Фрир. На задворках миров - "Sandi-Mandi" - Страница 41

Очутившаяся рядом свитерная засоня открыла мохнатую пасть и с воинственным рычанием вцепилась ему в палец. Шкафрумской армии было все равно, с кем воевать, лишь бы воевать за Мо. Расправившись с туманскими призраками, шкафные мелкие вояки начали гонять по холмам и без того уставшую фрюблинскую армию, кусая всех за ноги. Многие спуны, жевуны, засони и тюти, не найдя на холмах достойного противника, разбежались по Фриру – в леса, в города и деревни.

– Там, где есть свои плюсы, есть и минусы, – философски изрекла Молли, раскуривая что-то из гардероба сидящего рядом Вурделло. – Обратно в Шкафрум их отправить будет непросто.

– Смотри-ка, Моля, что это?

Вурделло потянулся и поднял с земли затоптанный и грязный клочок вязаной ткани. Это был портрет, в котором угадывались черты Молли, хоть и сильно приукрашенные. Внизу стояла подпись: «С любовью. К. Спун».

– По-моему, это тебе, фея, – Вурделло протянул ей найденный обрывок. – Любовное послание.

Молли повертела портрет в руках, пожала плечами и засунула в карман.

– Я представляю, что бы наш Гуг сказал на все это, – вздохнул Брю.

Ему вдруг представилась картина, как Гугис Мастер сон, склонив голову в шапочке с помпончиком, с умильными слезами на глазах увешивает его, Брюкварда, медалями и орденами.

– Смотрите-ка, вот и Санди, там, на дальнем холме… – заметил Вурделло. – С ней все в порядке, вот радость-то… А кто это с ней рядом идет? Что-то знакомое…

– Моля!!! Какого черта??! – разнесся над холмами зычный вопль Гугиса. – И так было тут народу всякого, а теперь что?? Запихивай их всех обратно в шкаф! Слышишь? Немедленно!!!

Холодный ветер свистел в холмах, будто остужая разгоряченную землю. С неба, уже по-зимнему фиолетового, будто порхающие клочки разорванных книг, слетали снежинки – во Фрире наступил первый день глюкабря.

Гугис снова вступил в должность хозяина Фрира, назначив Гина мэром Бигрина.

После битвы на Бигринских холмах Саша отдала антиургам найденную книгу, которую они немедленно и торжественно уничтожили. Кнайген провел с Гугисом воспитательную работу, в результате которой за сохранность Фрира можно было не опасаться еще, по крайней мере, несколько лет. Как выразился рыжеволосый антиург, Фрир спас от погибели «непобедимый идиотизм», на котором этот мир стоит и стоять будет еще долго.

Призрачный мир кошмаров перестал существовать, и Туманье, как когда-то в прежние времена, снова стало пригодным для жизни местом, только вот туман там отныне лежал по колено и никуда не уходил, даже в солнечные дни. Шишиги сразу решили, что самым лучшим будет играть в такой местности в туманский футбол – масса неожиданностей и острых ощущений, и свинохамы с котомонстрами с восторгом поддержали их, пообещав построить ради этого в Туманье огромный стадион.

Прошло уже две недели с того дня, как закончилась Великая Битва. Победители почти отстроили заново Фрюблин, закопали канавы, вырытые вампирами по границе Бигрина, и даже начали составлять летопись великих фрирских сражений и побед. Писали летопись те самые книжные вампиры-зюкакайи, которым так никто ничего и не сказал об их истинном происхождении. Как ни ругался на них Гин, читая то, что они пишут, но книжные вампиры продолжали отчаянно врать, составляя летописи.

– Ну ладно, катаклизм и столкновение лбами Фуркиса и Свинелло еще можно с натяжкой назвать битвой богов, – возмущался зеленоглазец. – Но то, что туманцы бомбили фрюблинскую стену из пулеметов, это как, извините, понимать? Сражение на холмах с туманской армией мы, оказывается, выиграли сами, потому что бросились на врага под предводительством великого полководца Фуркузова! Про Шкафрум вообще ни слова!

– История любит все переврать, приукрасить, – вздохнул Фрякинс, заглянувший на шум в библиотеку. – Ведь ее пишут для тех, кто будет думать о нас лучше. Вот про Шкирскую передрягу тоже ведь никто правды не написал, а как было на самом деле, уже никто не помнит. Пойдем-ка, друг мой, есть много других важных дел.

– Ладно, пусть эти книжные писаки пишут, как умеют, я их потом выведу на чистую воду, не нравятся они мне… – ворчал Гин. – Хорошо, что Санди больше не работает в библиотеке.

