Байки у костра (СИ) - Гундоров Валерий - Страница 27

Гарик, смотрю, разобрался, тоже начал гаечку кидать. И я кидаю, а другую руку на ноже держу. Так и идем с ним потихонечку, на «потеряшки» периодически посматривая, вроде — параллельными курсами, но расходимся в разные стороны. И все бы ничего, да темень — глаз коли, в некоторых местах пришлось буквально на четвереньках, а где и на пузе проползать. Однако — в итоге нашел я свой «навигатор». Возвращаюсь назад — а самого думка про Гарика гложет — вроде, тихо все, а ну как в «птичью карусель» попал. Решил пройтись потихоньку за ним, присмотреть издалека. Иду, а сам думаю — нет, все равно мой сегодня день, место то «собачье», а ни одного пса. Короче, не дуэль, а так — ночной променад получился.

Тут на моем ПДА точка вспыхнула. Ну вот, думаю, и Гарик свой «навигатор» нашел. И тут слепыши неподалеку взвыли, залаяли, нож достал, присел, ну, думаю, вот и конец везению. Ан нет, промчались мимо меня на расстоянии вытянутой руки — и не кинулись.

Короче, подождал я, когда Гарик поближе подойдет — и немного вперед него на блокпост зашел. Вроде, как я все равно круче. На ПДА отсигналило, и я еще рукой помахал, чтобы не пальнул кто сдури. Захожу — а народ от меня шарахается, как от зомби чесоточного. Гарик заходит — и от него тоже народ шарахаться начинает. Сняли мы с ним намордники — и все поняли. Вы на свиноферме когда-нибудь были? Так вот, если все дерьмо, что за месяц на свиноферме копиться, в одно место свалить — мы получим то место, где стадо плотей сутки паслось. И в таком месте не то, что собаки с их тонким нюхом — зомби с контролером часу не выдержат. Только мы с Гариком свои «навигаторы» в «намордниках» искали, потому и не почуяли. А Бармену, видать, долговцы с блокпоста рассказали, где плоти паслись. Вот он мне за шуточки мои и отомстил.

Ну, ладно, я то понятно, почему, а вот Гарика то за что?

А экзоскелетик мне Бармен проспорил. По праву дуэли с него стрясу. Как бы ему еще мой костюмчик пахучий продать?

Как мы с Гариком обратно возвращались — это отдельная песня, для нас — грустная, для остальных — развеселая, что дальше некуда. Идем мы с ним, значит, посередь дороги, намордники назад напялили, друг на друга не смотрим — то ли плакать, то ли смеяться, а впереди и сзади нас толпа идет — и ржет. Правда, когда ветерком от нас захлестнет — смеяться перестают. Прокашляются, прочихаются — они ж без респираторов, идут — впечатлениями обмениваются, — отплюются, и по новой ржать давай, что твои жеребцы стоялые.

Зашли мы, значица, в ангар, а долговец, что там на посту стоит, сразу орать нам давай: «Проходите, сталкеры, не задерживайтесь!» — и к выбитому окошку, к свежему воздуху поближе. А у меня в том ангаре заначка небольшая есть — увел, грешным делом, у долговцев пару пузырей водяры — на посту пить не положено. Хотел было потом вернуть, да тут уж не до этого. Форсмажор, ети его… Поманил Гарика за собой, водочку достал, нечего, говорю, изумляться — оттираться давай. Он мигом сообразил — хоть и здоровая рама, а с мозгами, мигом нашел в ангаре какую то ветошку — и начали мы дерьмо плотье водкой с комбезов оттирать. Оттереть то оттерли, а вот запах стал — словно пьяная плоть обделалась. А народ за нами в ангар не суётся, на свежем воздухе стоит, долговец-бедолага, на окне висит, оборался уже свое «проходи, не задерживайся», а пост покинуть не может, потому как у них в Долге — ДИСЦИПЛИНА! Почистились мы — я ветошку то свою к стеночке амбара отправил — крикуну на память, смотрю — и Гарик свою туда же определил, видать, всех уже этот мозгоклюй достал. Думаю — а Гарик то ни чё, с юморком мужик.

