ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА - Де Будион Майкл - Страница 6

Впрочем и арийцы отождествляли с солнцем одну весьма дорогую вещь, цвет которой можно условно назвать желтым. Речь идет о золоте. Золото, которое встречается в основном в самородном виде, было первым металлом которые арии идентифицировали. А «солнечный» корень указывал на сам факт идентификации. И нельзя не подчеркнуть, что золото для белого никогда не было самоцелью. В самых культурных и продвинутых государствах древности, населенных белыми, наличествовало всегда очень малое количество золота. В Грецию оно реально начало поступать только после походов Александра, Рим обзавелся достаточным его количеством уже в эпоху императоров. В северо-арийских (главным образом германских и скандинавских) сагах золото служит лишь символом богатства и силы, но никто и никогда не использует его в спекулятивных целях. Вёльсунги, Зигмунд, Зигфрид, державшие клад Нибелунгов, и не думали взять оттуда часть драгоценностей для обеспечения какого-либо из своих приключений. Кримхильда продолжила эту традицию. И только когда золото попало к желтому Аттиле, оно вдруг было поглощено Рейном, т. е. исчезло. Просто Аттила не был белым и быстро пустил его "в дело". Золото делает сильного сильнее, а слабого — слабее. И если искушение имеет цвет, то только золотистый. Печальный пример — русский казак Емельян Пугачев. Вроде бы сильная личность. Но чем он закончил? Отделал внутреннюю часть избы в которой помещалась его резиденция золотыми пластинами, — деяние вызвавшее, мягко говоря, недоумение у многих его сторонников и ставшее одной из причин выдачи "Петра Третьего" царским войскам. Появление большого количества золота в любой белой стране, всегда свидетельствовало о скором ее упадке и античное время тут не самый яркий пример. Можно вспомнить, что Реформация в церкви началась когда Рим накопил грандиозные запасы золота, полученные главным образом с продажи индульгенций; вспомнить что Испания утратила свое мировое первенство вскоре после завершения беспрецедентного грабежа американских колоний, вывезя оттуда сотни тонн "презренного металла"; вспомнить что Российская Империя перед революцией имела самый большой золотой запас — 25 000 тонн. Сейчас больше половины мирового золота собрано в Соединенных Штатах. Выводы делайте сами.

Золотой век длился не вечно. Пришло время и белые, смотря на красное солнце и собирая золотые самородки, узнали и черную сторону бытия. Они, уже имея в своих рядах первых интеллектуалов, стали реальными хозяевами судьбы и получили возможность свободно выбирать способ своего существования. А это уже предъявляло ответные требования. Белые могли теперь сознательно идти путем совершенства, но могли и деградировать. Все зависело только от интеллектуалов.

Роковое начало всегда завершается роковым концом. Полная свобода для отдельного совершенного индивида входящего в социум не может быть достижима пока кто-то, имеющий аналогичное качество, несвободен. Мы не утверждаем, что его нужно сделать свободным, свободным нельзя никого «сделать», нет, просто сам факт существования несвободных дискредитирует и оскорбляет свободных. Получается некий вариант "семьи с уродом", т. е. ненормальной семьи. Вроде человек такой же как и мы, но не свободный. Раса, в свою очередь, всего лишь большая семья и качество её определяется не только процентом элиты, но и процентом уродов.