Саша и сама была рада этому – уж очень не хотелось ей сидеть в библиотеке с нудными «коллегами».

– Что же, получается, во Фрире все книжные вампиры оказались ложные, а я тогда кто? – задала как-то Санди давно мучивший ее вопрос Кнайгену.

– А вот ты как раз и есть единственный во Фрире настоящий книжный вампир, – терпеливо объяснил рыжий антиург, находясь в хорошем настроении. – Другие представители твоей расы, с которыми я был знаком, совсем не были похожи на Архиуса и его компанию, скорее наоборот.

– Что же теперь будет со мной? Какие они, настоящие книжные вампиры?

– С настоящими книжными вампирами ты встретишься когда-нибудь обязательно, – пообещал Кнайген. – Они иногда заходят во Фрир. И, кстати, Верховный антивампир тоже зайдет проверить деятельность вашего Степанидиуса, которого, кажется, давно пора отправить на стажировку и повышение квалификации. Вместо него тебе помог настоящий Верховный антивампир, которому ради этого пришлось приезжать во Фрир. Он подержал тебя за руку, и тебе стало гораздо лучше. Вот как надо работать, как надо лечить, так и передай Степанидиусу.

Весть о том, что Саше стало гораздо лучше и что над его головой собираются тучи, Степанидиус воспринял довольно стойко. Антивампир долго хлопал глазами, вытягивал губы в трубочку, крякал и фыркал.

– Только все равно скажи Гугису, что я тебя совсем излечил, ладно? Пока приедет проверка, я смоюсь в Монстриловку, у меня там бункер выкопан, только меня и видели…

– Да не вопрос, Степаниваныч, – махнула рукой Саша. – Конечно.

– Только ты в письменной форме, мало ли что, справочку напиши, мол, так и так, – придвигая к ней листок бумаги и ручку, попросил Степанидиус, – глядишь, и премию мне дадут, а то этот паршивый кот все мои сбережения скотомонстрил куда-то, когда выкатывался из Шкафрума…

В Бигрине тем временем готовились к празднику, который тоже собирались занести в летописи как самый грандиозный за всю историю Фрира. Ради этого отстроили заново Фрюблин, и даже больше и выше почти в два раза, чем он был до разрушения, конечно, с тем чтобы в очередной раз помпезно его развалить. Уже украсили флажками с рожами котомонстров любимые бигринцами места – «Бугагу» и «Расфуфырку».

Приготовления к празднику были омрачены одним обстоятельством – из Фрира уходили вампиры как нарушившие договор. Они собрались попрощаться на площади Теней, напротив особняка Гугиса, и фрирский народец со слезами на глазах провожал их, распихивая по карманам вампиров подарки, еду и свитерных засонь на память. Даже обормотец Куридан оглушительно сморкался в платок, стоя в отдалении и не решаясь подойти поближе.

– Они не пошли против нас, – всхлипывал Куридан. – Почему они теперь уходят? Столько дополнительной рабочей силы пропадет… Вурделло хоть пусть останется, он же болел, когда договор подписывали…

– Болел не болел, а вампир всегда вампир, – философски изрек стоявший рядом свинохам. – Если бы, например, уходили все свинохамы, я бы тоже ушел, а то, получается, я уже буду не свинохам. Жизнь такая сложная, не одно, так другое…

Фирфир, так тот вообще отчаянно рыдал, вцепившись лапками в руку Вурделло.

Вурделло искал глазами Молли. Она стояла, прислонившись к дверному косяку, держа в зубах травинку вместо неизменной самокрутки. Вампир помахал ей рукой в знак прощания. Молли улыбнулась в ответ, и в ее улыбке Вурделло почудилась грусть, а может, он просто хотел, чтобы так и было.

– Вампиры нарушили договор и теперь уходят, – произнес Влард. – В общем, вспоминайте нас, да и мы вас не забудем. Мы покидаем Фрир в соответствии с договором.

– Будь он неладен, – с чувством добавил кто-то из толпы провожающих.

Брюквард, Саша и Свинелло, стоя рядом с антивампиром, с потерянным видом махали руками. В полной тишине, нарушаемой только всхлипываниями обормотцев, вампиры отсалютовали столпившемуся народу знаком «идут вампиры», затем Влард помахал рукой Гугису, стоявшему на балконе своего особняка. Рядом с Гугисом на балконе находились и два расстроенных мэра – мэр Фрюблина Фрякинс и свеженазначенный мэр Бигрина Гин.