69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой - Хоум Стюарт - Страница 14

Той ночью, а может, ночью раньше или позже я отказалась пускать Алана в свою комнату. Я пребывала в замешательстве. Я хотела скрыть свидетельства моего надругания над ним. Он не знал, что я покупаю его ненужные книга, сбрасываемые в «Старый Абердинский Книжный». У меня вошло в привычку таскать книги в магазин вместо него. На самом деле я просто относила его потрепанные спортивные сумки с книгами прямо в свою квартиру. Обходилась без посредника. Я была гермафродитом. Переняв буржуазную чувствительность, я не только стала главным субъектом, я еще и перекодировалась в белого мужчину. В подростковом возрасте я фетишизировала змей, но Алан заставил меня фетишизировать книги. Мне нравился их запах, старый и затхлый, я любила гладить их ладонями, когда какала в туалете. Больше я не позволяла Алану появляться в своей квартире. Полки в его логове пустели. Он начал вырывать деревянные и металлические опоры, поддерживавшие их. Я забирала стеллажи, когда только могла. Переустанавливала их в моей комнате. Книги сваливались в кучи на полу. Башни из книг были расставлены у стен. Много было запихнуто под кровать. Я хотела обладать Аланом, завладев всем, что он когда-либо прочитал.

В ту ночь я нежилась в постели с «Хрестоматией Франкфуртской школы» под редакцией и с предисловиями Эндрю Арато и Айка Гебхардта. Я заснула, читая эссе Теодора В. Адорно, озаглавленное «О характере фетиша в музыке и регрессии в прослушивании». Я забросила свои занятия в университете. Я предпочитала читать книги Алана. «Обязательное для читателя Франкфуртской школы» было компромиссом. Она принадлежала Алану, но могла помочь мне в моей курсовой работе. Зеленый корешок, поблекший и мерзко исчерканный. Я купила этот фолиант за 5,95 фунта в «Старом Абердинском Книжном». Цена была написана карандашом на форзаце. Оригинальная цена все еще оставалась на наклейке сзади. 6,60 фунта. БЭЗИЛ БЛЭКВЕЛЛ. Я была уверена, что Алан купил эту книгу уже не новой, и мне было интересно, сколько же он все-таки заплатил за нее. Я спала тревожным сном. Мне снилось, что башни книг, расставленные вокруг, обрушиваются на мою кровать и раздавливают меня. Я умерла, и Дадли важно расхаживал по руинам моей комнаты, одетый в форму пожарного. Манекен внимательно исследовал месиво рухнувших книг, найдя в конце концов мое тело под многочисленными экземплярами «69 мест, где надо побывать с мертвой принцессой». Затем Дадли содомизировал меня. Выстрелив свой заряд в мою гниющую прямую кишку, он откусил большой кусок от моих ягодиц. Он пришел в крайнее возбуждение, шлепая по моей мертвой плоти и обзывая меня сотнями оскорбительных выражений. Шлюха. Блядь. Подстилка. Срань. Говноедка. Хуесоска. Жополизка. Дадли разложил мое тело на кровати, тщательно расставив ноги, потом вытащил соломинку из-за своего левого уха и вставил ее в меня. Манекен воткнул соломинку в мой мочевой пузырь и высосал мочу. Он напился мочи. Будучи неодушевленным сам, Дадли считал крайне забавным, что я была мертвой.

Я НЕ ПОМНЮ, ни когда проснулась, ни где встретила Алана. Тем не менее я твердо знаю, что заходила в его квартиру на Юнион-Грув перед тем, как мы поехали к Мейден Стоун на Беннахи. Алан злился, что я не позволила ему спать со мной прошлой ночью. Мне было неловко, моя комната была забита до отказа книгами, которые он продавал. Сначала я просто покупала их в «Старом Абердинском Книжном». Потом меня как молнией осенила идея предложить ему самой относить их в секонд-хэнд на пути в университет. Я затыкала ему рот небольшой суммой наличными и без всяких объяснений забирала его старые книги в свою дыру на Кинг-стрит. Так казалось проще со всех сторон, вот только мне не хотелось, чтобы он знал, куда попадают его старые книги, – таким образом, я не могла больше позволять ему посещать меня.

