Перстень альвов. Книга 1: Кубок в источнике - Дворецкая Елизавета Алексеевна - Страница 62
- Предыдущая
- 62/87
- Следующая
Дружина одобрительно загудела, но не очень громко, ожидая решения вождя.
– Чем тебе искать новых врагов, лучше бы позаботился о друзьях! – не утерпев, вмешалась фру Хильдвина. – У тебя вроде бы завелся друг, – она посмотрела на Бьёрна, – Асольв Непризнанный хочет дружить с тобой. Лучше бы тебе как следует заручиться его дружбой, прежде чем ссориться с Вигмаром.
– Я сам разберусь в моих делах! А учить меня не надо! – надменно отозвался Бергвид. – Если мне понадобится совет, я его попрошу!
– Да как же тебя не учить, если ты делаешь одну глупость за другой! – Фру Хильдвина снова начала горячиться. Опыт многих лет убедил ее, что эти разговоры бесполезны, но справиться с собой и промолчать она не могла. – Я не хуже тебя разбираюсь в этих делах! Ты забыл, что я росла не в… Я росла в знатном роду! – Упомянуть о свинарнике она все же не решилась, потому что ее доблестный муж рос именно в свинарнике, и напоминание об этом привело бы только к новой бесполезной ссоре. – У моего отца хватало и друзей, и врагов. Я с детства следила, как он управляется с ними. Тебе-то было не у кого поучиться. Если бы ты побольше слушал меня, то сейчас наши дела были бы не так плохи!
– Не надо меня учить! – Бергвид повысил голос, но смотрел мимо жены куда-то в стену, будто не желал удостоить ее взглядом. – Я сам помогу тому, кто у меня попросит помощи, но наставлений я не терплю!
– Тут все ясно, конунг! – крикнул Ормкель и показал на меч, лежавший не в куче со всем прочим оружием, а отдельно, на столе. Подойдя ближе, Ормкель взял меч Рагневальда и передал его Бергвиду, словно хотел ощутимой тяжестью булатного клинка придать убедительности своим словам. – Ты же видел этот меч! Это – из тех мечей, что Вигмар Лисица добывает из древних кладовых! Это булат! А дрался им родич Хеймира! Вигмар Лисица снабжает твоих врагов оружием против тебя! Все тут ясно! Иди к нему и вырви это оружие у него из рук! Тогда никто уже не посмеет сомневаться, кто единственный хозяин на Квиттинге! Когда эти мечи будут в твоих руках, ты завоюешь весь Морской Путь!
Ормкель говорил так уверенно и убедительно, что дружина восторженно заревела в ответ. Молчал только Бьёрн, вжимая голову в плечи. Если дальше так пойдет, то Бергвид, чего доброго, надумает пойти на Вигмара Лисицу войной, и тогда Бьёрну придется выбирать… Вернее, выбираться самому. О выборе речи не идет, не такой уж он закоренелый негодяй, чтобы поднять оружие против родного отца, который ничего плохого ему не сделал… Просто придется тайком уходить отсюда… Бежать от Бергвида, как бежал от отца… Если не удастся отговорить его. Асольв, провожая воспитанника в поход, как раз очень надеялся, что присутствие Бьёрна в дружине Бергвида несколько уменьшит вражду между морским конунгом и хёвдингом Железного Кольца.
– Ну, я вижу, у тебя завелся советчик получше меня! – язвительно воскликнула фру Хильдвина и метнула на Ормкеля блестящий от гнева взгляд. – Раз ты так полюбил фьялля и во всем ему доверяешь, то мне лучше помолчать. От меня ты больше не услышишь ни слова! Напрасно я потратила шесть лет, пытаясь вразумить тебя хоть в чем-то! Ты слушаешь фьяллей, которые хотят делать свои дела твоими руками! Раз так, то мне лучше не вмешиваться!
– Да, тебе лучше помолчать! – крикнул Бергвид, пропустив мимо ушей намек, который мог бы на многое открыть ему глаза. Его досада на жену была так велика, что он стал бы спорить с ней, что бы она ни сказала. – Шесть лет ты изводишь меня советами и наставлениями, а я не нуждаюсь в твоих наставлениях!
– Больше их не будет! Хоть повесься на мачте своего «Быка», мне нет до тебя дела!
– Я знаю, что тебе нет до меня дела! Тебе ни до чего нет дела, кроме себя самой! А меня ты никогда не любила!
