Черничная Чайка - Веркин Эдуард - Страница 16
- Предыдущая
- 16/25
- Следующая
А потом заиграл. Неизвестную мне песню, явно старинную.
Столовая все-таки расшевелилась, и вдруг Заскок полез внутрь. Играя. Сумасшествие какое-то…
Зайчик! Вернее, блик. Прицел. Полкилометра, не меньше, Аврора следила на расстоянии.
Засек направление, но только бестолку все это, Аврора наверняка сместится, она недотепа, но не до такой же степени. Зато теперь я избавлен от необходимости все время дергаться как паралитик.
Из столовой показался Заскок. Плечи его горели мелким синим пламенем, в руках бот держал самовар. Самовар тоже горел. И кипел – из под крышки выдувался пар. Баян висел на боку и просто дымился. Такое вот чаепитие в Мытищах.
Заскок с самоваром и баяном проследовал мимо меня в сторону моря, рассказывал что-то про Тулу, пряники и бессмысленность бытия.
Я стоял, разглядывал все это великолепие.
Зачем я это делал? Зачем жег? В этом и заключалась тактика выжженной земли. Осматривая лагерь, я обнаружил, что водопровод работает только в бунгало и в столовой. Поэтому я их и спалил. От жара трубы полопаются, воду перекроет. Прятаться там, где нет воды, тяжело.
Лагерь горел. Мне не было его жаль. Сюда меня отправили насильно – это раз. Лагерь морально устарел – это два, исправлять людей в таких условиях – просто преступление. В-третьих, кого они в этом лагере, собственно, исправлять собираются? Мы с Кошмарихой последние, просто Чук и Гек какие-то…
И, в-четвертых, я надеялся, что на этот пожар хоть кто-то прилетит. Правда, после этого меня наверняка законопатят на Фобос, Деймос или даже на Харон, стану харонякой. Но вот такая неизвестность уже начинала надоедать.
Хорошо горел лагерь, это меня радовало.
Следовало идти за скалу к вилле. Дело в том, что пресная вода была теперь только там. Через день, если, конечно, не случится дождь, Аврора захочет пить. А я буду ее ждать. Подпущу метров на двадцать, потом выстрелю. Наверное, в ногу. В правую. В бедро, чтобы не очень больно было, чтобы синяк быстро рассосался.
Я взял штуцер под мышку и двинулся на север. Мелкими перебежками, даже уже перешажками, чего уж тут бегать? Опять откуда-то появился Заскок, он уже прогорел и теперь немножко дымился. В руках у него был уже не самовар, но лопата красного цвета. Баяна тоже не было, лежал где-то на сохранении. Я шагал, а за мной уныло тащился Заскок со своей красной лопатой. Бубнил:
– Нельзя разрушать имущество лагеря. Угроза пожара. Угроза безопасности…
И нелепо этой лопатой размахивал, впрочем, мне особо это не мешало и даже несколько помогало – чем больше суеты вокруг, тем труднее в меня попасть.
На полпути от лагеря я остановился. Чтобы взглянуть на дело рук своих еще раз. Мы, реконструкторы, обожаем величественные зрелища. Обернулся. Огонь поднимался над крышами, ревел, воздух плавился и растекался колышущимися волнами, не хватало только крепостных стен, пушечной канонады и флагов, развевающихся по ветру.
Конечно, пожар перевоспитательного лагеря на острове N – это не пожар Рима, не пожар Александрийской библиотеки и не пожар Кремля, но все-таки какой-никакой пожар.
Я улыбнулся и помахал рукой родному пепелищу.
Зайчик. Блеснул из того же самого места. Ах, Аврора-Аврора, она начинала меня разочаровывать. Так демаскироваться, да еще сидя в одном и том же окопе… Я ожидал борьбы, а не прогулки в сквере. Даже неинтересно как-то…
Вз-з!
Сантиметрах в пяти от маски прожужжала пуля. Мне показалось, что я даже ее заметил – зеленая. Впрочем, это все игра воображения, нельзя заметить пулю. Хотя у нас в Ордене был один такой умелец, он мог пули зубами ловить, только это фокусы были, все понимали.
Несколько первых секунд я не мог ничего понять, стоял, как безмозглый диплодок. Если диплодоку откусывали по случаю голову, то он, прежде чем помереть, еще целый час бродил туда-сюда. Вот так и я – прежде чем понять, еще некоторое время стоял, как диплодок, и очнулся, только когда у моей головы просвистела вторая пуля.
