Фрир. На задворках миров - "Sandi-Mandi" - Страница 7

Наконец замок упал на землю, и Гин осторожно, чтобы не скрипеть, отворил деревянные двери сарая. Оттуда пахнуло плесенью и вековой пылью.

– Вот он, переход ваш! – проскрипел голос Грюга. – Убирайтесь отсюда в свой Бигрин, и чтобы я вас больше не видел.

– М-да, как говорится, выбирать не приходится. Могло быть хуже, через канализацию например, – подбодрил то ли себя самого, то ли остальных Гин.

– На вид он, конечно, ветхий. А на самом деле такие постройки и танком не снесешь. А и снесешь, а наутро такой же вырастет. Последний раз по нему кто-то полгода назад ходил, – заметил Грюг.

Саша заглянула внутрь – вправо и вверх тянулся длиннющий широкий коридор, тускло освещенный замазанными краской лампочками, оклеенный газетами и увешанный веревками с сохнущим бельем на прищепках. Снаружи это сооружение выглядело, мягко говоря, значительно меньше. Коридор почти по колено был завален старыми газетами, одеждой, прогнившей от сырости мебелью. Только эти вещи были обычные, людские, добропорядочно покрытые толстым слоем пыли. Свинохам Хрюгог, любивший грязь и беспорядок, с восторгом хрюкнул.

– Тьфу, захламили-то как, – возмутился Гин, заглядывая в коридор.. – Ох уж эти зюкакайи, и хлама сюда натащили, и белье развесили… Моля, и куда ты смотришь?

– Это не моя территория, сколько раз повторять! – огрызнулась Молли. – Сами не понимают, дураки, что сушить белье лучше на свежем воздухе. Белье уже века сохнет, никак не высохнет, глупый народец, я-то сырое не курю… Ну идем, что ли…

Котомонстр со свинохамом нырнули в коридор, ловко перемахнув через первую баррикаду хлама и явно не поладив со второй.

Прежде чем войти в переход, Саша оглянулась, как будто предчувствуя, что еще не скоро увидит родные места. Небо под утро расчистилось, выглянули звезды, показалась бледная луна. Пурга улеглась на землю, будто ей было уже неинтересно подметать землю в одиночестве.

Рядом скрипнул комод Грюг, застенчиво держа в крючках по бутылке с водкой.

– А водку я все-таки у вас конфискую… – Комод с противным скрежетом поскреб когтями стекло. – Кстати, если хотите дойти до Бигрина без проблем, то хочу заметить, что мне всегда отчаянно нравилась твоя фамильная зажигалка, дражайшая Молли.

Остроухая девица, недобро посмотрев на Грюга, вытащила из кармана свою серебряную зажигалку и бросила в приоткрытый ящик, который тут же задвинулся обратно.

– Взяточник деревянный… – процедила Молли, сделав шаг в переход.

– Бигринские жулики, – отозвался из темноты комод Грюг, скрипнув на прощание.

Я все поняла. Всюду и всем правит хлам, – бормотала себе под нос Саша, с трудом продираясь через баррикады рухляди. При свете тусклых, заляпанных краской лампочек можно было рассмотреть рассохшуюся от времени и сырости угловатую мебель восьмидесятых годов прошлого века, старую посуду, кучи тряпок, картонные коробки, поломанные велосипеды, обувь, связки книг собраний сочинений Дюма и журналов «Юный натуралист». Под потолком с веревок свисало белье, хлеставшее мокрыми оплеухами. – Надо сказать Гугису, что эти «охранники» сделали со старым переходом. – Гин чихнул, зацепился ногой за мебельную корягу и рухнул.

Сверху на него что-то с треском посыпалось, и в довершение на голову спикировал не досохший пододеяльник.

Молли фыркнула.

Гин, отряхиваясь от пыли, вполголоса высказался относительно зюкакайев, их сырого белья, их родственников и будущих перспектив, после чего путники осторожно стали пробираться дальше. Фуркис с Хрюгогом принялись соревноваться в прыжках через препятствия.

– Какой фантастический бардак, – прошептала Саша. – А я люблю разглядывать старые вещи. Или это они любят разглядывать меня, – добавила она, вспомнив недавнюю стычку с бешеными комодами. Ее до сих пор мутило от вынужденного курения, и ей даже пришло в голову, что неплохо было бы, если бы Гин выстрелил в нее из мятоплюя, чтобы отбить противный привкус тапка.

