Проклятие крови - Хафф Таня - Страница 20

• Предыдущая
• 20/77
• Следующая

* * *

Доктор Шейн поднесла пластиковый конверт к свету, затем, покачав головой, снова положила его на письменный стол.

— Если вы утверждаете, что это кусок полотна, я верю вам, но, боюсь, не смогу ответить, откуда он происходит и каков его возраст. Когда мы закончим инвентаризацию и поймем, что именно пропало, вот тогда, быть может, узнаем, что было отправлено в слив раковины...

— Должно быть, нечто такое, что, как считал злоумышленник, может его выдать, — рассеянно произнес Селуччи.

— Почему? — У детектива был весьма проникновенный взгляд. Доктор Шейн осознала это, когда он посмотрел прямо на нее. И очень привлекательные карие глаза с длинными и густыми ресницами — ради обладания такими же большинство женщин могли бы не раздумывая пойти на убийство. Не без некоторого усилия Рэйчел удалось вернуть ход мыслей на нужные рельсы. — Я имею в виду, почему это не может быть проявлением бессмысленного вандализма?

— Нет, слишком детально продумано и слишком аккуратно исполнено. Вандал мог бы облить кислотой какой-нибудь ваш артефакт, но не стал бы споласкивать после этого раковину. И, — Майк вздохнул и отбросил со лба падающую на него прядь, — они не начинали бы с этого. Они разбили бы несколько вещиц для начала. А что вы думаете насчет этой смеси краски с кровью?

— Ну, я думаю, это весьма необычно. — Доктор Шейн свела темные брови, всматриваясь в кусочек ткани. — Вы уверены в том, что кровь действительно смешали с пигментом, а не просто забрызгали ею ткань несколько позже?

— Уверен. — Сидя в кресле, Селуччи наклонился вперед и положил локти на колени, после чего был вынужден изменить положение, так как кобура уперлась ему в бок. — Сотрудники нашей лаборатории прекрасно умеют работать с кровью. У них, знаете ли, обширная практика.

— Да, полагаю, это не подлежит сомнению. — Женщина вздохнула и отодвинула образец в сторону. — Так вот, единственное объяснение, которое приходит мне в голову, — это часть заклятия. — Доктор Шейн села поудобнее и сложила вместе кончики пальцев ладоней, ее голос принял лекторский тон. — Большинство египетских жрецов были еще и магами а их заклятия не только зачитывались нараспев, но и записывались на полосках ткани или папируса, когда дело представлялось настолько серьезным, что возникала необходимость в вещественном воплощении. Иногда, если требовались заклятия особенно действенные, маг примешивал к краске свою кровь, чтобы его жизненная энергия усиливала магическое воздействие.

Селуччи положил ладонь на конверт.

— Стало быть, это часть могущественного заклинания?

— Да, именно таким образом все мне и представляется.

«Настолько могущественным, чтобы удержать мумию в гробу?» — мелькнуло у него в голове. Майк решил не спрашивать об этом. Меньше всего ему хотелось, чтобы доктор Шейн считала его психом, сдвинувшимся на старых фильмах Бориса Карлоффа[3]. Такое отношение, несомненно, замедлило бы расследование. Он снова положил конверт в карман пиджака.

— Нельзя ли в вашей лаборатории провести анализ радиоуглеродным методом?

Доктор Шейн покачала головой.

— Слишком маленький образец; для такого анализа нужно иметь по крайней мере два квадратных дюйма. Как раз поэтому церковь столь долго отказывалась от радиоуглеродного анализа в отношении Туринской плащаницы[4]. — Взгляд женщины словно застыл, сконцентрировался на чем-то внутреннем, затем она покачала головой и улыбнулась. — Такова была одна из причин, во всяком случае.

— Доктор Шейн...

В этот момент раздался стук в дверь.

— Извините за беспокойство, но вы сказали, что хотели бы ознакомиться с результатами инвентаризации, как только мы закончим. — Помощник хранителя одобрительно кивнула, и очаровательная барышня пересекла кабинет и положила стопку бумаг на стол. — Ничего не пропало, ни один из предметов даже не выглядит так, будто его трогали, но мы обнаружили в темной комнате целую кучу использованных фотопленок. Все кадры, примерно на тридцати пленках, оказались передержанными настолько, что не разобрать, что на них было отснято. А еще мы нашли множество видеокассет, на которых нет ничего, кроме базового черного.

