Кровь Джека Абсолюта - Хамфрис Крис - Страница 21

• Предыдущая
• 21/74
• Следующая

Пока Маркс орудовал черпаком над источавшей аппетитные запахи супницей, Джек подтянул к себе книгу и без излишней поспешности, осторожно открыл ее, бережно расправляя страницы, чтобы не повредить корешок. Книга того стоила. Дигби считался лучшим печатником в городе, и, конечно, кому же, как не ему, можно было доверить выпуск лучшего справочника по лондонским шлюхам, некогда разрекламировавшего и достоинства Фанни.

Не забывая прихлебывать суп, Джек пробегал глазами страницы, изучая материал. В каждой статье указывались по крайней мере инициалы или прозвища предлагающих свои услуги особ, а перед именами стояло «мисс» или «миссис». Цены варьировались в зависимости от стажа, степени развращенности или специализации шлюхи. Вместе с тем прелести и особенности каждой «отзывчивой леди» описывались весьма цветисто, и это всерьез позволяло предположить, что автор перечня, Джон Харрис, эсквайр, и впрямь получил недурное образование.

Посовещавшись, могавки решили, что каждый сделает выбор за друга, а кто за кого — решат жребий и шляпа. Джеку достался Фенби, и он быстренько подобрал ему превосходнейший экземпляр.

— Всем любителям огненно-рыжих волос, — принялся с большим чувством декламировать он, — мы рекомендуем эту практически шестнадцатилетнюю нимфу. Склонная к любознательности, она ежевечерне прогуливается по Комптон-стрит, а удовлетворить ее любопытство можно либо в таверне, либо в ее собственных апартаментах.

Могавки заулюлюкали, Фенби залился краской.

— Рыжая, Фенби… держу пари, вы подойдете друг Другу!

От избытка эмоций Маркс хлопнул приятеля по спине, чем вышиб из его рта изрядную порцию супа.

Но черту подвел все-таки Ид.

— По крайней мере, ты не сможешь нас обдурить. Рыжину сымитировать невозможно.

Он полистал справочник и выбрал девицу, чье главное достоинство, заключавшееся в «способности возбудить даже мертвого», было, по его словам, просто подарком для Маркса, славившегося способностью засыпать на ходу. К тому же красотка «изъявляла желание стать содержанкой торговца-еврея», и, хотя Маркс сердито поморщился, его намерение завести постоянную пассий не являлось секретом ни для кого.

Маркс ответил на услугу услугой, отыскав в перечне «леди в трауре» — так там именовались все негритянки. Его весьма вдохновила идея слить воедино алебастр и эбонит, а то, что прелестница обладала «парой восхитительно длинных сосков, постоянно щекочущих мужчине живот», оказалось чистой случайностью и поводом к дополнительным восторгам могавков.

Теперь остался один Джек. Фенби схватил книгу и, движимый чувством мести, попытался свести его с мисс Бёрд, «низкорослой и жирной» ирландкой, питавшей склонность к «употреблению алкоголя».

— Посмотрим, сможешь ли ты сочинить оду в ее честь, сэр Виршеплет! — вскричал он. Но Джек отверг его выбор. Птичка свила себе гнездышко за аллеей Святого Мартина, а ритуал диктовал ограничиваться пределами Сохо.

Пока шел спор, Маркс сунулся в справочник, а затем ткнул его Фенби под нос. Тот долго пялился сквозь очки, потом просиял.

— Да. Это именно то! — Он откашлялся. — Этой жрицей драматического искусства вы не раз восхищались как на подмостках Гардена, так и Лейна [50]. Каждый, кто видел ее в роли Джульетты, несомненно, захочет превратиться в Ромео, получив доступ к источнику истинных наслаждений. Тайна мисс Т., которая всегда носит маску, откроется лишь тому, кто выложит перед ней золотую гинею и безукоризненное орудие страсти.

— Что? Актриса! — вскинулся Джек. — Не пошлете же вы меня к ней! Вдруг окажется, что мы знакомы?

— Вот-вот! — взревели друзья, и глас вопиющего смолк.

Ладно, подумал Джек. Хорошо уже то, что эта мисс Т. обретается не в какой-то дали, а в тупичке Святой Анны. Это где-то между Уордер-стрит и Дин-стрит, что ему только на руку. На последней улице у него имеется дельце, о котором братьям-могавкам вовсе не обязательно знать, зато сам он просто обязан побывать на просмотре накропанной матушкой пьесы. Отчетный сбор ирокезов назначен на полночь, так что у него будет время на то, чтобы свершить ритуальный обряд. Или сделать вид, что он свершен, а на деле сберечь свое целомудрие и остаться почтительным сыном.

