Нада - Хаггард Генри Райдер - Страница 28

• Предыдущая
• 28/53
• Следующая

– И с таким оружием выступаешь ты против Джиказы? – сказал Галаци, косо поглядывая на него.

– Ничего, она послужит мне! – ответил Умслопогас.

Когда он поел, они медленно спустились с горы, и так как Умслопогас сберегал силы, то перешли речку вброд. На том берегу Галаци спрятался в камышах, чтобы не быть узнанным. Тут Умслопогас простился с ним, не зная, удастся ли им свидеться. Добравшись до ворот крааля, он заметил, что много людей проходят в них и смешиваются с толпой. Скоро все пришли к открытому пространству перед шалашом Джиказы, где собрались его советники. Посреди них, перед кучей черепов, сидел, сверкая глазами, сам Джиказа, страшный, надменный, волосатый человек. К руке его прикреплена была кожаным ремнем великая секира «Виновник Стонов», и каждый, подходя, приветствовал ее, называя Инкозикас, т.е. владычицей. Самому Джиказе никто не кланялся.

Умслопогас сел в толпе перед советниками, никто не обратил на него внимания, кроме Зиниты, уныло двигавшейся взад и вперед, угощая пивом царских наперсников. Близко к Джиказе, по его правую сторону, сидел жирный, маленький человек с блестящими глазками, жадно следившими за Зинитой.

«Вероятно, это – Мезило!» – подумал Умслопогас. Немного погодя, Джиказа заговорил, ворочая глазами:

– Послушайте, советники мои, что я решил! Я решил выдать падчерицу мою Зиниту за Мезило, только мы еще не сошлись с ним на свадебном подарке. Я требую от Мезило сотню голов скота, потому что девушка прекрасна, стройна и безупречна. Да к тому же, она мне дочь, хоть и не моей крови. Но Мезило предлагает только пятьдесят голов, так что предоставляю вам помирить нас!

– Пусть так, повелитель секиры! – ответил один из советников. – Но прежде, о, Непобежденный, ты обязан в этот день года, согласно древнему обычаю, вызвать всенародно желающих сразиться с тобой за «Виновника Стонов» и за права власти над племенем Секиры!

– Какая тоска! – ворчал Джиказа. – Когда же этому конец? В юности моей я уложил пятьдесят трех человек и с тех пор все выкрикиваю свой вызов, точно петух на навозной куче, и никто его не принимает! Так слушайте же: есть ли между вами желающий вступить в поединок со мной, Джиказой, за великую секиру «Виновник Стонов»? Она будет принадлежать отвоевавшему ее, а с ней и владычество над племенем Секиры!

Все это он пробормотал скоро, точно молился духу, в которого не верил, и опять заговорил о скоте Мезило и о девице Зините. Но вдруг поднялся Умслопогас и, поглядывая на него из-за своего боевого щита, закричал:

– Есть, Джиказа, желающий сразиться с тобой за «Виновника Стонов» и за связанное с этим оружием право власти!

Тут вся толпа расхохоталась, а Джиказа сверкнул глазами.

– Опусти твой большой щит, выходи! – сказал он. – Выходи, назови свое имя, свое происхождение, ты, дерзающий сразиться с Непобежденным за древнюю секиру!

Тогда Умслопогас выступил вперед и показался всем таким свирепым, несмотря на молодость, что никто не рассмеялся.

– Что тебе, Джиказа, в моем имени, в родстве? – сказал он. Брось это, поторопись лучше сразиться со мной, как исстари заведено, так как я жажду владеть «Виновником Стонов», занять твое место и решить вопрос о скоте Мезило Борова. Когда я тебя убью, то выберу себе такое прозвище, какого никто еще не носил!

Опять народ смеялся, но Джиказа вскочил, захлебываясь от ярости.

– Как? Что такое? – сказал он. – Ты осмеливаешься так говорить со мной, ты, неповитый младенец, со мной, Непобежденным, владетелем секиры! Не думал я дожить до подобного разговора с длинноногим щенком. Пошел в загон! Я отсеку голову этому хвастуну! Он хочет меня заместить, отобрать право, которым, благодаря секире, пользовался я и четыре поколения моих предков. Вот сейчас я размозжу ему голову, и тогда мы обратимся к делу Мезило!

– Прекрати болтовню! – перебил его Умслопогас. – Если же не умеешь молчать, то лучше попрощайся с солнцем!

