ЯЗЫЧЕСКАЯ СВОБОДА - Де Будион Майкл - Страница 11

С позиции психологии масс, революционная ситуация — это момент в который количество рабов желающих сесть на место первого лица в государстве достигает определенной критической величины. И больше ничего. Экономика не играет здесь решительно никакой роли. Вот и вся градация. Раб ненавидит и боится других рабов, буржуй их тоже ненавидит, но боится в значительно меньшей степени. Отсюда и строится государственная политика. Свободный человек либо знает, либо чувствует, что в рассматриваемом случае совершенно одно и тоже, главную вещь: пока рабы у власти, рабство будет существовать. В истории человеческой цивилизации нет ни одного случая когда рабство как система низвергалась бы самими рабами. Ни одного. Юридически рабство либо отменялось волевым решением, как например в России и США, либо рабы переводились в формально свободную категорию для улучшение их экономической отдачи во времена кризиса систем (Рим эпохи упадка).

Здесь мы обозначили вещи которые происходили во время когда формировался класс рабов, который уже очень давно является самым многочисленным во всех странах. Когда вы видите раскладку по социальным категориям в той или иной стране, знайте: перед вами информация ценность которой — полный ноль. Она ни о чем не говорит, ибо в ней отсутствует главное — соотношение рабов и свободных. Все остальное — пыль в глаза, которую запускают власть предержащие. Ах, ах, ах! "Вы посмотрите каков у нас высокий процент людей имеющих высшее образование", — хвалится одна страна. "А мы самая читающая нация в мире!" — вторит другая. "А у нас — самый многочисленный средний класс", — не унимается третья. Но о чем все это говорит? Да ни о чем! Можно иметь десять высших образований и выглядеть глупее самого глупого дерьмокопа, этаким бомжом в смокинге. Да и где сейчас дают Высшее (да, вот так, с большой буквы) образование? Во всяком случае не в общедоступных вузах. Самая читающая страна в мире? Очень приятно… Вопрос только: а что читающая? Советский Союз по количеству прочитанных книг в 70-80-е годы значительно опережал все страны, что не помешало ему настолько смешно, глупо и быстро развалиться, что даже тем кто "участвовал в процессе" трудно было уследить за столь молниеносным ходом событий. А почему? Да потому что население состояло сплошь из рабов. Книги не изменяют рабов. Причем рабство культивировалось всеми государственными институтами, от роддома и детского сада, до кладбища. Структуры призванные растить свободного человека, растили человека советского. В среде рабов всё и всегда происходит очень быстро, ибо раб не видит закона. Его сдерживает страх. Уберите страх и перед вами предстанет монстр, деспот, маньяк, безжалостный как сама смерть.

Труд не создал и не мог создать человека. Человека создал интеллект, базирующийся на силе. А интеллект слабо совмещался с физическим трудом, что, впрочем, было несущественно — все-таки интеллектуалы имели тогда настолько крупные козыри, что степень их свободы стала такой какой больше не была никогда. А способность решать бесчисленные задачи резко повышавшие статус всех членов общины навсегда сохранила экстрапроекцию о них как о богах. Мы не знаем когда конкретно появился первый интеллектуал, но все что составило прогресс дали именно они. Многочисленные примеры запечатленные в народном творчестве однозначно говорят о том что человек превращается в животное почти всегда через труд. Я уверен, что если бы Энгельс отрабатывал стандартную 12-часовую смену на своем предприятии в должности рабочего, вряд ли он вообще создал бы что либо, что, кстати, было бы удачным вариантом. Граф Лев Толстой, придумавший знаменитые формулы "лечения трудом" и "непротивления злу насилием", иногда прикладывался к сохе, проводя две-три борозды, после чего, видимо, работа над скучными томами и зачатие очередного ребенка шли более успешно. Но если мы посмотрим на его наиболее известных героев, хотя бы из "Войны и Мира", "Крейцеровой Сонаты" или "Анны Корейниной", то не только грубое животное начало, но и повадки животных обнаруживаются в них на каждом шагу. Знаете, есть такой прием в литературе, когда рассказывая о каком-либо приключении в животном мире, тот или иной зверь наделяется соответствующими человеческими качествами. Так вот, Толстой создал нечто обратное: он спроецировал образы животных (в основном парнокопытных из Ясной Поляны) на конкретных людей. Ни один из его главных персонажей никогда не работал, а самым нелепым эпизодом его наиболее значительного произведения стало противопоставление крестьянина Платона Каратаева — Наполеону. Из чего, ясное дело, ничего не вышло, ведь нельзя сопоставить несопоставимое.