В этот момент Гин снова налетел на эскадрилью дырявых кастрюль, которые с оглушительным звоном рухнули и раскатились по полу.

– И постарайтесь особенно не греметь и ничего не трогать, – прокряхтел он, поднимаясь и отряхиваясь. – Здесь может водиться, кроме вещей, много еще разной живности. Я не про крыс говорю… Фуркис, ну где вы там оба???

Однако Фуркис, занятый важным делом, не повел и ухом: он пытался перепрыгнуть через огромный дырявый диван. Свинохам стоял рядом, одобрительно хрюкая. Очередная попытка закончилась неудачно, но, видимо, котомонстр обладал настоящим кошачьим упрямством. Диван тоже был не дурак и просто так не сдавался.

Молли махнула рукой:

– Идемте, догонят. Звать бесполезно.

Саша прибавила шагу, глазея по сторонам. Можно было бы принять это место за огромный коридор гигантской коммунальной квартиры, какие Саша не раз видела в фильмах далеких лет. Обычно по таким коридорам сновали замызганные тетки с тазами в руках и вороватыми кошками на плечах. Однако здесь не было никого, даже мух. В воздухе висела гнетущая тишина, если не считать звуков капающей воды, потрескиваний и прыжков котомонстра.

С каждым метром темнело, лампочки почти перестали светить, однако даже при таком скудном освещении можно было заметить, что висевшее на веревках белье обрастало кружевами ручной работы и воланчиками, а интерьер все больше и больше становился похожим на витрину антикварного магазина. Через полчаса пути любой ценитель древностей дорого бы отдал за то, чтобы очутиться в этом месте в компании с грузовиком.

Все чаще встречались картины забытых художников, позеленевшие медные подсвечники, стулья с резными гнутыми спинками, бархатные, когда-то нарядные шторы, каретные оглобли – чего только там не было!

Да и газеты, которыми обклеены стены, заметно постарели – вместо привычных глазу заголовков появился замысловатый шрифт и давно вышедшие из человеческого обихода слова и буквы.

Вдруг Сашино внимание привлекла потертая книга в кожаном переплете. «Увлекательная история о том, как нечисть подманивает людей». Любопытство пересилило, и, несмотря на предупреждения Гина ничего не трогать, девушка осторожно ее открыла. На потемневших страницах витиевато повествовалось о какой-то странной истории, произошедшей с главной героиней в подземном тоннеле, куда она спустилась, чтобы разыскать потерявшегося котенка. Зачитавшись, Саша перелистнула страницу.

Ни с того ни с сего страница ожила и зашипела. Взвизгнув, Саша выронила книгу.

– Не трогай здесь ничего! – завопил Гин. Но было уже поздно.

Из переплета выскочило странное существо, маленькое и хрупкое, будто сложенное из бумаги, и, пронзительно вякнув, впилось острыми зубами Саше в руку. Девушка закричала.

В ту же секунду подскочил Гин, стукнув книжную кусаку по носу палкой, и существо, злобно бормоча, уползло обратно в книгу.

– Доигрались, – Гин был в отчаянии. – Моля, ты куда смотрела?

– Туда же, куда и ты, – огрызнулась подоспевшая Молли.

– Ч-что это было? – У Саши от боли выступили слезы на глазах.

– Книжный вампироид, хозяин этой книженции. Подловил все-таки… – Гин рывком схватил опасную книгу и зашвырнул ее как можно дальше.

Закатав рукав пижамы, они осмотрели рану. Чуть ниже локтя правая рука была разорвана острыми зубами. Саша зажала рану, пытаясь остановить кровь.

– Вообще-то эти твари обычно не нападают на людей. А этот, видимо, совсем одичал. – Гин нахмурился. – Что-то мне тут совсем перестало нравиться, если вообще нравилось до этого. Давайте-ка выбираться отсюда…

Они прошли еще метров сто, и Гин, указав вперед рукой, запнулся на полуслове, так как выбираться было некуда. Переход неожиданно заканчивался тупиком, аккуратно обклеенным газетами. Посередине тупика, как издевка, красовался вбитый в стену гвоздь, на котором висела авоська с рулоном туалетной бумаги.

Все.

Дальше дороги не было.

Потрясенный Гин осторожно пощупал стену рукой, молча сел на пол и обхватил голову руками. Молли присела рядом.