Гайдзин - Клавелл Джеймс - Страница 72
- Предыдущая
- 72/338
- Следующая
Я не уверена, что он мне нравится, слишком уж заносчив, хотя мундир выставляет его в самом выгодном свете и удачно подчеркивает его мужские достоинства — для чего, естественно, и придуманы тесные панталоны, точно так же, как мы одеваемся, стремясь показать грудь, подчеркнуть талию, приоткрыть щиколотки. Вчера вечером принесли ещё одно письмо от Сеттри Паллидара, уже второе, новые соболезнования и т.д.
Мне кажется, я ненавижу их обоих. Всякий раз, когда я думаю о них, я вспоминаю об этой преисподней под названием Канагава и о том, что они не выполнили своего долга и не сумели защитить меня. Филип Тайрер по-прежнему находится в миссии в Эдо, но Джейми сказал, что, если верить слухам, Филип должен вернуться уже завтра или через день. Это очень кстати, потому что когда он приедет, у меня есть план, ко...
Глухой рев пушечного выстрела, эхом прокатившийся над Поселением, заставил её вздрогнуть и перенести внимание на гавань. Палили из сигнального орудия. Далеко в море ему ответила другая пушка. Анжелика посмотрела поверх корабельных мачт флота на горизонт и там увидела пресловутый столб дыма, который поднимался из трубы приближающегося пакетбота.
Джейми Макфей, сжимая под мышкой плотно набитый полученной почтой портфель, повел незнакомца вверх по парадной лестнице фактории Струанов. Потоки солнечного света вливались в здание через высокие и изящные стеклянные окна. Оба мужчины были в суконных фраках и цилиндрах, хотя день был теплый. Незнакомец нес в руке небольшой чемоданчик. Ему было за пятьдесят. Приземистый, с уродливым бородатым лицом, он был на голову ниже Джейми, хотя и шире в плечах. Из-под шляпы торчали космы длинных седых волос. Они прошли по коридору. Макфей тихо постучал:
— Тайпэн?
— Входите, Джейми, дверь открыта. — Струан оторопело уставился на спутника Макфея, потом тут же спросил: — Мама тоже приехала, доктор Хоуг?
— Нет, Малкольм. — Доктор Рональд Хоуг прочел на его лице мгновенное облегчение, и это опечалило его, хотя он вполне понимал его причину. Тесс Струан в очень сильных выражениях высказалась об «этой французской потаскушке», пребывая в твердой уверенности, что та уже запустила свои когти в её сына. Скрывая тревогу, которую в нем вызвала бледность и крайняя худоба Малкольма, он положил свой цилиндр на бюро рядом с чемоданчиком. — Она попросила, чтобы я осмотрел тебя, — произнес он глубоким доброжелательным голосом, — и выяснил, не смогу ли я чем-нибудь помочь, а также сопроводил тебя домой, если тебе вообще понадобится провожатый. — Почти пятнадцать лет Хоуг был семейным врачом Струанов в Гонконге и принял у Тесс четырех последних братьев и сестер Малкольма. — Как ты себя чувствуешь?
— Я... Доктор Бебкотт присматривает за мной. Я... я в порядке. Спасибо, что приехали, я очень рад вас видеть.
— Я тоже рад, что оказался здесь. Доктор Бебкотт прекрасный врач, лучше не найти. — Хоуг улыбнулся, при этом его маленькие матово-черные, как топаз, глазки спрятались ещё глубже в складках морщинистого обветренного лица, и продолжил с самым невозмутимым видом: — Отвратительное путешествие, хвост тайфуна зацепил-таки нас, и был момент, когда мы чуть было не пошли ко дну. Всю дорогу я только тем и занимался, что чинил и латал матросов и нескольких пассажиров — переломы конечностей, большей частью. Двоих смыло за борт: один — китаец, пассажир четвертого класса, второй какой-то иностранец, мы так и не выяснили, кто он был на самом деле. Капитан сказал, что человек просто оплатил проезд в Гонконге, буркнув себе под нос какое-то имя. Почти все время он провел в своей каюте, потом один-единственный раз вышел на палубу, и — пуф! — волна его слизнула. Малкольм, ты выглядишь лучше, чем я ожидал после всех тех толков и пересудов, которые наводнили Колонию.
— Мне, пожалуй, лучше оставить вас наедине, — сказал Джейми. Он положил пачку писем на прикроватный столик. — Здесь ваша личная почта, книги и газеты я принесу попозже.