— Вам известно, что было на них? — поинтересовался Селуччи, вставая с кресла.

Девушка выглядела огорченной.

— К сожалению, не имею ни малейшего представления. Я просмотрела все, что снимала за последнее время.

— Отложите их, и я вызову кого-нибудь забрать эти материалы.

— Я оставлю их там, где они находятся. — Она приостановилась на пути к двери и снова оглянулась на офицера полиции. — Хотя, если их все еще можно использовать, я бы хотела забрать их обратно. Видеокассеты, знаете ли, не растут на деревьях.

— Я сделаю все, что в моих силах, — заверил ее Майк. Когда дверь за барышней закрылась, он снова повернулся к доктору Шейн. — Урезают бюджет?

Та рассмеялась, но смех ее звучал как-то обреченно.

— Разве когда-нибудь было иначе? Я просто хотела, чтобы у меня для вас было больше материалов. Я снова пересмотрела все в кабинете доктора Ракса, после того как ушли ваши люди, и не смогла обнаружить, пропало ли что-то, кроме того костюма.

Что позволило им, как минимум, определить хотя бы примерно размер одежды этого незваного гостя — если таковой вообще существовал. Королевский музей Онтарио имел великолепную службу безопасности, и у нее нет никаких свидетельств, что кто-то входил или выходил оттуда Скорее всего, это мог быть служащий самого музея. В течение вчерашнего опроса пару раз всплыло имя доктора Ван Торна о котором отозвались как об одном из самых малосимпатичных для доктора Ракса людей. Быть может, этот тип пытался что-то вынюхать в кабинетах отдела и впал в панику, когда его обнаружили, — однако подобное объяснение случившемуся пришлось исключить, так как они уже опрашивали доктора Ван Торна и у того оказалось неопровержимое алиби, даже если не брать во внимание его чрезвычайно заботливую супругу. И все же есть немало обстоятельств, говорящих о других возможностях, не имеющих ничего общего с несуществующей, по всей вероятности, мумией.

В то время как различные гипотезы прокручивались в голове Селуччи, он одобрительно сопровождал взглядом доктора Шейн, прохаживавшуюся вдоль своего письменного стола.

— Вы упомянули в телефонном разговоре, что хотели бы увидеть саркофаг? — спросила она, направляясь к двери.

Майк последовал за ней к выходу.

— Верно, мне бы этого хотелось.

— Видите ли, мы перенесли его в другое место — в запасник, в помещение напротив.

Когда они выходили из приемной, Селуччи почувствовал на себе взгляд секретаря отдела. «Что вы здесь рыщете повсюду? — как бы говорил он. — Почему бы вам не заняться своим делом и не поймать того, кто совершил все это?» Этот взгляд он ощущал все время, пока не закрыл за собой дверь. На протяжении многих лет Майк Селуччи научился не обращать внимания на подобные взгляды. По большей части.

— Вы сами поймете, что саркофаг этот, мягко говоря, несколько великоват. — Доктор Шейн остановилась в вестибюле напротив лабораторного зала и вытащила из кармана ключи. — Вот почему мы переместили его сюда.

В то время как двери, ведущие в лабораторный зал, были ярко-желтыми, двери в запасник сверкали при дневном свете оранжевой краской.

— Какими соображениями руководствовались при выборе цвета стен? — поинтересовался Селуччи.

Рэйчел Шейн повертела головой, осматривая два ряда дверей.

— Это делалось без моего участия, — произнесла она наконец, и ее лоб при этом слегка наморщился, — так что не имею ни малейшего представления.

Глазам Майка предстал открытый саркофаг — большой прямоугольный ящик из черного камня.

— Как вы смогли определить, что нечто подобное этому относится к Шестнадцатой династии? — спросил он, присев на корточки и внимательно его рассматривая.

— Главным образом потому, что единственный когда-либо найденный саркофаг такого типа весьма определенно датируется Шестнадцатой.

• Предыдущая
• 20/77
• Следующая