Наследство из склепа - Данилова Анна - Страница 16
- Предыдущая
- 16/28
- Следующая
– Еще раз налево…
Сергей свернул, проехал еще немного и услышал: «Все, приехали».
Машина остановилась возле высокой живой изгороди, за которой не было видно абсолютно ничего.
Соломон вышел первым и подошел к узкой, выкрашенной красной краской калитке и нажал на звонок. Он отозвался где-то в глубине сада, после чего ребята услышали звук захлопывающейся двери и чьи-то легкие шаги. «Минутку, подождите минутку…» – услышали они женский голос, после чего калитка открылась, и Маша увидела высокую худую женщину в голубых джинсах и белой мужской рубашке – это и была Марта. Седые волосы ее были забраны под синюю выгоревшую кепку. Глаза закрывали темные очки.
– А, Соломон, – улыбнулась женщина, показывая белые ровные зубы. – Привет. Рада тебя видеть…
Женщина говорила с акцентом, но вот с каким – украинским или прибалтийским, – Маша так и не поняла.
– Это мои друзья. Их соседка умирает, мы привезли ее к вам, помогите, пожалуйста… Скажите, что нашли ее на берегу… А я вам потом все объясню…
– Так она в машине? Что же вы стоите? Ребята, не бойтесь, я сделаю все так, как вы скажете… У меня и телефон есть… Но сначала я должна сама осмотреть ее.
Марта оказалась довольно сильной женщиной, она сама вытащила из машины Ларису и отнесла ее в дом.
Теперь, когда среди них появилась взрослая женщина, которой можно было довериться, Маша почувствовала себя намного спокойнее. Примерно то же самое испытывали и Сергей с Никиткой.
Соломон открыл ребятам ворота. Сергей въехал на машине прямо на участок Марты.
Марта жила в двухэтажном доме, очень напоминающем немецкий коттедж. Участок возле дома был засажен обычной газонной травой и фруктовыми деревьями.
«Вот тебе и «рыбачка», – подумала Маша, восхищаясь и поражаясь окружившей ее красоте и ухоженности. – А я думала, что она с приветом».
– Пузырек, как твой живот? В порядке? – вспомнила Маша о брате явно с опозданием.
– Ты бы еще вечером спросила, – буркнул недовольно Никита. – Так-то ты за мной следишь, забыла уж, когда поила и кормила бедного брата.
– Ладно, бедный брат, потерпи немного. Вот приведем в чувства Ларису, вернемся домой, и ты отдохнешь, выдуешь сразу два литра своей колы и насмотришься мультиков… А сейчас пока не до этого…
– Ну уж нет, я домой не хочу… Мне и здесь нравится…
Обо всем этом ребята говорили, пока шли от калитки до самого дома. На крыльце их встретила встревоженная Марта. Соломон представил их друг другу.
– Да уж, детки, ну и в историю вы влипли… Она без сознания. Судя по всему, ей вкололи либо наркотик, либо снотворное. Я уже вызвала «Скорую», пойду встречать машину… А вы пока поднимитесь на второй этаж, включите тихонько телевизор и ждите, пока все не утрясется. Только ведите себя потише, не привлекайте к себе внимания, договорились?
– Я могу вам помочь… – робко сказала Маша. – Вы располагайте мной…
– И то правда. Тогда поди на кухню, открой холодильник, посмотри, что там есть, и сделай бутерброды… Хлеб в хлебнице на холодильнике. А под столом корзина с овощами – можешь приготовить салат. Ну все, мне кажется, что я слышу звук мотора…
Маша в кухонное окно увидела спешащих в дом по садовой дорожке двух врачей в белых халатах и с чемоданчиками – мужчину и женщину. Марта очень эмоционально что-то объясняла им. «Рассказывает, что нашла Ларису на берегу…»
Понимая, что поступает дурно, Маша тем не менее на цыпочках подошла к двери, ведущей в комнату, где лежала Лариса, и стала подсматривать за тем, что врачи с ней собираются делать.
– Понимаете, мне кажется, что эту женщину я уже видела. Она живет здесь, недалеко… У нее неприятности с мужем, возможно, она сама выпила какие-то таблетки… Я вас прошу, если возможно, не увозите ее в больницу. Я сама была в таком же состоянии однажды… В жизни женщины случаются такие моменты…
Маша ничего не понимала. Зачем Марте понадобилось наговаривать на Ларису? Но потом до нее начал доходить смысл ее слов. Марта хотела добиться одного – оставить Ларису здесь… но не одну, а с врачом.