— Спасибо. — Малкольм посмотрел на него. — Что-нибудь важное?
— Два письма от вашей матери. Они лежат сверху.
Доктор Хоуг опустил руку в свой объемистый карман и извлек из него мятый конверт.
— Вот ещё одно от неё же, Малкольм, оно было написано позже этих двух. Давай-ка лучше прочти его сейчас, а потом я взгляну на тебя, если позволишь. Джейми, не забудьте про Бебкотта.
Джейми уже сообщил ему, что Бебкотт сегодня утром ведет прием больных в Канагаве и что он пошлет за ним катер сразу же, как только они повидают Малкольма.
— Я ещё зайду, тайпэн.
— Нет, подождите немного, Джейми, не уходите. — Струан вскрыл конверт, который передал ему Хоуг, и начал читать.
Джейми поднялся на главную палубу пакетбота, там его встретил доктор Хоуг. Когда катер достиг берега, доктор Хоуг знал все, что было известно Джейми.
— Только, пожалуйста, — добавил Джейми, волнуясь, — пожалуйста, не говорите Малкольму, что я рассказал вам об Анжелике. Она удивительный человек, и ей тоже пришлось пережить много ужасов; я действительно не думаю, что они спали вместе, эта тайная помолвка — пока что одна лишь болтовня, никто ничего толком не знает, но он без ума от неё — причем я его понимаю; если уж на то пошло, тут его поймет любой мужчина в Азии. Мне очень не по душе эта идея насчет отправки миссис Струан секретных донесений, объяснять почему, я полагаю, нет нужды. Впрочем, я уже составил одно такое — несколько разбавленный водой вариант, — и оно готово отправиться сразу же, как только пакетбот двинется в обратный путь. В первую очередь моя преданность должна принадлежать Малкольму, он тайпэн.
Теперь, наблюдая, как Малкольм Струан, лежа в кровати, читает привезенное Хоугом письмо, глядя на его изможденное лицо и вялое тело, он почувствовал, что уверенность покидает его. И остается молитва.
Струан поднял голову. Его глаза сузились.
— Да, Джейми?
— Ты хотел отдать какое-то распоряжение? После паузы Малкольм кивнул.
— Да. Оставь записку во французской миссии — Анжелика сейчас там, она сказала, что собирается дождаться своей почты, — скажи, что из Гонконга прибыл старый друг и я хочу её с ним познакомить.
Макфей кивнул и улыбнулся.
— Будет сделано. Пошли за мной, если что-нибудь понадобится. — Он оставил их наедине.
Струан посмотрел на дверь, чувствуя, как защемило сердце. Выражение лица Джейми, когда он вошёл и увидел его, было слишком красноречивым. Стараясь успокоиться, он вернулся к письму:
Малкольм, мой бедный дорогой сын.
Всего несколько слов в спешке: Рональд Хоуг немедленно отправляется на пакетбот, который я задержала, чтобы он успел попасть на него и ты смог получить наилучший уход и лечение. Я пришла в ужас, когда услышала про то, что эти подлые свиньи напали на тебя. Джейми сообщает, что этому вашему доктору Бебкотту пришлось оперировать — пожалуйста, напиши мне с любой срочной почтой, какая подвернется, и скорее возвращайся домой, где мы сможем заботиться о тебе как следует. Посылаю тебе свою любовь и молитвы, так же как и Эмма, Роза и Дункан. P. S. Я люблю тебя.
Он поднял глаза.
— Итак?
— Итак? Скажи мне правду, Малкольм. Как ты себя чувствуешь?
— Я чувствую себя ужасно, и я боюсь, что умру.
Хоуг опустился в кресло и свел кончики пальцев домиком.
— Первое понятно, второе не обязательно верно, хотя в это очень легко, очень-очень легко и очень-очень опасно поверить.
Китайцы, к примеру, могут «делать умилати», могут одними мыслями довести себя до смерти, даже будучи в полном здравии — я видел, как это бывает.
— Господи, я не хочу умирать, у меня сейчас есть все, мне жить и жить. Я хочу жить и хочу поправиться так сильно, что и словами не выразить. Но каждую ночь и каждый день в какой-то момент мысль о смерти ударяет меня... это как самый настоящий удар кулаком.
- Предыдущая
- 72/338
- Следующая