Бредовость тезиса о происхождении человека "от труда", станет еще более нелепой, если мы вспомним, что люди всегда стремились занять положение которое гарантировало бы им минимальный физический труд, а самые престижные профессии это те, что обеспечивают максимум зарплаты при минимуме труда. Здесь можно четко выделить еще один вектор эволюции: сведение физического труда к минимуму. Еще раз предостережем от опасности перепутать понятия "физический труд" и "физические нагрузки". Белые создали спорт. Белые провели первую Олимпиаду. Они же были первыми кто понял что цивилизация должна улучшать человека. Такое осознание дало начало позитивному прогрессу. Первыми поняли — первыми и забыли; и кто проведет последние олимпийские игры остается загадкой.

Но одно они уразумели однозначно: производительный труд, замещая собой всё, сам становится проклятьем. Как получилась что труд у арийцев заменил собою «всё», ответить сложно. Но совершенно очевидно, произошло это еще до того, как среди них появились первые несовершенные основавшие класс рабов. Освоение все новых и новых орудий труда резко поднимало социальный статус расы, но такое положение было только на первых порах и за него белые расплатились утратой части свободы и изменениями в собственной психологии. Ведь не секрет, что люди, пусть и одинакового качества, имеющие разную степень свободы, мыслят совершенно по-разному. Человек просидевший всю жизнь в тюрьме, мыслит не так как рабочий, пусть и проработавший всю жизнь на одном и том же месте. И уже тем более его мышление отличается от мышления человека свободной профессии, не говоря о том кто вообще никогда не имел никаких профессиональных обязанностей. Первыми это поняли интеллектуалы и до сих пор в сознании практически любого индивида, интеллектуал представляется человеком нефизического труда, что не всегда верно.

Гораздо более любопытна однозначная ассоциация труда с черным цветом. По всей видимости такое представление возникло когда арии начали попадать в рабство к черным. Французский исследователь мировых религий Эдуард Шюре дает поразительно точное описание тех событий.

"Раздавленные при первом же столкновении и уведенные в плен, белые сделались, в общем, рабами черных,[9] заставлявших их обрабатывать камень и носить руду для плавления в их печах. Между тем, убежавшие пленные приносили в свою страну обычаи, искусство и обрывки знаний своих победителей. Они вынесли от черных два важных искусства: плавление металлов и священное письмо, т. е. искусство запечатлевать определенные идеи таинственными иероглифами, знаками на коже животных, на камнях, или на коре ясеня: отсюда — кельтические руны.[10]

Расправленный и выкованный металл сделался оружием для войны; священные письмена дали начало наукам и религиозным традициям. Борьба между белой расой и черной продолжалась в течении долгих веков: она передвигалась, разгораясь то между Пиренеями и Кавказом, то между Кавказом и Гималаями. Спасение белых было в лесах, где они могли прятаться как дикие звери, чтобы вновь появляться внезапно, в благоприятные минуты. Осмелев, привыкнув к войне, вооруженные с каждым веком все лучше и лучше, они наконец взяли верх, разгромили города черных, прогнали их с берегов Европы и завладели в свою очередь севером Африки и центральной Азией, которая в те времена была занята смешанными народностями"["Великие Посвященные"].