– Я? – Хильдвина изобразила на своем белом, румяном лице язвительное удивление. – Я не люблю тебя? А за что мне тебя любить? За то, что я таскаюсь с тобой из усадьбы в усадьбу, как нищая бродяжка? За то, что не знаю, будет ли у меня завтра кусок хлеба? За то, что ты вечно споришь со мной, бранишь меня, когда я хочу помочь тебе разумным советом? Я вышла за тебя замуж, когда я была самой красивой и знатной невестой на Квиттинге, я принесла тебе приданое, я старалась помочь тебе всеми силами, а что я получила взамен? Брань, попреки и неблагодарность! За что мне любить тебя? Богиня Фригг!
– Если бы ты умела любить, ты никогда бы не спрашивала за что! – с горьким упреком ответил Бергвид, глядя на Хильдвину с презрением, как будто перед ним была не молодая и прекрасная женщина, а какое-то чудовище. – Если бы ты умела любить! В твоем сердце нет ничего, кроме гордости, зависти и злобы! Ты холодна, как лед Йотунхейма! Неблагодарность! Любовь – это когда готовы все отдать в обмен на самую черную неблагодарность! А ты не умеешь любить, ты умеешь только гордиться собой! Ты самодовольна, высокомерна и заносчива, ты считаешь себя одну всегда правой! Ты замучила меня своими поучениями! Ты ворчлива и занудлива, как старая бабка! Ты…
– Вот оно как! – Хильдвина вскочила с места, не в силах больше выносить это. Ее лицо побелело от ярости, глаза засверкали, руки с золотыми браслетами сжались в кулаки. – Вот оно что! Я самодовольна! Я высокомерна! Я не умею любить! Посмотри на себя! Это ты себя одного считаешь правым и никого не слушаешь, даже если разбираешься в деле, как заяц в рунах! Приди к тебе сам Один, ты и его назовешь дураком, не смеющим тебя поучать! Ты правильно сказал! Черная неблагодарность! Только ее-то я от тебя и видела за все эти шесть лет! Кто ты был, сын рабыни, выросший в хлеву, конунг без земли и дружины, без корки хлеба, без тухлой селедки! Я вышла за тебя замуж, я принесла тебе приданое, я дала тебе уважение людей! Я видела от тебя одну черную неблагодарность, и ты еще меня упрекаешь, что я не умею любить! А ты-то умеешь любить? А ты-то в своей жизни полюбил хоть одно существо, кроме самого себя? Да ведь для тебя весь свет состоит из подлецов и предателей! Даже твоя мать, о которой ты столько кричишь, – да разве ты любил ее? Ты бросил ее умирать в рабстве, а сам отправился за подвигами и славой – думаешь, я не знаю, как это было!
– Молчи! – Бергвид стремительно вскочил с места, так что меч Рагневальда отлетел к середине палаты и со звоном ударился о камни очага. – Не смей! Это ложь! Гнусная ложь, которую распускают мои враги!
– Ты и ей отплатил черной неблагодарностью за все, что она для тебя сделала! – яростно продолжала Хильдвина, и люди вокруг них забились в ужасе по углам, ожидая, что сейчас Бергвид убьет и ее, и всех, кто попадется. – Она на руках унесла тебя от фьяллей – и ты должен был на руках унести ее от Вебранда, когда сам ушел оттуда! Она пятнадцать лет делилась с тобой своими рабскими корками, чтобы ты вырос сильным и мог отомстить! Она спала с хозяином, чтобы тебе жилось легче! Думаешь, я не знаю, как это было! А когда твой час пришел, ты бросил ее, потому что она больше ничем не могла тебе помочь!
– Это ложь! Чтоб молния сожгла твой язык! Я мщу за нее! Я отомстил за нее всем тем, кто виноват в ее участи, и буду мстить, пока я жив! – кричал Бергвид и колотил себя по груди, где блестело ожерелье из зеленых стеклянных бусин – память о матери.
– Ну, поплыли! – вдруг спокойно, только с досадой сказала фру Хильдвина и ушла из гридницы.
Про месть она слышала уже столько раз, что прибавить было нечего. После этой бурной и жестокой ссоры, еще чувствуя болезненное жжение в душе после услышанных оскорблений, она хотела побыть одной.
Бергвид знаком велел поднять меч Рагневальда и убрал его в ножны. Руки конунга дрожали, пот капал с побледневшего лица прямо на ножны из дорогой цветной кожи с золочеными накладками. Чьи-то боязливые руки подали ему новый рог; Бергвид жадно выпил, проливая пиво на грудь, и отбросил рог в сторону.
– Я… сумею… найти себе друзей… – пробормотал он, с трудом приходя в себя и стараясь прогнать из памяти только что произошедшее. – Без всяких… Очень нужно… Подойди сюда! – Он сделал знак Бьёрну.
- Предыдущая
- 62/87
- Следующая
