Бизнес по-еврейски 3. Евреи и деньги - Люкимсон Петр - Страница 6

А потому и сам образ Иуды Искариота, и то, насколько сложившееся восприятие этого образа соответствует реальному еврейскому поведению, заслуживает отдельного разговора.

Я не буду сейчас подробно говорить о том огромном различии, с которым евреи и христиане относятся к личности Иисуса Христа. Если для верующего христианина он – сын Божий, воплощение Бога в человеческом облике, появившийся на земле в результате непорочного зачатия, и т. д., то для евреев он всегда был и остается опасным еретиком, вероотступником, отщепенцем, рожденным от вольной или невольной измены его матери своему мужу. Не хочу я вспоминать и о недавно опубликованном тексте «Евангелия от Иуды», из которого следует, что он не только не предал Христа, но и являлся самым любимым и самым верным его учеником, который, скрипя зубами, выполнил последний приказ своего Учителя.

Попробуем для начала остановиться на вопросах о том, существовала ли реальная личность, ставшая прототипом Иуды Искариота, были ли ему уплачены эти пресловутые тридцать сребреников и если да, то за что именно?

Словом, автор предлагает читателю взглянуть на историю Иуды Искариота еврейскими глазами, опираясь при этом на еврейские источники и, прежде всего, на Талмуд и апокрифические сочинения.

Что касается Талмуда, то, хотя в нем есть немало упоминаний об Иешуа Бен-Пандира (евреи считали Иисуса сыном Марии и римского солдата Пандира), из которых можно узнать немало интересных подробностей его жизни, ареста и суда над ним, Иуда Искариот в нем вообще не упоминается.

Зато в трактате «Сангедрин» рассказывается о том, как были добыты доказательства, позволявшие отдать Иисуса под суд по обвинению в вероотступничестве: к нему под видом «учеников» приставили двух богобоязненных евреев, которые внимательно слушали его речи, а затем указали на него как на еретика и на подстрекателя при его аресте. При этом на суде над Иисусом, который, согласно Талмуду, длился 40 дней, два этих ученых мужа подтвердили, что подстрекательские и богохульные речи произносил именно этот человек, и никто другой, что они не только слышали его, но и видели его лицо, когда он произносил эти речи. Таким образом, сцена Евангелия, в которой Иуда показывает с помощью поцелуя на Иисуса и таким образом отдает его в руки римлян, вряд ли имела место в реальности: тех, кто должен был опознать его и указать на него при аресте, не могло быть меньше двоих, так как, по еврейскому закону, нельзя полагаться на показания только одного свидетеля. И действовали эти двое явно отнюдь не из каких-либо корыстных, а из чисто идейных соображений – им важно было добиться ареста человека, который, с их точки зрения, представлял опасность для сохранения веры и будущего нации.

Зато имя Иуды Искариота (последнее имя представляет собой искаженное ивритское выражение «иш крайот» – «человек с окраины города») всплывает в знаменитом еврейском апокрифе «Сказание об Иешуа из Назарета, или Баллада о повешенном». Причем всплывает в неожиданном ракурсе: согласно этому апокрифу, именно «Иегуда с окраины города» и был тем самым человеком, который, увидев, что до начала Песаха остается совсем немного времени, снял тело Иисуса и, выполняя заповедь об уважении к умершим, похоронил его на своем участке. Исчезновение тела Иисуса, рассказывает далее апокриф, было воспринято его сторонниками как доказательство того, что он воскрес и поднялся на небо. Широкое распространение этих слухов встревожили членов Сангедрина, которые, разумеется, ни в какое чудесное воскресение и вознесение этого человека не верили. И потому они срочно бросились искать его тело – чтобы доказать лживость утверждений поклонников «Сына Божьего». В конце концов они разыскали Иегуду Иш-Крайота, и тот показал им могилу Иешуа Бен-Пандира и разрешил эксгумировать его тело. Однако при этом он потребовал 30 шекелей серебра в качестве возмещения его расходов на погребение – покупку савана, рытье могилы и специальной канавы для отвода от нее воды и т. п. Если учесть, что под одним шекелем понималось 11,424 г серебра, то становится ясно, что речь идет о весомой, но все-таки относительно небольшой сумме.

