Отчаяние и… надежда - Грэхем Линн - Страница 11

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая

Рауль был напряжен как струна, топазовые глаза смотрели недоверчиво.

— Это не смешно, Полли. Сейчас же забери свои слова обратно.

— Почему? Ты хочешь, чтобы я солгала тебе? Сказала, что имею в виду что-то другое? — требовательно, почти грубо допытывалась Полли. Ее лицо пылало, она нетерпеливым жестом отбросила волосы со лба. — Я честна с тобой, Рауль. Если я останусь в Англии, то буду распоряжаться своей жизнью, и ты не будешь иметь право вмешиваться в нее. В Венесуэлу же я поеду только в качестве твоей жены!

— Ты не можешь говорить это всерьез, — убежденно сказал Рауль.

Полли пристально посмотрела на него. Клокотавшие в ней гнев, обида, горечь готовы были взорваться.

— Я говорю абсолютно серьезно. Хочу посмотреть, чем готов пожертвовать ты, требуя от меня пожертвовать всем! В чем разница между нами? Я не так богата и могущественна, как ты? Или в том, что я хочу стать настоящей матерью нашему ребенку и жить полноценной жизнью, а ты убежден, что я — всего лишь досадное приложение к твоему ребенку, не имеющее никаких прав?

Рауль отпрянул от нее, словно она ударила его. Лихорадочный румянец медленно заливал его шею и высокие скулы.

— Я отвезу тебя в клинику, — более мягко, чем обычно, произнес Рауль. — Нет смысла продолжать разговор.

Спустя два дня Полли все еще находилась под впечатлением злосчастного обеда, закончившегося полной катастрофой их взаимоотношений с Раулем.

На короткое время из подавленного состояния ее вывела заметка, которую она прочитала в газете месячной давности. Оказывается, ее подруга Макси Кендалл, с которой они вместе выросли, несколько недель назад вышла замуж. Макси и ее муж Ангелос Петронидес держали в секрете факт бракосочетания и лишь спустя некоторое время сделали официальное заявление для прессы. Полли несколько раз перечитала заметку, внимательно рассматривая фотографии. Счастливая улыбка на лице Макси обрадовала Полли, и она мысленно пожелала молодоженам всего наилучшего.

В последний раз она видела Макси, когда зачитывалось завещание Нэнси Лиуорд. Помимо Полли у Нэнси были еще две крестные дочери — Макси и Дарси. Хотя в детстве девочки очень дружили, во взрослой жизни их пути разошлись.

Макси стала известной моделью и жила в Лондоне. О ее многочисленных романах много писалось в светской хронике. Дарси была матерью-одиночкой и очень редко покидала свой дом в Корнуэлле. Поначалу Полли поддерживала связь с обеими подругами, но вскоре это стало невозможно из-за ссоры между Макси и Дарси.

— Она потрясающая, — с придыханием произнесла молоденькая медсестра, через плечо Полли рассматривая фотографию Макси на подиуме во время дефиле. —Как бы я хотела так выглядеть!

— А кто бы не хотел? — с улыбкой согласилась Полли и вдруг осеклась. Макси — воплощение всего того, что притягивает Рауля в женщинах, его идеал сексуально привлекательной женщины. Высокая, стройная, ошеломляюще красивая блондинка. А она, Полли? Полная противоположность — худенькая, рыжеволосая, росточком метр пятьдесят. Никогда в жизни она не выглядела ни изысканной, ни шикарной, ни роковой.

И сразу же в душе Полли с новой силой всколыхнулись обида и злость.

Рауль появился вечером, когда она лежала на софе и в сотый раз смотрела по видео «Красотку» с Джулией Роберте в главной роли. Бросив на экран мрачный взгляд, Рауль презрительно процедил:

— Никогда не понимал, зачем делать главной героиней фильма шлюху!

Полли чуть не опрокинула кофейный столик, когда судорожно шарила по нему в поисках пульта. Выключив видеомагнитофон, она посмотрела на Рауля. Он выглядел далеким и отчужденным: красивое лицо напряжено, из топазовых глаз струится неприязнь, а прекрасно сшитый темный деловой костюм рядом с ее больничным халатом лишь увеличивает пропасть между ними.

— Мне удалось получить лицензию на брак. Мы поженимся через сорок восемь часов.

