Воспоминания солдата - Гудериан Гейнц - Страница 4

15 октября стало днем рождения и 1-й, 2-й и 3-й танковых дивизий. 2-й танковой дивизией, казармы которой размещались в старинном епископском Вюрцбурге, стал командовать полковник Гейнц Гудериан – это был стремительный взлет: с начальников штаба сразу на генерал-лейтенантскую должность. Во главе 1-й дивизии был поставлен заслуженный кавалерист генерал-лейтенант барон Максимилиан Вейхс ан дер Глон, а 3-й – генерал-лейтенант Эрнст Фессман, а Гудериан получил звание генерал-майора лишь 1 августа 1936 года, так что назначение на пост комдива как нельзя лучше характеризовало высокую оценку командованием выдающихся командных качестве Гейнца.

Гудериан с энтузиазмом принялся за создание боеспособной ударной дивизии, а это было не так просто, ведь на вооружении пока состояли лишь легкие танки PzKpfw I b PzKpfw II, а более подходящие для ведение военных действий PzKpfw III и PzKpfw IV ожидались не ранее 1938 года. Танковая дивизия объединяла в своем составе и танки, и мотопехоту, и артиллерию (не говоря уже о вспомогательных частях), что было абсолютно новым с точки зрения тактики ведения войны. Формировалось ударное соединение невиданной доселе силы.

Зимой 1936/37 г. по поручению Лутца Гудериан написал книгу «Внимание! Танки!» (Achtung! Panzer!), которая принесла ему известность как теоретика танковой войны и стала своеобразной «библией танковой войны». Сам генерал так говорил об этой работе: «В ней я изложил историю возникновения и развития танков, а также свои взгляды в отношении основных принципов организации танковых войск Германии в будущем. Этой книгой я хотел разъяснить наши взгляды более широкому кругу лиц, чего нельзя было сделать, идя только по сухому служебному пути. Кроме того, я старался, освещая наши взгляды на страницах военной печати, опровергать в своих статьях аргументы противников, в которых я не имел недостатка»[9]. Самое главное, Гудериан представлял танковые войска не как исключительно части прорыва, а части наступления, то есть они должны были играть не вспомогательную роль при пехоте, а быть самостоятельным, и очень важным игроком, в войне – «Если наступление танков будет удачным, то все остальные рода войск должны будут приспособиться к тому, чтобы действовать в одинаковом с ними темпе», писал Гудериан в одной из своих статей в октябре 1937 г.

Разразившийся в первых числах февраля 1938 г. кризис «Бломберга – Фрича» привел к крупномасштабным перестановкам и в руководстве танковых войск. Гудериан от этого очень сильно выиграл. 4 февраля 1938 г. он узнал – именно узнал – что Освальд Лутц уволен в отставку, а он – всего лишь генерал-майор – назначен его преемником на посту начальника Командования танковых войск. Дальнейшая карьера развивалась стремительно: уже 1 апреля 1938 г. он стал командиром XVI армейского корпуса, а 10 февраля 1938 г. произведен в генерал-лейтенанты (на момент назначения многие его подчиненные обладали более высокими званиями, что является уникальным фактов для вермахта). Штаб корпуса был сформирован на базе Командования танковых войск и в его подчинение были переданы все танковые войска Германии. В его подчинении оказались следующие соединения:

1-я танковая дивизия (Веймар): генерал-лейтенант Рудольф Шмидт;

2-я танковая дивизия (Вюрцбург): генерал-майор Рудольф Фейель;

3-я танковая дивизия (Берлин): генерал-лейтенант барон Лео Гейер фон Швеппенбург;

4-я танковая дивизия (Вюрцбург): генерал-майор Ганс Рейнградт;

5-я танковая дивизия (Оппельн): генерал-лейтенант Генрих Готфрид фон Фитингоф-Шеель;

8-я танковая бригада (Загас): полковник Йохан Хаарде.