Уже ближе.
Мое отношение к Авроре тут же переменилось – потому что я немедленно понял, что блик – это ловушка! Настроение мое тут же улучшилось. Блик – ловушка! Ловко! Поставила зеркальце или простую бутылку – этот манок пускал зайчиков, а Аврора поджидала меня по пути со своим «Тигром». И стрельнула. Два раза. Промазала.
Но какова?! Быстро учится, точно талант.
Я метнулся влево, покатился, как колобок Таврический, и тут же случился третий выстрел, и на этот раз Аврора почти попала – краскопуля расплющилась рядом с моей рукой, краской даже немного забрызгало. Но я откатился еще, слетел с тропинки и залег за камнем.
– Эй! – крикнул я. – Аврора! Ты начинаешь мне нравиться!
– А ты мне нет! – ответствовала она. – Я бы с удовольствием тебя замуровала! В бетон. А потом поставила бы памятник.
– А я бы тебя стеклом залил… Или акрилом. Нет, лучше живым сахаром. Представь, ты будешь стоять на площади какого-нибудь города вся из сахара…
– Дурак!
По голосу определил направление. И расстояние. Метров семьдесят. Можно стрельнуть наудачу.
– Аврора! – позвал я.
– Ну, что тебе?
– А у тебя дружок есть? – спросил я.
Я знал, как она ответит. Ответит, что не мое дело. Но она превзошла мои ожидания:
– Не твое собачье дело!
Восхитительно! Просто восхитительно! Не твое собачье дело! В лучших традициях доктора Мессера.
– А он мне про тебя много рассказывал. Твой дружок.
И тут же я высунулся из-за камня и выстрелил. Два раза. Особо не старался, не хотел, чтобы все быстро закончилось.
– Ну что? – спросил я. – Все? Соскребаешь с маски краску? А договаривались, что все будет по честному…
– Ты промазал, идиот!
– Рад, что ты в порядке! Ты умеешь готовить омлет с грибами?
– Получай свой омлет!
На всякий случай я сжался, а вдруг эта сумасшедшая кинула гранату? Но гранаты увидеть не довелось, что-то стеклянно звякнуло, и тут же повалил дым. Розовый и немного даже ядовитый, а что самое главное – густой, как туман с утра. Для прикрытия. Интересно, из чего это такой дым получается?
Да… Аврора умеет делать дымовые шашки. Причем абсолютно незнакомой мне конструкции. Сюрприз. Приятный.
Глава 8
Война
А потом был сюрприз неприятный.
До вечера мы носились по острову. По центру – вокруг догорающего лагеря и по северной его части – среди камней и невысокой растительности. Это было похоже на игру одновременно в прятки и в пятнашки. Я высовывался из кустиков невысокого высохшего папоротника, оглядывал окрестности и нырял вниз. Аврора поступала так же. Если мы высовывались вместе, то стреляли. Бесполезно, заметить противника, прицелиться и выстрелить за полторы секунды человек не может. Поэтому стреляли скорее так, для души, для интереса. При этом я перемещался хитро, особо, чтобы отогнать Аврору подальше от виллы.
Так прошел день.
Стемнело как всегда рано. Я лежал в кустах и раздумывал – стоит ли мне попробовать пробраться к вилле в темноте или дождаться утра. Лежал, думал…
И тут вдруг услышал.
Опять. Тишина.
Над островом повисла тишина, и я не мог никак понять почему. Может, я стал глохнуть? Что-то меня в последнее время эта мрачная тишина преследует просто… Когда мы рабовладетельствовали на побережье, там она мне тоже встречалась, эта тишина.
Странно…
У нас в Ордене Реконструкторов был человек с одним необычным качеством. У нас там все необычные, а у этого была просто редкостная особенность. Перед любыми неприятностями он начинал видеть пузыри. Похожие на мыльные, только апельсинового цвета. У него начинали болеть зубы, а за два дня до ЧП он повсюду видел желтые пузыри, а если надвигалось что-то вообще серьезное, то желтые пузыри заполоняли целые комнаты. Может, у меня с тишиной так? Может, надвигается что-то грозное?
Я почувствовал на шее мурашки и попытался думать о чем-то приятном, о прижизненных памятниках, площадях, названных в мою честь, возможно, даже о звездных системах.
- Предыдущая
- 16/25
- Следующая
