Последний присяжный - Гришем (Гришэм) Джон - Страница 20

• Предыдущая
• 20/89
• Следующая

— Они?

— Не сомневаюсь, что это были Пэджиты или кто-то из их подручных.

— Подручных?

— Ага, на них работает уйма всяких головорезов: погромщиков, поджигателей, угонщиков автомобилей, ликвидаторов...

Он сделал паузу, чтобы слово «ликвидаторов» повисело в воздухе, и с удовольствием наблюдал за тем, как я ежился. Гарри Рекс производил впечатление человека, который может бесконечно рассказывать подобные истории, не слишком заботясь об их достоверности. У него была глумливая улыбка, в глазах плясали черти. Я очень подозревал, что в этом рассказе была большая доля преувеличения.

— И их, разумеется, не поймали, — подсказал я.

— Пэджиты неуловимы.

— А что случилось с вашим клиентом?

— Провел несколько месяцев в больнице. У него оказалась тяжелая мозговая травма. Потом не вылезал из психушек. Семья распалась. В конце концов он переехал на побережье залива, где его выбрали в сенат штата.

Я кивал и улыбался в надежде, что все это враки, но уверенности не было. Не прикасаясь пальцами к сигаре, он каким-то немыслимым способом, цокнув языком и наклонив голову, переместил ее в правый угол рта.

— Вы когда-нибудь ели козлятину? — без перерыва спросил он.

— Что вы сказали?

— Козлятину ели?

— Нет. Я вообще не знал, что она съедобна.

— Сегодня мы жарим козлятину. В первую пятницу каждого месяца я устраиваю «козлиный пикник» у себя на даче, в лесу. Музычка, холодное пиво, всякие забавы, игры... Собирается человек пятьдесят, я сам тщательно отбираю участников — только сливки общества. Никаких докторов, банкиров и всех этих задниц из загородных клубов. Классная компания. Почему бы вам не присоединиться? У меня на берегу пруда есть небольшое стрельбище. Возьмем револьвер, и вы поучитесь обращаться с этой штуковиной.

Десятиминутная, по словам Гарри Рекса, поездка до его дачи заняла добрых полчаса — это только по асфальтированной дороге. Переехав «третий ручей после бензозаправки Хека», я свернул на щебенку. Некоторое время дорога была вполне приличной, вдоль нее, как свидетельства цивилизации, даже стояли почтовые ящики, но мили через три почтовый тракт кончился, а вместе с ним и щебенка. Увидев «проржавевший насквозь трактор Мэсси Фергюсона без гусениц», я свернул на проселок. Согласно словесной топографической карте Гарри Рекса, это должна была быть «свиная тропа», но, поскольку прежде мне свиных троп видеть не доводилось, уверенности в том, что я еду правильно, не было. Вскоре «свиная тропа» затерялась в густом лесу, и я стал серьезно подумывать о том, чтобы повернуть назад. Мой «спитфайр» не был приспособлен для езды по пересеченной местности. К тому времени когда показалась крыша дачи, прошло сорок пять минут с начала якобы десятиминутного путешествия.

Владения окружал забор из колючей проволоки, в котором имелись металлические ворота. Ворота были открыты, однако мне пришлось остановиться перед ними, поскольку этого потребовал охранявший их молодой человек с ружьем. Интересно, зачем нужна вооруженная охрана на «козлином пикнике»? Парень смотрел на мой «спитфайр», как деревенский житель, никогда не видевший иностранной машины.

— Ваше имя? — спросил он.

— Уилли Трейнор.

Полагаю, «Уилли» примирило его со мной, потому что он кивком разрешил мне проехать и даже бросил вслед:

— Хорошая машина.

Количество полугрузовиков превышало количество легковых автомобилей. Все машины стояли как попало на лужайке перед домом. Мерл Хаггард надрывался из двух динамиков, выставленных в открытые окна. Группа гостей столпилась над ямой, из которой поднимался дымок, — там жарилась козлятина. Другая группа позади дома играла в «подковки»[6]. Три хорошо одетые дамы сидели на террасе, попивая нечто — явно не пиво. Появившийся Гарри Рекс горячо приветствовал меня.

— Кто этот парень там, с ружьем? — спросил я.

— Ах, тот... Даффи, племянник моей первой жены.

