Душа осени - Горшкова Яна Александровна "Sidha" - Страница 4

Смешанная кровь плескалась в чаше, и вино не могло заглушить ее железистый привкус. Смешанная древняя кровь тринадцати... существ. Каждый из нас сделал по глотку, остальное получили земля, река, огонь и ветер.

Слишком уж многое мы узнали друг о друге, попробовав этой смеси!

И была клятва...

- Я, Рамборг Лиэссат ан?Аэнвэль, винлэ из Высокого Дома Вереска, перед ликом Гэлэас и Силами Ее, перед этим пламенем, этой землей, этой водой и девятью ветрами, клянусь именем и кровью...

- ... быть как листья одного дерева...

- ... как воды одной реки...

- ... как пламя одного костра...

- ... как дыхание одного ветра...

- ... в этом воплощении и всех последующих...

- ... в этом мире и иных мирах...

- ... сколько их есть или будет в ожерелье Гэлэас...

- ... по эту сторону Ветра и за Его краем...

- ... у истока и устья, в начале и в конце...

- ... пути; когда замкнется кольцо времен, и вернусь я к своим началам...

- ... и когда изменится мир, но я не изменюсь.

- И если солгу я и преступлю эту клятву, да буду лишена имени и крови, и не оставлю по себе памяти. И пусть поглотит меня Неназываемая, и не обрету я покоя в посмертии. Я, Рамборг Лиэссат ан?Аэнвэль, сказала, а вы слышали.

И глубокие, с размаху и от души нанесенные порезы на запястьях затянулись сразу, едва отзвучали последние слова клятвы. Это было добрым знаком, знаком того, что слова наши были услышаны и вплетены отныне в полотно Гэлэас. Остались тонкие, незаметные постороннему взгляду шрамы, надежно прикрытые брачными браслетами.

Мы ощутили вдруг, как покачнулась и дрогнула на миг Звездносияющая, как всколыхнулись ее гобелены.

Это было и есть. Странная, неописуемая, страшная связь.

Вряд ли мы понимали тогда, на что обрекаем себя и друг друга.

Это страшнее, чем каэн?квэн, связь сердец.

Это сильнее, чем обычное братство-по-мечу.

Ванэл?лэ?квэн. Родство в жизни и в посмертии.

Слышать друг друга сквозь паутину миров и времен, видеть одни сны, чувствовать боль и радость. Ток общей крови, биение общего сердца. И это -навсегда.

... Четвертая ночь после второго новолуния сезона инэллэ, берег речки Эйнис, Вэннэлэ.

Сколько веков минуло - о, да разве я их считала? Что такое годы для сидхэ?

И что такое годы - для меня?

... А, может быть, только вчера это было...

Из дневников Рамборг Лиэссат.

Часть первая.

Глава 1.

Рамборг Лиэссат, княжна из Дома Вереска. Рэир.

Снег выпал не уж так давно, но навалило его уже порядочно, и он все шел и шел, первый серьезный снегопад давно уже наступившей зимы. Облака висели низко, так, что гор было не видно за сплошной светло-серой пеленой. Озеро Аэл-Драг'йет, Драконий Глаз, покрылось блестящей белой коркой свежего льда, и только на южном его конце, там, где родники били со дна, темнела полынья. Тихо было в заснувшем лесу, светло и мягко. Остаток зимы обещал покой и отдых, от которых я несколько отвыкла за годы, проведенные на пограничных заставах. Там-то мы радовались снегу, как давно желанному гостю, но, в основном, потому, что стеречь заснеженный границу гораздо проще, чем утопающую в осенней грязи, на которой даже опытный эльфийский страж рубежа не всегда разглядит след нарушителя.

Я любила снег просто за то, что он есть, любила с детства, но... возвышенное любование падающими снежинками отнюдь не разрешало проблему дров. Заготовленные ранее поленницы следовало пополнять, и на сегодня у нас был назначен общий поход за топливом, благо треск падавших ночью под тяжестью снега деревьев слышали все. Мы пошли втроем - я, Эрил и Хэлгэ. Остальные занялись кто чем: Флайн остался в лагере, а Эхэль и Айглатт подались на охоту. Кэр рыбачил на озере с самого утра, Маэрхэм и Таэрлин были в дозоре, Ллиах, наш целитель, разбирал свои травки, прибрав в качестве помощника Лаэрта. Из членов нашего братства-по-мечу здесь отсутствовали только Ээйрэ и Лиэ, и вся собравшаяся на отдых компания периодически косилась на меня, пребывая в уверенности, что уж Рамборг-то точно знает, почему их с нами нет. Я знала, но ведь напрямую меня пока никто не спрашивал!