Множество бытовых подробностей, которыми сопровождается описание этой истории в «Балладе о повешенном», вызывает к ее реальности куда большее доверие, чем к евангелистской версии. Вероятнее всего, так оно и было: Сангедрин уплатил Иуде Искариоту 30 сребреников за расходы на погребение тела Иисуса. И в том, что имя этого человека, предавшего земле мертвое тело Христа (то есть совершившего вполне богоугодное дело с точки зрения представителя любой религии), стало символом предательства за деньги, тоже можно усмотреть свою глубокую символику и определенный поучительный смысл.

Дело в том, что на протяжении всей своей истории именно свою веру, свои принципы и идеалы евреи не продавали ни за какие деньги, более того – они нередко шли на смерть во имя этих убеждений. Сохранился отчет Лондонского миссионерского общества, действовавшего в конце ХIХ века и пытавшегося уговаривать евреев Англии за деньги переходить в христианство. За десять лет своего существования общество потратило 30 миллионов фунтов стерлингов – астрономическую по тем временам сумму, но при этом число обращенных им евреев исчислялось единицами. И в конце концов создатели этого общества вынуждены были признать свое поражение, а их жертвователи со вздохом заметили, что данную сумму можно было употребить с куда большей пользой на более реальные цели.

Пожалуй, ничто на протяжении всей человеческой истории не вызывало к себе столь противоречивого отношения, как представления о природе богатства и бедности и их влиянии на человека. Большинство религиозных и философских учений сходятся в том, что богатство, стремление к материальному достатку, сытой и обеспеченной жизни неминуемо ведет к нравственной и духовной деградации личности, что оно по самой своей сути противостоит духовности и несовместимо с ней. Трудно припомнить сказки какого-либо народа, в которых богач изображался бы иначе, чем патологически жадный, бессердечный, жестокий и одновременно до смешного глупый человек. Почти невозможно найти философа, который на свой лад не повторял бы вслед за основателем христианства слова о том, что легче верблюду пройти через игольное ушко, чем богатому попасть в рай. Все национальные культуры, все этические учения, все религии декларируют презрение к богатству и к материальным благам и вместе с тем, если приглядеться попристальнее, вся история человечества движется, по сути дела, именно стремлением людей к более обеспеченной жизни, или, выражаясь терминологией марксизма, обладанию средствами производства этих благ.

Простодушный, но честный бедняк, этот вечный герой фольклора всех народов мира, в итоге за все свои положительные качества получает в награду именно богатство, после чего сказка подходит к концу, так как рассказывать больше не о чем – ведь конечная цель достигнута.

Да, повторю, трудно припомнить сказки какого-либо народа, в которых богач не изображался бы как патологически жадный, бессердечный, жестокий и одновременно до смешного глупый человек. Трудно, но все-таки возможно, и это будут именно еврейские сказки.

В еврейских сказках после обретения человеком богатства все, как правило, только начинается. Ибо само отношение евреев к богатству и к бедности на протяжении всех столетий разительно отличалось от отношения к этим категориям других народов мира. Отличалось, заметим, прежде всего тем, что евреи никогда или почти никогда не видели ничего постыдного в стремлении человека разбогатеть, а, наоборот, усматривали в нем вполне естественное проявление человеческой природы. Они никогда (или, точнее, почти никогда) не скатывались до ханжеского осуждения человека только за то, что он обладает большим достатком, чем остальные, и уж тем более никогда не усматривали в богатстве зло, ведущее к ожесточению сердца, отказу человека от нравственных принципов, к бездуховности. Напротив, с точки зрения иудаизма, богатство – это тот фактор, который позволяет человеку не думать о хлебе насущном и спокойно заниматься духовным и нравственным самоусовершенствованием. Богатство дает ему чувство независимости и открывает перед ним возможности для того, чтобы жить в соответствии с самыми высокими представлениями о морали и гуманизме.