В тот момент, когда прозвучали эти слова, Полли как раз пыталась с максимальным изяществом подняться с софы. Услышав их, она упала назад, в полном изумлении глядя на Рауля.

— Что ты сказал?..

— Ты ясно дала мне понять, что другого выбора у меня нет, — голосом, лишенным каких-либо эмоций, произнес Рауль.

— Но я никогда не думала… Ради Бога, Рауль, — заикаясь от шока, пробормотала Полли, — не можем же мы вот так…

— Не можем? Ты изменила свое решение? Ты готова отдать мне моего ребенка?

— Нет! — выдохнула Полли.

— Ты согласна поехать в Венесуэлу на моих условиях?

— Нет, но…

— Тогда не трать мое и свое время на ненужные разговоры. Ведь это именно ты получаешь то, что хочешь, — ледяным тоном подвел черту Рауль.

— Нет, не хочу! — нервно воскликнула Полли.

— На твоем месте я не стал бы больше спорить, — разом отмел Рауль все ее возражения. В его глубоком, по-испански протяжном голосе звенела сталь, а акцент стал более явным. — Я могу заставить тебя взять свои слова обратно!

Агрессивность Рауля пугала Полли, но она все-таки нашла в себе силы возразить:

— Когда я говорила о браке, я даже не думала о нем как о реальной перспективе…

— Врешь! Ты сказала, что это твое единственное, но основное условие. Та жертва, которую, по твоему мнению, я должен принести. — Чувственные губы скривились. — Но у меня тоже есть условие. Наш брак будет сугубо формальным. Я иду на это, чтобы мой ребенок был со мной. Тем более ему требуется и отец, и мать.

Эти слова вызвали в Полли противоречивые чувства.

— А как насчет… нас? — пробормотала она.

— Нас не существует. Нас связывает ребенок. Он не должен расплачиваться за наши ошибки.

Для Полли этот аргумент оказался решающим. В знак согласия она медленно кивнула, но все-таки не удержалась и тихо сказала:

— Я мечтала выйти замуж за человека, который любит меня…

— А я вообще не собирался жениться, — резко парировал Рауль без малейших признаков симпатии и расположения к невесте.

— Я должна подумать…

— Нет, ты дашь мне ответ сейчас. У меня нет настроения играть в романтические игры.

— Я выйду за тебя, — прошептала она еле слышно.

— Очень хорошо. — Рауль бросил озабоченный взгляд на наручные часы. — Боюсь, я не могу остаться, у меня назначен деловой обед.

— Рауль?..

У самой двери он остановился, оглянулся и выжидающе посмотрел на нее. Полли судорожно сглотнула.

— Ты сможешь так жить? — В ее голосе слышались тревога и робкая надежда.

Мимолетная улыбка скользнула по губам Рауля. Но она почему-то еще больше испугала Полли. И не зря.

— Я-то — смогу… А вот сможешь ли ты?

Два дня спустя Полли, облаченная в белое хлопковое платье, в своей комнате дожидалась приезда Рауля.

Доктор Биван сказал ей, что предложил Раулю провести церемонию бракосочетания во внутреннем дворике клиники, который так любила Полли, но тот наотрез отказался. Девушка с неприязнью подумала, что Рауль хочет, по возможности, скрыть этот брак. Неужели это день ее свадьбы? Ни цветов, ни гостей. Рауль намеренно сделал так, чтобы ничто даже не намекало на важность и торжественность события. Наверное, у нее случилось помрачение рассудка, когда она согласилась выйти за него замуж.

Полночи Полли без сна проворочалась в постели, изводясь тревожными мыслями, и теперь чувствовала себя разбитой и больной. Она рассеянно потерла рукой ноющую поясницу. Боль появилась перед рассветом. Очевидно, ночью она как-то неудобно легла.

Полли не стала лукавить с собой — Рауль не хотел жениться на ней. Это никогда не приходило ему в голову. В уголке ее сознания билась тревожная мысль о неправильности, нечестности, невозможности происходящего. Но разве у нее есть выбор? Только брак обеспечит им обоим равные права на ребенка.

Неловко повернувшись, Полли поморщилась и снова потерла ноющую поясницу. В этот момент в комнату вошел Рауль.

• Предыдущая
• 11/34
• Следующая