Мы вернулись уже затемно - последний рейд за дровами занял времени больше, чем четыре предыдущих. Я вывозилась в снегу по самые уши и тихо бурчала под нос. Увы, там, где чистокровки вроде Эрила и Хэлгэ проходили легко, погружаясь лишь по щиколотку, я проваливалась по колено, а то и по пояс, и весь наш путь можно было с легкостью проследить по той борозде, что пропахала в снегу светлая княжна Рамборг Лиэссат. Что поделать! - несмотря на все тренировки и прочие пытки, коим я регулярно подвергаю свое тело, с природой не поспоришь. Я все-таки потяжелее, чем мои сидхэ, да и вес моего тела распределяется немного по-другому, чем у мужчин. В который уже раз убедившись, что "легконогой" меня назвать нельзя, я попробовала было расстроиться по этому поводу, но безуспешно. За годы, проведенные на границах, я убедилась, что мои достоинства все же перевешивают недостатки, тем более, что окружающие их недостатками вовсе не считают. К тому же, чашка горячего питья, живо поданная мне Флайном, сразу подняла мне настроение, а у зимнего нашего очага было тепло и уютно.

Добытые дрова были уже распилены и расколоты, поленья разложены для просушки на специальных полках под потолком нашего навеса. Впрочем, навесом это сооружение из бревен и многослойной ткани было летом, а сейчас, зимой, тут было теплей и надежней, чем в ином доме. Огонь в зимнем очаге весело плясал, мокрая одежда сушилась, еда была почти готова. Раскрасневшиеся и довольные, мы умиротворенно молчали, сидя на отполированных за годы существования нашего пристанища бревенчатых лавках. Отоспавшиеся за ночь и утро Маэрх и Таэр изъявили желание подежурить до полуночи, тем более что днем их сменяли Флайн и Лаэрт. Дозорные уже успели поесть и слонялись теперь где-то поблизости, больше для собственного удовольствия, чем по необходимости. Мы дежурили просто в силу привычки - девять защитных кругов, очерченных со всей тщательностью, вряд ли позволили бы кому-то подобраться незамеченным к нашему лагерю. После службы на границе у меня и Кэрвеса развилась профессиональная паранойя, так что мы, не сговариваясь, понаставили вокруг всяких ловушек и сигнальных растяжек. Флайн смеялся до слез, влетев ненароком в один из таких магических капканов, и успел сложить пару хвалебных стихов в честь нашей бдительности, пока мы совместными усилиями его вытаскивали. И я, и Кэр слегка смутились, - но ловушки снимать не стали из принципа, чтоб товарищи не расслаблялись.

Сегодня кашеварил Флайн, и мы получили великолепную возможность опробовать новейшее изобретение наших военных лабораторий - сухое молоко. Одна из старших сестер нашего рыжего товарища занималась этой разработкой; опытная партия была отдана ею брату на пробу. Дегустация прошла на ура - вкус у медовой пшеничной каши с сушеными фруктами значительно улучшился с добавлением молока, а, имея такие ингредиенты, даже наш талантливый рыжий сидхэ не смог окончательно испортить пищу. Хотя наверняка старался.

Пока в котле закипала вода для очередной порции эпэссы*, довольный кулинарным успехом Флайн достал и расчехлил свою лютню, но Хэлгэ отобрал у него инструмент и принялся подстраивать его под флейту Кэра. Эрил, как всегда, что-то читал, затеплив в уголке маленький светильник, Айглатт снаружи мыл котел и миски, Эхэль прилаживал наконечники к стрелам. Я штопала рубашку, которую умудрился порвать утром Кэрвес, когда лихо спрыгивал с верхнего яруса лежанок. Кэр периодически весело косился на то, как его княжна фыркает над шитьем, и выводил на флейте нечто, лишь отдаленно напоминающее мелодию.