Понять природу человека - Адлер Альфред - Страница 12

Считается, что у некоторых детей нет воображения. Это безусловное заблуждение. Либо такие дети не могут выразить себя, либо есть какие-то причины, которые заставляют их отгонять свои фантазии. Подавляя воображение, ребенок может ощущать себя сильным. В своем отчаянном стремлении приспособиться к реалиям взрослого мира такие дети считают, что фантазии — это ребячество, и отказываются предаваться им; в некоторых случаях эта антипатия заходит настолько далеко, что кажется, будто ребенок абсолютно лишен воображения.

Кроме дневных грез, описанных выше, мы должны проанализировать ту важную и многозначную деятельность, которая происходит во время нашего сна, — «ночные» грезы. В принципе можно сказать, что сновидение — это повторение того же процесса, который имеет место в дневных грезах. Опытные психологи уже указывали на то, что характер человека можно легко распознать по его сновидениям. Фактически сновидения чрезвычайно занимали человечество с самого начала истории. В сновидении, как и в дневных грезах, мы имеем дело с попыткой предначертать, спланировать и направить будущую жизнь к конечной цели — безопасному существованию. Наиболее очевидное различие состоит в том, что дневные грезы сравнительно легко понять, в то время как постигнуть смысл сновидений удается лишь изредка. Неудивительно, что сновидения трудно поддаются расшифровке, и из этого мы легко могли бы заключить, что, следовательно, сновидения суть нечто излишнее и не имеющее значения. Пока достаточно сказать, что у индивидуума, который старается преодолеть трудности и обеспечить свое положение в будущем, стремление к власти отражается в сновидениях. Сновидения дают нам важные ключи к проблемам эмоциональной жизни человека.

Психика имеет способность не только воспринимать то, что существует реально, но также предчувствовать или предугадывать то, что произойдет в будущем. Это важное добавление к функции предвидения, которая необходима любому организму, способному двигаться, поскольку такому организму постоянно приходится решать задачи адаптации к окружающей действительности. Эта способность также связана со способностью к отождествлению, или эмпатии, которая у людей чрезвычайно развита. Уровень ее развития настолько высок, что ее можно найти в любом уголке любой души, и необходимость предвидения является главным условием ее существования. Если мы должны предрешать и предсказывать, как нам следует поступить в той или иной возможной ситуации, то мы должны научиться принимать верное решение, соотнося наши мышление, чувства и восприятие. Нужно найти точку зрения, с которой мы сможем действовать в новой ситуации либо более энергично, чтобы разрешить ее, либо более осторожно, чтобы избежать.

Эмпатия происходит в тот момент, когда один человек говорит с другим. Невозможно понять другую личность, если одновременно не отождествлять себя с ней. Театр — это наиболее открытое художественное выражение эмпатии, поскольку благодаря искусству драматурга мы с готовностью отождествляем себя с героями на сцене и мысленно играем самые разнообразные роли. Примерами эмпатии в повседневной жизни могут быть случаи, когда мы ощущаем странное беспокойство, видя другого человека в опасности. Эта эмпатия может быть настолько сильной, что мы делаем невольные движения, чтобы защитить себя, хотя нам лично ничто не угрожает; всем известно, как неосознанно реагируют люди, если кто-то среди них роняет бокал! В кегельбане можно наблюдать, как некоторые игроки, следя за катящимся шаром, делают невольные телодвижения, будто пытаясь повлиять на него. Еще один общеизвестный пример — пассажиры автомобиля, которые нажимают на воображаемую тормозную педаль всякий раз, когда они ощущают себя в опасности. Мало кто способен наблюдать за работой человека, моющего окна высокого здания, не вздрагивая от страха, а когда оратор теряет нить мысли и не может продолжать речь, вся его аудитория ощущает неловкость и смущение. Вся наша жизнь в большой степени зависит от этой способности к отождествлению себя с другими. Если мы станем искать истоки этой способности действовать и чувствовать так, будто мы — не мы, а кто-то другой, то сможем найти их в способности сочувствовать другим, которая дана каждому человеку от рождения. Это чувство присуще всем, оно отражает единство вселенной, частью которой каждый из нас является; это неотъемлемая черта любого человеческого существа. Оно дает нам возможность отождествить себя с тем, что находится за пределами нашего непосредственного опыта.

Подобно тому, как имеются различные степени социального чувства или общественного духа, существуют также различные степени эмпатии. Это можно наблюдать уже в детстве. Одни дети играют с куклами так, будто это люди, между тем как другим интереснее посмотреть, из чего они сделаны. Развитие личности может совершенно прекратиться, если она начнет переносить общественные отношения между людьми на животных или неодушевленные предметы.

Случаи проявления жестокости к животным у детей возможны лишь при почти полном отсутствии социального чувства и способности сопереживать другим живым существам. Вследствие такого дефекта дети начинают интересоваться тем, что имеет очень малую ценность или значение для их превращения в членов общества. Эта неспособность поставить себя на место другого, сопереживать ему, может зайти настолько далеко, что человек иногда полностью отказывается от общения с себе подобными.

Психология личности отвечает на вопрос «Как для одного индивидуума оказывается возможным влиять на поведение другого?» следующим образом: восприимчивость к влиянию других — одно из важнейших проявлений нашей психики. Общественный образ жизни был бы невозможен, если бы один индивидуум не мог влиять на другого. В некоторых случаях эта особенность оказывается акцентированной — например, во взаимоотношениях между учителем и учеником или родителем и ребенком. Благодаря врожденному социальному чувству люди подчиняются влиянию друг друга в той или иной степени по доброй воле. Степень этой добровольности зависит от того, насколько человек, оказывающий влияние, признает права человека, являющегося объектом этого влияния. Невозможно долгое время претендовать на уважение человека, которому мы причиняем зло. Наше влияние на другого наиболее эффективно тогда, когда тот человек чувствует, что его права защищены. Этот момент очень важен для педагогики. Может быть, и удастся представить себе и даже создать какую-нибудь другую педагогическую систему, однако система, принимающая во внимание этот момент, будет эффективной, поскольку она апеллирует к самому древнему инстинкту человека — его чувству единства с человечеством и вселенной.

Этот подход окажется бесполезным только в том случае, когда мы имеем дело с человеком, который по собственной воле вышел из-под влияния общества. Такой уход происходит не случайно. Ему должна предшествовать продолжительная битва, во время которой человек мало-помалу разрывает свои связи с миром, пока, наконец, он не переходит в открытую оппозицию обществу. После этого влиять на его поведение становится трудно или невозможно, и мы наблюдаем драматическое зрелище — человек встречает любую попытку повлиять на него ожесточенным сопротивлением.

Дети, которые чувствуют, что окружающая действительность подавляет их, скорее всего будут труднообучаемыми. Тем не менее бывают случаи, когда внешнее давление настолько велико, что оно сметает все препятствия, в результате чего авторитарное влияние сохраняется и ему повинуются. Однако легко показать, что подобное влияние не идет на пользу обществу. Иногда оно принимает такой гротескный вид, что приученный к повиновению индивидуум становится нежизнеспособным, так как его привычка к рабскому повиновению лишает его возможности действовать и мыслить самостоятельно. Опасность развития этой склонности к подчинению можно наблюдать на примере послушных детей, которые и после того, как выросли, с готовностью подчиняются любым приказаниям, даже если Для этого необходимо преступить закон.