Или за принцами, которые, по их собственным словам, являются законными правителями? Непросто тут разобраться.
Судьи в напудренных париках, прелаты, придворные — все стали на сторону Первого лорда. Их выбор был предрешен. Нянька и мать остались с близнецами. Им выбирать было не из чего.
— Право царствовать даровано нам по рождению, — воскликнули близнецы в один голос, — и мы проследим за тем, чтобы наши сады были превращены в общественные парки. Мы построим в бедном квартале четырехугольный театр. Мы раздадим вам монеты. Хлеб и вино…
Принцы добились желаемого: толпа одобрительно загудела. Однако опытных бюрократов так просто не сломить. К площади из боковых улочек и переулков стала подтягиваться кавалерия. Двигалась конница беззвучно: копыта лошадей были обмотаны рогожками. Кавалеристы окружили площадь и стояли на месте в ожидании приказа к наступлению. Собравшимся горожанам лучше было убираться подобру-поздорову, иначе по улицам хлынет кровь.
Как раз в тот момент, когда недовольный и притихший народ стал с ворчанием уходить по домам, Солдат и его друзья вошли в городские ворота.
Близнецы потерпели поражение. Они отправились во дворец упаковывать вещички, стараясь по случаю набить в походные мешки побольше добра из королевских апартаментов, пока их не вытурили из столицы.
Солдат без стеснения воспользовался положенными ему привилегиями капитана карфаганской армии и получил аудиенцию у Первого лорда Бхантана. У этого выдающегося человека было предостаточно своих забот, но он уделил Солдату время, внимательно выслушал его и в конечном итоге выделил отряд кавалеристов, которые будут сопровождать ИксонноскИ, будущего Короля магов, до самой границы Бхантана с Гутрумом. Солдат поблагодарил лорда от имени королевы Ванды и немедленно начал готовиться к отъезду.
Кавалерия скакала в форме безупречного квадрата, ИксонноскИ с матерью и телеги с провиантом ехали в самом центре. Солдату это все казалось чересчур формальным, но он решил не спорить. В конце концов отряд находился не под его командованием и вообще принадлежал иностранной державе. Если бы здесь распоряжался Солдат, он выслал бы пару всадников вперед, и еще по двое скакали бы по холмам на флангах; не помешала бы и пара замыкающих. Но лейтенант кавалерии заявил, что в подобных мерах нет необходимости: он знает свою территорию досконально, и опасаться здесь нечего.
По пути они увидели двух юных принцев, которые плелись по долине, волоча за собой мешок с серебряными кубками и блюдами. Лейтенант никак не мог решить, приветствовать ли ему бывших правителей или не обращать на них внимания, и в конце концов пришел-таки к компромиссу с самим собой: коротко кивнул изгнанникам. Утеллена спросила, нельзя ли пустить несчастных в один из фургонов, но лейтенант отказал. На этот счет у него было особое распоряжение: не оказывать содействия принцам на пути из Бхантана.
— Я обязан конфисковать серебро, которое они с собой тащат, — добавил лейтенант, по природе своей добрый человек, — но никак не могу преодолеть чувства, что это послужит им маленькой компенсацией за все, чего они лишились. Если ты правил страной, думаю, ты имеешь полное право прихватить ее частичку с собой.
Утеллена сказала Солдату:
— Знаешь, мне жаль этих ребят. Они ведь просто мальчишки, дети. Выросли в трущобах. Разве можно винить их в том, что они сделали? Если бы им дали время подрасти и повзрослеть, получить должное образование и воспитание, из них вышли бы мудрые и справедливые правители.
— Пожалуй, — согласился Солдат, — только сейчас правда на стороне лейтенанта. Нам нельзя рисковать, ведь на карту поставлено благополучие твоего сына. Если взять с собой принцев, могут возникнуть разные осложнения. Ведь нам неизвестны их намерения, мы не знаем, что это за люди.
— Думаешь, принцы смогли бы предать нас?
— Понятия не имею. И вряд ли стоит экспериментировать.