Наверное, мы не поехали прямо сразу к Мейден Стоуну и могли посетить до этого по дороге какие-то каменные круги. Довольно тяжело свести все воедино в надлежащем порядке. Я так толком и не выспалась. Я просидела большую часть прошлой ночи, почитывая отрывки из нескольких книг Алана, думая обо всем сразу. Мы, вероятно, сначала заглянули в Археололинк в Ойне. В дороге я захотела кофе, и Алан предложил выпить капучино в кафе «Сейфвея» на краю Инверури, довольно близко от хорошо сохранившегося каменного круга Истер Оучкухортиз. Я думала, что кофе поможет мне проснуться, но не захотела идти в супермаркет завтракать, поэтому заставила Алана везти меня прямо к Археололинку. Нам не надо было платить за вход, так как мы не собирались смотреть реконструкции жизни железного века. Я страшно разозлилась на Алана, когда он настоял на том, чтобы посадить Дадли за наш стол. После Археололинка мы направились к Мейден Стоуну. Алан сфотографировал меня стоящей у восточной стороны камня. Я же сняла его и Дадли с западной. Сделав фотографии, мы вернулись к машине и поехали на парковку Иссона, примыкающую к Беннахи Центру с его туалетами и широким выбором ознакомительного материала на тему горы. Лично я не понимала, почему в этом сооружении так и не устроили кафе. Как бы то ни было, мы с Дадли, привязанным к спине Алана, двинулись по крутой тропе, ведущей прямо наверх к Мивер Тэп. Первая часть восхождения – сравнительно легкая прогулка по сосновому лесу, и пока мы шли, Алан рассуждал об относительных достоинствах региона Грэм-пиан по сравнению с севером и северо-западом Шотландии. В Абердиншире довольно много богатой фермерской земли, а также гор и лесов. Различие с западной стороной Шотландии заключалось в сравнительно небольшом числе озер. Хотя до моря было рукой подать, горы не доходили до него, и там не было столь эффектных, вздымающихся из воды отвесных скал, сделавших Горную Страну и Острова такими привлекательными для туристов.

Ландшафты Грэмпиан и Гебрид отчетливо контрастируют друг с другом. Каждый наблюдательный путешественник, побывавший на Западных Островах, охотно подтвердит, что красота их неровных суровых берегов во многом усугублена морем и окрестными скалами. В этом аспекте как Сатерленд, так и Гебриды превосходят даже пики Швейцарии. Отсутствие океана нисколько не умаляет величественности убранных снегом вершин Альп в стране Жана Кальвина и не кажется недостатком внимательным наблюдателям этой дивной стихии. Тогда как Абердинширу, благословленному живописным влиянием моря на его восточном берегу, не хватало беспредельного, ошеломляющего эффекта, производимого западом Шотландии, где горы вздымаются отвесно из воды. Возвышенное очарование ландшафта Западных Островов обязано трем величайшим силам природы – небесам, морю и горам.

Запад Шотландии и Гебриды горделиво сохраняют пальму первенства в воображении туристов и богемы, с тех пор как в XVIII веке были проложены дороги к островам. Среди ранних опубликованных работ, разжигавших этот интерес, были «Вояж на Сент-Килд» Мартина Мартина и «Описание Западных Островов Шотландии». Первая была опубликована в 1697 г., а вторая в 1703-м. Как объяснил мне Дадли, пока мы оглядывали с вершин Мивер Тэпа раскинувшееся под нами пространство, Мартину традиционно приписывалось влияние на Босвелла и Джонсона, вдохновившее их на свое весьма знаменитое путешествие по Шотландии. Тем не менее, поспешил добавить Дадли, влияние таких трудов, как «Путешествие по Шотландии в 1769 году» То . маса Пеннанта, часто недооценивается. Как и Пеннант, Босвелл и Джонсон посещали Абердин, но их документально зафиксированные впечатления о городе, разумеется, высокомерны, резко контрастируя с записями валлийца, побывавшего там четырьмя годами раньше.

«Абердин – красивый город, расположенный у небольшой бухты, образованной рекой Ди, достаточно глубокой для судов водоизмещением в двести тонн. Он составляет в окружности около двух миль, и в нем проживают около тринадцати тысяч жителей и еще около трех тысяч в предместьях; общее же число обитателей между мостами Ли и Дон, включающее как Абердин, так и разбросанные окрестные дома или деревушки, оценивается в двадцать тысяч. Абердин в свое время славился активным участием в торговле табаком, но в конце концов был вынужден уступить ее Глазго, который гораздо более удобно расположен для этого. В настоящее время его импорт поступает с Балтики, и несколько местных купцов торгуют с островами Вест-Индии и Северной Америкой. Его экспорт состоит из чулок, ниток, лосося и овсяной муки: первое – самая важная статья, что подтверждается следующими данными. Для этого производства закупается на 20 800 фунтов шерсти и на 1600 фунтов масел. Из этой шерсти ежегодно делается 69 333 пары чулок по цене в среднем один фунт и десять шиллингов за дюжину. Их делают сельские жители почти во всех частях этого великого графства, получая за прядение четыре шиллинга за дюжину и за вязание четырнадцать шиллингов за дюжину; так что там ежегодно выплачивается шестьдесят две тысячи триста двадцать девять фунтов и четырнадцать шиллингов. И, кроме того, производится еще примерно на две тысячи фунтов чулок из местной шерсти – в графстве активно поощряется разведение овец; даже в таких отдаленных местах, как Инверкаулд, фермер продает своих овец по цене двенадцать шиллингов за штуку и держит их до четырех-пяти лет ради шерсти. Постоянно нанимаются также около двухсот чесальщиков. Другая значительная статья – производство ниток, хотя она не столь велика, как производство шерсти».