Тут Джиказа задохнулся от бешенства, пена выступила у него изо рта, так что он больше не мог говорить. Это забавляло всю толпу, кроме Мезило, косо поглядывавшего на высокого, свирепого незнакомца, и Зиниты, глядевшей на Мезило тоже без особой любви.

Все двинулись к загону, и Галаци, издалека заметив это, не мог больше удержаться и, подойдя, смешался с толпой.

Когда Умслопогас и Джиказа Непобежденный пришли в загон, они остановились посреди его, на расстоянии десяти шагов друг от друга.

Умслопогас, вооруженный большим щитом и легкой, лунообразной секирой, а Джиказа – «Виновником Стонов» и небольшим шитом.

Гладя на такое вооружение, народ думал, что владелец секиры быстро расправится с незнакомцем.

По данному знаку Джиказа с яростным ревом налетел на Умслопогаса. Но тот не шелохнулся до той минуты, когда враг приготовился ударить. Тогда он внезапно отскочил в сторону, и сильно хватил по спине давшего промах Джиказу. Он ударил его гладью лезвия, так как убивать секирой не намеревался. В сотенной толпе раздался взрыв смеха. Джиказа чуть не лопнул от досады, от позора. Он обежал кругом, как дикий бык, еще раз налетел на Умслопогаса, поднявшего щит, чтобы встретить его. Тогда вдруг Умслопогас в то мгновение, когда великая секира занеслась высоко вверх, испустил как бы крик ужаса и побежал.

Опять раздался смех, а Умслопогас бежал все быстрее. За ним в слепой ярости гнался Джиказа. Туда, сюда по загону носился Умслопогас на расстоянии копья от Джиказы, держась спиной к солнцу, чтобы следить за тенью своего врага. Еще раз он обежал круг, а толпа рукоплескала этой погоне, подобной тому, как на охоте загонщики травят лань. Умслопогас так ловко бежал, что хотя шатался от слабости, и многие думали, что ему не хватит дыхания, однако несся все быстрее, увлекая за собой Джиказу. Когда наконец Умслопогас понял по дыханию врага и по дрожанию тени, что силы его истощились, он притворился, что сам падает, что сбивается с дороги вправо. Спотыкаясь, он уронил большой щит под ноги Джиказы. Тогда тот со слепу налетел на него, запутался в нем ногами и растянулся во весь рост на земле. Умслопогас видя это, опустился на него, как орел на горлинку. В одно мгновение он выхватил секиру «Виновник Стонов», сильным ударом отделил ее от ремня, прикреплявшего ее к руке Джиказы, и отскочил, занося большую секиру, отбросив все остальное оружие. Тут все присутствующие оценили его хитрость, и ненавидевшие Джиказу громко возликовали. Остальные молчали.

Медленно поднялся Джиказа с земли, удивляясь, что еще жив, схватил маленькую секиру Умслопогаса и, глядя на нее, зарыдал. Умслопогас же, подняв великого «Виновника Стонов», железную владычицу, рассматривал ее кривые, стальные зубцы, красоту рукоятки, обмотанной медной проволокой и кончающейся шишкой, как у палки. Он любовался ею, как жених красотой новобрачной. Потом на глазах у всех он, поцеловав широкое лезвие, громко воскликнул:

– Привет тебе, моя владычица, отвоеванная мной в сражении! Никогда мы с тобой не расстанемся, вместе и умрем, потому что я не допущу, чтобы кто-нибудь владел тобой после меня!

Так воскликнул он перед народом, потом обратился к плачущему, все утратившему Джиказе.

– Где же гордость твоя, Непобежденный? – смеялся Умслопогас. – Продолжай поединок. Ты вооружен, как был только что я, однако я перед тобой не струсил!

Джиказа с минуту поглядел на него, потом с проклятием швырнул в него маленькой секирой и, повернувшись, бросился бежать к воротам загона.

Умслопогас нагнулся, секира пролетела над ним. Так как он не двигался с места, то народ думал, что он даст Джиказе уйти. Но не того ему хотелось. Умслопогас подождал, пока Джиказа почти достиг ворот, тогда он с диким ревом, с быстротой молнии бросился вперед. Джиказа тоже прибавил шагу, вот он у ворот, вот они столкнулись, блеснула сталь, и вдруг все увидели, как Джиказа упал мертвый, убитый насмерть могучей секирой «Виновник Стонов» которой он и отцы его владели столько лет.

• Предыдущая
• 28/53
• Следующая