Утеллена приняла слова своего защитника и сопровождающего как должное, хотя ее сердце кровью обливалось при виде несчастных мальчишек, согнувшихся под тяжестью мешков. Нелегко брести по песку, разбирая дорогу среди камней и скал, мучиться от жажды и голода…
На третий день пути кавалерия со своими подопечными вышла из горного перевала, перестроилась в неизменный равносторонний прямоугольник и подверглась нападению ханнаков. Волшебные ножны Солдата запели, предупреждая об опасности, но он никак не мог понять, с какой стороны ожидать нападения. А дело обстояло следующим образом: так называемые варвары да-тичетты изготовили из человечьей кожи крылья на рамах и спланировали на этих импровизированных аэропланах в самый центр конницы. Бхантанские воины, обученные отбивать атаки извне, оказались в полном замешательстве, когда враг неожиданно стал нападать на них изнутри.
Ханнаки, обильно смазанные жиром, проворно размахивая палицами, булавами и кривыми ножами, безжалостно прорезали себе путь в построении конных всадников.
Бхантанский лейтенант пал одним из первых: его сердце пронзил кривой нож; минуту спустя его голова осталась без скальпа. Но не успел кровожадный дикарь покрасоваться во вновь обретенном парике, как его зарубил Солдат.
На время все смешалось. Ханнаки не гнушались ничем. Они убивали любых двуногих существ, что подворачивались под руку, создавая невероятный шум и гвалт, набрасывались на врага с неудержимой энергией. На спинах дикарей развевались рваные края накидок из кожи побежденных в прошлом врагов, головы венчали чудовищные шлемы из черепов, варвары исторгали оглушительные боевые кличи, что объяснялось их почти полной глухотой, так как природа по скупости своей одарила их крошечными, не больше речной ракушки, ушами.
Солдат сражался боевым молотом, раскраивая черепа, сминая головы, калеча тела. Ножны много раз спасали ему жизнь, предупреждая о нападения со спины или сбоку, когда он смотрел в другую сторону. Вдруг с соседних холмов, сминая все на своем пути, хлынула новая волна: ханнаки на степных лошадках — подкрепление. Они легко потеснили кавалерию Бхантана и вывели телеги с продовольствием и фургоны из квадрата. Битва закончилась. Кое-кто из варваров остался добивать раненых и собирать урожай скальпов. Лошадей бхантанской кавалерии тоже прибрали к рукам. Эти животные пойдут на продажу — ханнаки предпочитают исключительно приземистых степных лошадок особой породы с мохнатыми ногами.
Вскоре стало ясно, что Солдат — единственный уцелевший после этой мясорубки. Он стоял, окруженный дикарями, под прицелом ножей и дубинок. Впрочем, скоро варвары заметили, что товарищи вовсю заняты сбором добычи, и потеряли к нему интерес. Ханнаки оставили Солдата и отправились на поиски трофеев: оружия и лошадей.
В слаборазвитой культуре варваров не было ритуалов захоронения павших. Мертвые ханнаки так и остались лежать на поле битвы.
Вдруг какой-то ханнак верхом на лошади стремительно помчался прямо на Солдата, раскручивая на длинном кожаном шнуре, прикрепленном к запястью, костяную клюку. Все произошло очень быстро. Солдат ощутил резкий удар по голове, клюка промелькнула у его виска, и он провалился во тьму беспамятства.
Наконец Солдат пришел в себя. Он открыл глаза и увидел вокруг волков. Звери пожирали мертвецов. Инстинктивно они сторонились Солдата, нутром чуя, что он пока дышит. Нападать на живую добычу всегда опасно. Да и ни к чему это, когда вокруг и так предостаточно мяса.
Солдат с трудом встал на ноги, покачиваясь точно хмельной, и звери боязливо подались в сторожку. Превозмогая боль, он побрел к бьющему из земли ключу, припал к источнику и долго пил, а затем омыл раны.
- Предыдущая
- 8/68
- Следующая