— А зачем он там торчит? — Если «козлиный пикник» подразумевал нечто противозаконное, я хотел по крайней мере это знать.

— Не волнуйтесь. Даффи никто не велел там стоять, и ружье у него не заряжено. Парень уже несколько лет охраняет неизвестно что.

Я улыбнулся, как если бы в том, что сказал радушный хозяин, был какой-то смысл. Гарри Рекс повел меня к яме, в которой я увидел первого в своей жизни козла. До сих пор ни жареного, ни живого мне видеть не приходилось. Если не считать головы и шкуры, козел был целехонек. Меня представили многочисленным шеф-поварам. К каждому имени присовокуплялась профессия: адвокат, залоговый поручитель, торговец автомобилями, фермер... Немного понаблюдав за тем, как туша медленно вращается на вертеле, я узнал, что существует множество теорий правильного приготовления козла. Гарри Рекс вручил мне пиво, и мы направились к дому, то и дело останавливаясь, чтобы переброситься парой слов с каждым встречным. Секретарша, «мошенник — агент по недвижимости», нынешняя жена Гарри Рекса — все, казалось, были рады познакомиться с новым владельцем «Таймс».

Коттедж стоял на берегу грязного пруда, который наверняка должен был привлекать полчища змей. Деревянный настил простирался над водой, где собралось много людей. Гарри Рекс с явным удовольствием представлял меня своим друзьям.

— Он отличный парень, не чета этим задницам из «Лиги плюща», — не раз повторил он. Мне не нравилось, что меня называют «парнем», но я начинал уже к этому привыкать.

Я присоединился к небольшой группе, включавшей в себя двух дам, выглядевших так, будто они провели много лет в притонах: избыток макияжа, пышные начесы, обтягивающие платья. Дамы немедленно заинтересовались мной. Разговор начался с бомбы и нападения на Уайли Мика и плавно перетек на тему страха, облаком которого Пэджиты накрыли весь округ. Я вел себя так, словно все происходящее было лишь очередным эпизодом в моей долгой и многотрудной журналистской карьере. Меня сверлили вопросами, и невольно приходилось говорить больше, чем хотелось.

Гарри Рекс снова присоединился к нам и вручил мне подозрительного вида банку с прозрачной жидкостью.

— Пейте осторожно, — предупредил он совсем по-отечески.

— Что это? — спросил я, заметив, как остальные с любопытством посматривают на нас.

— Персиковый бренди.

— А почему в банке?

— В таких банках его делают.

— Это самогон, — с видом знатока пояснила одна из раскрашенных дам.

Не часто доводится сельским жителям видеть, как «член „Лиги плюща“» впервые пробует самогон. Гости подтянулись поближе. Я не сомневался, что за пять лет, проведенных в Сиракьюсе, выпил больше алкоголя, чем любой из присутствующих за всю свою жизнь, поэтому, отбросив осторожность, провозгласил «Ваше здоровье!», сделал небольшой глоток, почмокал губами и сказал: «Недурно». Все пытались улыбаться, словно посвящали новообращенного в члены студенческого землячества.

Жжение началось на губах, в том месте, где они пришли в соприкосновение с жидкостью, потом быстро распространилось по языку, и к тому времени, когда достигло гортани, мне уже казалось, что меня жгут на костре. Все наблюдали за мной с любопытством. Гарри Рекс тоже отпил из своей банки.

— Где вы это берете? — спросил я как можно небрежнее. Мне казалось, что пламя вырывается у меня сквозь зубы.

— Да здесь, неподалеку, — ответил кто-то.

Онемев от ожога гортани, я сделал еще глоток, мечтая лишь об одном: чтобы на меня перестали обращать внимание. Как ни странно, после третьего глотка я почувствовал легкий привкус персика: видимо, мои вкусовые рецепторы оправились от шока и снова заработали. Когда стало очевидно, что я не собираюсь изрыгать пламя или орать и что меня не вытошнит, разговор возобновился. Гарри Рекс, как всегда, жаждущий расширить мой кругозор, протянул мне тарелку с чем-то жареным.

— Попробуйте, — предложил он.

— А что это? — подозрительно поинтересовался я.

Обе раскрашенные дамы сморщили носы и отвернулись, как будто от запаха угощения их мутило.

• Предыдущая
• 20/89
• Следующая