Выбери любимый жанр

НФ: Альманах научной фантастики. Выпуск 36 - Булычев Кир - Страница 22


Изменить размер шрифта:

22

— Мне удалось в корне изменить сам процесс написания книги! Ведь что получается: сидит человек, творит, курит сигарету за сигаретой, выпивает жуткое количество кофе, а образы — расплываются, ускользают… Сколько времени уходит в пустых попытках поймать их за хвост? И что обидно: умом представляешь себе героя, а начнешь писать — получается фантастическая уродина! Миг же озарения краток.

— Но ведь в этом-то и состоит, наверное, радость творчества, — робко заметил Петров.

— Это все демагогия! — отрубил Органов. — Дело надо делать, а не слюни пускать! В век научно-технического прогресса все должно быть поставлено на промышленную основу.

Бухгалтер представил прокатный стан, выплевывающий вместо труб произведения искусства, и ужаснулся.

— И вот, — с воодушевлением продолжал Органов, — я изобрел, а потом и собрал установку моделирования образа и действий персонажей! Смотрите, как просто!

Органов подошел к столу, нацепил на голову корону с проводами, щелкнул чем-то в глубине тумбочки и в три секунды сотворил нечто, отдаленно напоминающее пса-рыцаря.

Петров ахнул. Дюжий детина в кольчуге и шлеме недобро ухмылялся и поигрывал мечом. Могучий торс покоился на крошечных кривых ножках. Волевой подбородок торчал вперед, создавая, наверное, значительные неудобства владельцу при приеме пищи.

Бухгалтер немного пришел в себя и с сомнением покачал головой. Рыцарь, по его мнению, был каким-то неуклюжим и ненатуральным.

— Такой язычников не покорит. Пародия на человека, — заметил Петров, и, словно в подтверждение его слов, воин закачался, развалился и растаял.

— Да, неважный экземпляр, — подтвердил Органов. — Но в этом-то и есть главное достоинство моего устройства. Есть возможность взглянуть на плод своей фантазии в натуре и забраковать неудачное. Если же герой тебе подходит, остается только описать увиденное. Что может быть проще?

— Почему же они рассыпаются?

— Время существования фантома зависит от степени его достоверности. Лучшие мои творения жили до сорока секунд.

Петров подумал, что это, наверное, очень обидно, если твое детище растворяется на сороковой счет…

— Скажите, а они не того… не представляют опасности для окружающих? — спросил он.

— Ни малейшей! — улыбнулся Органов. — Они бестелесны и по составу своему фактически ничем не отличаются от воздуха.

Бухгалтер понял, почему «камергерша», прежде чем заговорить, всегда щупает рукав его пальто.

Писателем я решил стать давно, еще в раннем детстве, — Органов присел на край стола. — Не мучился, не выбирал, просто решил стать — и все. Поставил задачу, как говорится. А характер у меня суровый, волевой.

— А вас печатают?

— Пока нет, но скоро все изменится. Раньше-то я работал, как все, по старинке, а теперь с установкой!..

— На что же вы живете? — спросил Петров и с запозданием понял бестактность своего вопроса.

— Телевизионным мастером работаю. Бывает, импортную аппаратуру чиню — такую, за которую никто не берется. Так сказать, хлеб насущный.

«Неплохой хлеб, — подумал Петров, скользя взглядом по коврам и тяжелой старинной мебели. — И чего человеку не хватает? Талантище какой, собрал установку, о которой наука пока и мечтать не может, так ведь нет! Лезет с поразительным упорством туда, где талант его не действует. А сколько еще таких — издерганных, неудовлетворенных? Все-таки жестока жизнь».

Бухгалтер потер виски и сказал:

— Мне кажется, вы взялись не за свое дело. Посмотрите: все ваши образы, созданные при помощи машины, ужасающе скучны, вторичны. Это не люди, а манекены бездушные. А ведь настоящие литературные герои — шагающие в вечность!

— Как вы смеете! — взорвался Органов. — Да что вы в этом смыслите?! Ко мне давеча писатель знакомый заходил, так такого мушкетера создал, что помереть со страху можно! А ведь профессионал!

— Да поймите же! — Петров начал злиться. — Штамп остается штампом, что в голове, что в машине. Глядя на ваших героев, невозможно отделаться от ощущения, что видел их тысячи раз. Поверьте, вы ошиблись в выборе цели. В вас пропадает великий изобретатель!

— Умный какой! — закричал разъяренный Органов. — В тебе-то кто пропадает?!

«А действительно, кто? — с грустью подумал Петров. — Плохой бухгалтер, неудавшийся муж… У Органова — талант на поверхности, только он его не замечает. А у меня-то где? Кто во мне пропал?»

— То-то же, — смягчился Органов. — Сначала о себе надо подумать, а потом других учить. Попробуйте сами создать что-нибудь… шагающее в вечность! А я посмеюсь.

«И попробую!» — вдруг решил Петров.

Его начала бесить безапелляционность органовских суждений. К тому же стало обидно. За что именно — Петров сформулировать не мог. Просто обидно — и все!

Он пересек комнату, погрузился в мягкое кресло и нацепил провода на лысину. Попытался сосредоточиться, но мысли разбегались, путались. Решимость и уверенность таяли.

Петров уже хотел было встать из-за стола и расписаться в своем бессилии, но вдруг вспомнил, какие чудесные — отчетливые, как на цветном снимке, — образы рождались в его голове, когда он въезжал в старинный особняк, бродил по усыпанным желтым листом скверам, дотрагивался до бурых, отполированных веками стен. Дом представился ему батареей, генератором фантазии, в стенах которого должно получаться все!

Бухгалтер плотнее вжался в спинку кресла и огляделся. Взгляд его остановился на прекрасной фотографии тигра, дремавшего в зарослях зеленого бамбука.

«Чудесная кошка!» — подумал Петров и почувствовал, что ему хочется создать нечто подобное.

Он закрыл глаза и представил себе желтый с черточкой глаз, широкие мягкие лапы, кожаный влажный нос, искорку на кончике клыка…

Когда он очнулся, посреди комнаты на ковре лежал бело-палевый, с темными полосами тигр. Морда — на лапах, хвост вытянут.

— Боже мой! — раздалось откуда-то сбоку. Бухгалтер повернулся. Глаза Органова вылезли из орбит. — Как живой!

Петров почувствовал прилив гордости.

Тигр проснулся, потянулся и беззвучно зевнул. Затем он поднялся и с интересом уставился на людей.

Бухгалтер почувствовал себя неуютно. Он снял с головы провода и принялся считать. Досчитав до сорока, а потом и до ста, Петров понял, что его фантом относится к долгожителям.

Тигр выпустил когти, снова втянул их в подушечки лап и двинулся к столу.

— Черт побери! — крикнул Органов и запустил в кошку пепельницей. Бронзовая раковина ударилась о полосатый бок и отскочила! Тигр зарычал.

— Живой… — выдохнул бухгалтер, покрываясь холодным потом.

Органов пришел в себя и, ругаясь, принялся сдирать саблю со стены.

— Клетку! Срочно представляйте клетку! — кричал он окаменевшему Петрову.

Бухгалтер дрожащими пальцами нацепил корону. «Каким же я его себе представлял: сытым или голодным?» — крутилось в голове.

— Клетку! Клетку!!! — ревел Органов, заглушая рев тигра.

Петров закрыл глаза и начал создавать образ надежной, плетеной решетки…

22
Перейти на страницу:
Мир литературы