Понимание свободы, в максимальной степени, доступно исключительно совершенному индивиду, ибо только он может ей адекватно воспользоваться. Для остальных свобода — всего лишь обуза, от которой они рано или поздно отказываются. Неспособность существовать в свободном мире и постоянное стремление вернуться к несвободе определяет качество бессознательных масс, которые, как писал Ле Бон, "всегда приветствовали тех, кто разрушал алтари и троны, но еще воодушевленнее приветствовали тех, кто их восстанавливал" ("Психология масс и социализм", 1907). Это те самые «горбатые», которых, как известно, и могила не исправляет. Свобода всегда предполагает то, чего подавляющее число индивидов сознательно опасается, — я говорю об ответственности. Ответственность неизменно базируется на внутренней силе, которая, в теперешние времена, есть не у многих. Вот вам и движущая сила "эры проституции", как адекватно может быть назван ХХ век. Непонятно, почему торговля телом считается самой древней профессией?[5] Таковой она никак не могла быть по целому ряду причин, но то что у нее есть шанс оказаться последней профессией — представляется вполне очевидным, во всяком случае она была последней профессией распадающейся Римской Империи. Женская проституция, в смысле торговли телом, стала отдельным социальным явлением только при возникновении относительно устойчивого института семьи, а общее негативное или просто неприязненное отношение к проституткам подпитывают сами женщины, ибо каждый человек всегда стремится выставить низкими такие качества, которые он не хотел бы иметь в себе самом. Нормальным женщинам (т. е. женщинам типа "мать") до проституток вообще никогда не было никакого дела, а резко осуждали проституцию лишь бывшие проститутки, решившие на том или ином этапе стать "жёнами", — т. е. достичь бытия, ибо проститутка всегда вне бытия, вне культуры. Вот почему в периоды культурного прогресса число проституток минимально. Проституция всегда субстанцирована и необратима: проститутка остается проституткой, вне зависимости от качества будущего мужа. И вот теперь такая полужена-полупроститутка, которая частично или полностью стала зависеть от ненавистного мужа, не имеет и сотой доли той сексуальной свободы, которую имеет пусть даже самая дешевая шлюшка, работающая на садиста-сутенера, поэтому, вне зависимости от степени богатства мужа и количества денег которое он ей выделяет, она будет ему изменять при каждом удобном случае. Рабыня юридическая и рабыня сексуальная, проститутка может оказаться богатой, и финансово слабо зависеть или вообще не зависеть от мужа, но в таком случае она становится проституткой-альтруисткой — представительницей самой мягкой формой проституции (классический пример — Мессалина). Именно с полового альтруизма отставших в эволюции слабых и началась проституция. И сейчас в наиболее экономически развитых странах Европы, мы наблюдаем полнейшее разрушение института семьи, который никак не связан с общественными движениями агрессивных феминисток и прочих лесбиянок, но объясняется полной финансовой самодостаточностью женщин типа "проститутка," которая оказалась реально достижимой для очень многих, после чего семья, а они ее видят только как оптовую форму проституции, стала абсолютно непривлекательной и ненужной. Но в «первобытные» времена, одновременно с потерей все большим и большим количеством индивидов свободы, теряла свою свободу и женщина, причем быстрее, как физически более слабая. Но и вклад женщин в лавинообразный процесс разрушения семьи составляет максимум 50 процентов. Остальную половину добавили мужчины, по какому-то нелепому недоразумению считающиеся "сильным полом". Слабая обезьяна пустила такое броское выражение, а миллионы слабых самцов повторяют его с неописуемым энтузиазмом. Вот что такое маскировка слабости! Сейчас никаких сильных и слабых полов нет, есть два слабых пола. Кто из них более слабый нет смысла выяснять, ибо в любом случае они не могут существовать друг без друга. Когда мужчины начали в массовом порядке утрачивать свободу у них серьезно обострился инстинкт обладания подменяющий любовь и обуславливавшийся

заниженной самооценкой на фоне еще достаточно большого количества сильных. Этот инстинкт породил ревность — самую слабую реакцию, которую мы можем наблюдать у мужчины. Ревнуя женщину к другому, зачастую внешне менее привлекательному, он автоматически признает свою слабость и списывание такого «гнусного» поведение женщины на ее врожденную природно-обусловленную «тупость» и «распущенность» — совершенно не уместно. Любая, даже самая продвинутая женщина, ближе к животному, поэтому она инстинктивно чувствует силу вне зависимости от формы ее проявления, ей далеко не всегда является физическая сила (вот почему «бабы» выбирая между культуристом и «доходягой» нередко предпочитают последнего) и она, естественно, тянется к этой силе.[6] Изучив характеры большого количества «ревнивцев», можно без всякой оглядки констатировать, что и самая слабая женщина всегда выше такого партнера и тем более выше его тот, к кому он эту женщину ревнует.