Итак, все было решено. Кувшины — опустошены, черепаховый суп — уничтожен. Могавки встали, готовые к действию, но тут Маркс полез в свой карман и выудил из него четыре желтых мешочка, перехваченных розовыми шнурками. С довольным ворчанием он вывалил их на стол.

— Презервативы! — раздался крик.

— Причем не простые, о братья. Обратите внимание на этикетку.

Джек поднес один из мешочков к свече.

— Миссис Филипс, — прочел с восторженным придыханием он.

— Но… М-маркс, — выдавил Фенби. — Мне, пожалуй, это не нужно. Я принес свою старую штуку. Она испытана в деле. Я специально вымачивал ее в уксусе. Ц-целых три дня.

Джек спрятал улыбку. Он точно знал, что эта «штука» побывала «в деле» лишь раз, да и само «дело», собственно, было минутным. Фенби попросту поднимал свое реноме, а заодно и храбрился.

— Бери, что дают, — огрызнулся Абрахам. — А свою старую штуку засунь… сам понимаешь куда.

Ленточки были сорваны, содержимое — прилежно изучено.

— Ей-богу, кишки! — удивился Джек.

— Надеюсь, не… свиные? — фыркнул с гримасой отвращения Ид.

Маркс сердито уставился на него.

— С чего бы? Миссис Филипс использует только овечьи кишки.

С криками «ура!» презервативы смели со стола. Джек тоже взял свой, но лишь из верности клану. Внутренне он все больше и больше склонялся к решению проигнорировать ритуал номер пять. Если даже связь с Фанни словно бы принижает его чистые чувства к Клотильде, то визит к шлюхе и вовсе их осквернит.

Эта мысль вдруг вселила в него беспокойство. Вспомнив о своих столь разных возлюбленных, он вспомнил и о том, какой вред им нанес. Клотильде, правда, всего лишь прочтут нотацию, но с Фанни… с Фанни могут обойтись много жестче! Лорд Мельбури не из тех, кто позволяет водить себя за нос. Надо бы выкроить время и завернуть на Голден-сквер. Чтобы попробовать выяснить, все ли с ней в порядке. Вдруг ее выбросили на улицу… тогда… тогда, что ж. Ему ничего не останется, как ее содержать. По крайней мере до тех пор, пока она не сумеет сыскать себе нового покровителя. Карманных денег на это явно не хватит, но… при известном везении можно будет что-то подзаработать игрой в бильярд. Тут Джек вспомнил о Крестере. Завтрашний поединок с ним, возможно, принесет ему кое-что. Или досуха выжмет.

С боевым кличем индейцы запрыгали вниз по ступеням. Трое из них, вырвавшись вперед, разбежались (могавки всегда охотятся в одиночку) в разные стороны, а на плечо Джека, оплачивавшего выпивку и все прочее, легла чья-то рука.

Это был Джон Харрис.

— Пару слов, мистер Абсолют?

— К вашим услугам, мистер Харрис.

В коридоре болтали официанты, а некоторые посетители общего зала уже завели «Нэнси Даусон», поэтому Джека под руку отвели в укромный альков, где находился только один клиент — рослый молодой джентльмен в лососево-розоватом камзоле. Он храпел, уронив голову на руки, лицо его было закрыто сползшей на ухо треуголкой.

— Вы ведь знаете, как я привязан к вам, сэр?

— Я тоже весьма высоко ценю наше с вами знакомство, мистер Харрис.

Джек, бывший, как-никак, сыном актрисы, ослепительно улыбнулся, но в интонацию подпустил небольшой холодок. Он опасался, что ему начнут предлагать нечто конкретное из реестра. Но речь пошла о много худших вещах.

— Сегодня вечером почаще оглядывайтесь по сторонам, — донесся до его слуха едва слышный шепот.

Джек, отступив на шаг, посмотрел властителю Пьяццы в глаза.

— Не понимаю, о чем вы?

— Постарайтесь понять. До меня дошел один слух. При моей работе приходится обращать внимание и на сплетни. Никаких имен, как вы понимаете. — Сифилитик поднес к губам палец. — Но кое-кто желает вам неприятностей.

У Джека перехватило дыхание. А с языка сорвалось:

• Предыдущая
• 21/74
• Следующая