Спускаемся в бар, ну, думаю, петросян доморощенный, ща я те все выскажу, Гарик сзади топает, на пятки наступает, открываю с маху дверь — и остолбенел. Картина маслом — бочонок с пивом, рядом кружки-стаканы. СТЕКЛЯННЫЕ! ЧИСТЫЕ! А в центре великолепия — новый экзоскелет. С ленточкой. И открыткой. Типа — хэпибесдайтую. Я глаза зажмурил, тут Гарик мне в спину с размаха влетел — открыл я глазоньки поневоле. Нет, все на месте. И пиво, и стаканы, и костюм. А народ уже сзади толпиться, близко то не подходят — не переться ж им бар в намордниках, пить в них неудобно, кричат — «проходи, не задерживай!». От долговца заразились что ли?

А бармен, зараза, стоит за стойкой, смеется, нос демонстративно зажимает и на бочонок с костюмом кивает — мол, твое, забирай. Гарику кивнул на подсобку — тот переодеваться убежал. Молча. Я б на его месте поорал часа два, как дурной потерпевший, а уж только потом бы переодеваться пошел. А этот ни че — раз, и уже чистенький-переодетый стоит.

Ну, думаю, и мне переодеться не помешает. Хватит уже народ до желудочных коликов доводить. А то стоят — ни есть, ни пить не могут. Кого смех давит, кого от запаха с души воротит. Прихватил новенький экзоскелет, сталкерам махнул на боченок, мол, самообслуживание, помоги нам, хочешь пива — налей сам, и к выходу, переодеваться.

А возле дверей Ygrek меня тормозит — «Я, говорит, Отшельник, ничего против вас с Гариком не имею, но, как секундант, сказать должен. Дуэль то не окончена. Правила сам знаешь — победитель может быть только один. Ну так что, дуэль продолжать будем, или…»

— Или, — говорю, — Ygrek, или, — да как гаркну на весь бар — Гарик, прими извинения официальные за слово грубое, по запалу ляпнутое.

— Ну что ж, — Ygrek отвечает, — с Гариком и барменом вы краями разошлись. А вот штрафного сталкерам проставишься, и за днюху тоже.

Днюха то моя в рейде прошла, пока за хабаром ходил, я уж и забыть успел про нее.

— Бармен, — кричу, — сколько «казачат» за костюм антисобачий дашь?.

Глухо бухнула железная дверь бункера, и окружающая обстановка мелкими мурашками немедленно заползла за шиворот, пробежала по спине и неприятным холодком осела в груди. Вышедший из уютного и защищенного тепла сталкер зябко передернул плечами, поправил на плече ремень АК-103, похожего по виду на распространенный в Зоне «Абакан», но под старый добрый патрон 7,62, кончиками пальцев коснулся планки предохранителя на кожухе, проверяя ее положение, левой рукой поправил лямку небольшого вещмешка, висящего за спиной. Солнце слабо пробивалось сквозь белесый туман, постоянно царящий на болотах Янтаря. Иногда сильным ветрам удавалось сорвать эту туманную пелену, но эти же ветра несли с собой, как правило, радиоактивную пыль, поэтому туман все же был предпочтительнее для прогулок. Неуютный однообразный окружающий пейзаж иных чувств, кроме качественной депрессии, вызвать не мог. Сталкер постоял, осмотрелся, сверился с показаниями универсального детектора, висящего на поясе, и отстегнул «забрало» защитного комбеза. После чего осторожно приблизился к воротам железного, опоясывающего научную базу, забора.

Приспустив наголовник, молодой мужчина прислушался к окружающим звукам, серые глаза внимательно осматривали окрестность, правая рука легла на автомат, готовая сдернуть его в любую секунду при первом же подозрительном шорохе, большой палец по хозяйски расположился на предохранителе, готовый мгновенно перекинуть его из стопорящего в положение автоматической стрельбы. Болота Янтаря были любимым местом обитания снорков, довольно часто тут появлялись и зомби. Но снорки были хозяевами этих мест, легко загоняя в болотистые топи плотей, слепых псов и прочую живность, мгновенно переходящую на их охотничьих территориях в разряд дичи. При этом разницы между четвероногими и двуногими они не делали, и сталкеры так же входили в их обеденный рацион. Что удивительно, на зомби снорки нападали редко, только будучи очень голодными. Несколько раз снорки затаивались в засаде около ворот на базу, поджидая недосягаемых из-за железных дверей и толстого бетона людей. Внутрь периметра они не совались, выказывая зачатки или остатки разума, словно помня о бойницах и камерах наружного наблюдения, позволяющих отслеживать и отстреливать сунувшихся на территорию из укрытия.