В начале марта 1938 г., когда Гитлер принял решение произвести аншлюс (присоединение) Австрии, для наступления на эту немецкую страну были выделены прежде всего мобильные соединения – операция должна была быть стремительной и не дать возможность мировому сообществу возразить против действий Германии. Поэтому было вполне логичным, что 10 марта 1938 г. Гудериан получил приказ сформировать временную мобильную группу: в нее вошли штаб XVI корпуса, 2-я танковая дивизия, а также «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», который представлял собой моторизованное соединение. 11 марта части корпуса начали концентрироваться в районе Пассау и уже в 9 часов утра следующего перешли германо-австрийскую границу. Ни о каком сопротивлении речи не было. И отнюдь не из-за отсутствия у Австрии воли к сопротивлению. Большинство населения Австрии с радостью и восторгом приветствовало немецкие войска: сторонников объединения с немцами в единое германское государство было в Австрии больше, чем его противников, и то, что Австрия и Германия не объединились еще в 1920 г., было результатом беспрецедентного давления на правительства этих стран со стороны держав-победительниц, и прежде всего Франции[10].

Вечером 12 марта Гудериан приветствовал на окраине Линца фюрера и рейхсканцлера Германии, прибывшего в город своей молодости в сопровождении пышной свиты. В час ночи следующего дня его танки уже вступили в столицу Австрии – а теперь уже Восточной марки (Остмарка) – великолепную Вену. «По окончании торжественного марша всех снова охватил восторг. Меня пронесли на руках до квартиры. Пуговицы моей шинели были оторваны и расхватаны в качестве сувениров. Приняли нас чрезвычайно восторженно»[11]. Затем последовала бесконечная череда парадов, банкетов и тожественных встреч.

Гудериану довелось принять участие и в других довоенных операциях Германии, получивших название «цветочных войн». 3 октября 1938 г. он во главе XVI армейского корпуса (штабу которого были подчинены 1-я танковая, 13-я и 20-я мотопехотные дивизии) начала занятие Судетской области, которая была передана Германии по результатам подписанных в Мюнхене международных соглашений. В этот день его солдаты заняли Эгер, Аш, Франценсбад, 4 октября – Карлсбади 5 октября завершили выход на демаркационную линию. При этом первый два дня операции – 3 и 4 октября – при штабе Гудериана находился и сам Верховный главнокомандующий Адольф Гитлер. Эти два дня генерал неотлучно находился при Гитлере, и фюрер имел возможность достаточно хорошо узнать Гудериана – «Мы вели непринужденную беседу, во время которой выявилось общее удовлетворение тем, что удалось избежать войны»[12]. Все эти кампании были в целом бескровными и, что самое главное, отвечали чаяниям не только большинства немцев, но жителей тех территорий, которые занимали части вермахта. Проходил процесс собирания немецких земель, часть из которых была отторгнута от Германии после Первой мировой войны, отторгнута без учета национальных особенностей и желания населения. Поэтому-то подобные действия вызвали не слишком большое противодействие со стороны Великобритании и Франции: и в Париже, и в Лондоне сознавали, что объединение земель, населенных немцами, должно когда-нибудь состояться. Но вскоре оказалось, что аппетиты Адольфа Гитлера распространялись не только на исконно немецкие земли…

Гудериан Гитлеру понравился. Гитлер неплохо разбирался в людях и сразу увидел таланты генерала. Когда они встретились в следующий раз – в конце октября в Веймаре – на торжественном банкете Гитлер пригласил Гудериана за свой стол и они проговорили около двух часов. Затем Гитлер пригласил генерала сопровождать его на представление оперы «Аида», которую Гудериан слушал вместе с диктатором в президентской ложе. Вскоре после этого разговора Гудериана вызвал к себе главнокомандующий сухопутными войсками генерал-полковник Вернер фон Браухич. Гудериану теперь предстояло оставить командование корпусом и занять специально под него создающийся пост инспектора подвижных войск. По существующей в германской армии традиции должность инспектора не предусматривала предоставления ему прав командира, он занимался лишь инспектированием, разработкой программ и различных рекомендаций, в крайнем случае – формированием учебных планов. Это Гудериану не подходило и он отказался, после чего был вызван к Гитлеру, который и был инициатором создания нового поста. Выслушав резоны Гудериана, тот приказал ему занять новый пост, причем – теперь уже в традиция Третьего рейха – объявил, что любые приказы Гудериана (в том числе и командные) должны исполнятся со ссылкой на него лично. В Третьем рейхе имело значение лишь одно – воля фюрера, и Гудериан получал колоссальный карт-бланш (хотя в полной мере он им не воспользовался).