И точно! Маша своими глазами увидела, как Марта достает из кармана джинсов деньги. Доллары. И протягивает их мужчине-врачу. Они о чем-то шепчутся, пока женщина-врач делает Ларисе укол.
– Хорошо, я вас понял, – говорит мужчина-врач, и Маше становится не по себе. «Правильно мама говорит – все продается и покупается…» – Марина Сергеевна останется здесь, я привезу вам капельницу и все необходимое. Договорились.
И врач уехал. Марта даже не вышла его провожать. И правильно! Зачем, если она и так за все заплатила?!
«Ну и друзья у Соломона!»
Как только врач уехал, Маша бросилась на кухню, достала из холодильника масло, сыр, ветчину и нарезала хлеб. Она довольно быстро приготовила целую гору бутербродов и сделала салат из огурцов и помидоров. Когда на кухне появилась Марта, на столе все уже было готово.
– Ну как Лариса? – спросила Маша Марту.
– Врач сказал, что нужно немного подождать, когда препараты начнут действовать, а минут через сорок нам привезут капельницу, и тогда уже Лариса ваша точно будет спасена… Пульс у нее уже ровный, дышит она нормально. А ты молодчина, все приготовила… Зови своих друзей…
После обеда Маша отправила Никитку наверх, спать, а сама вернулась к Марте, и они пошли поливать сад. В это время Соломон с видом хозяина показывал Сергею дом, рассказывая о том, как они познакомились с Мартой.
– Первое время, когда я сбежал из этого интерната, мне было совсем худо. Во-первых, я заболел гриппом, а во-вторых, ничего не мог есть.
– А где ты вообще жил?
– У меня были друзья, они жили под мостом, где и я впоследствии обосновался. Я построил себе что-то вроде шалаша. У меня в нем даже печка есть… Я бы мог, конечно, вернуться в интернат, раскаялся бы, поговорил с директором, она у нас ничего, толковая… Но все получилось само собой. Еще когда я жил в интернате, к нам приходила Марта. Она живет одна, и, я так понимаю, она ходила к нам, чтобы присмотреть себе кого-нибудь, чтобы усыновить, но скорее все-таки удочерить… И хотя Марта никому не говорила об этом, но, судя по всему, так оно и было. Она не устраивалась к нам ни воспитателем, никем, а просто приходила и приносила детям, в основном малышам-сиротам, игрушки, какие-то вещи, но только новые… Я слышал, как они однажды разговаривали с Альбиной, которая убеждала Марту в том, что интернату нужны деньги, что директор сама решит, на что их потратить. Но Марта, смеясь ей в лицо, ответила, что предпочитает обходиться БЕЗ ПОСРЕДНИКОВ. Я так зауважал ее после этого… А если еще учесть и то, что я терпеть не мог Альбину, которая постоянно ходила за мной по пятам и что-то вынюхивала, то сам понимаешь, как мне после этого разговора понравилась Марта.
– А почему ты зовешь ее Мартой, а не по имени-отчеству?
– Наверно, потому же, почему вы зовете свою соседку Ларисой. Женщины в таком возрасте не хотят казаться старыми, а потому просят, чтобы их называли по имени.
– И что же было потом? Альбина украла у тебя медальон?
– Украла. Я был в душе, медальон спрятал под подушкой. Все в интернате знали о нем, он же золотой. Но никто и никогда не пытался его у меня украсть. И знаешь почему?
– Почему?
– Да потому, что по нему может найти мать. И хотя я не люблю ее и она мне до лампочки…
«Соломон говорил примерно то же самое в гостинице, – подумал Сергей. – Неужели ему действительно не хочется увидеть свою маму?!»
– … но вдруг она объявится, а мой медальон на ком-то другом. Кроме того, я же понимаю, что в нем много золота. Но он мой, понимаешь? Мой!
И Соломон с нежностью поцеловал болтающийся у него на груди золотой кругляш.
– Так вот, я вернулся после душа и не нашел его. Я сразу же кинулся к Альбине в кабинет, я почувствовал, что он у нее… И застал Альбину, представь, как раз в тот момент, когда она сидела за столом, а перед ней лежала открытая коробка из-под обуви, а в ней я увидел свои детские вещи, те самые, из которых я вырос… Меня привели из детдома с этими вещами, но они почему-то были не у меня, а у нее…
- Предыдущая
- 16/28
- Следующая
