Далекое эхо - Макдермид Вэл - Страница 2

Однако падение его смягчило что-то упругое. Он попытался сесть, упираясь в то, на что приземлился. Отплевываясь от снега и протирая мерзнущими пальцами запорошенные глаза, он усиленно дышал носом, стремясь выдуть из него тающую слякоть. Оглядываясь кругом, он пытался сообразить, что же спасло его от синяков, когда над гребнем показались головы трех его спутников, спешивших посмеяться над его несчастьем.

Даже в призрачном снежном свете он разглядел, что преграда, смягчившая его падение, не принадлежит к миру растений. Очертания человеческого тела были явны и неоспоримы: тяжелые снежные хлопья таяли, опускаясь на него. Алекс угадал, что перед ним женщина: пряди ее темных волос разметались по снегу, как щупальца Медузы. Ее юбка была задрана до талии, и черные высокие сапоги нелепо контрастировали с открытыми бледными ногами. Странные темные пятна выделялись на белой коже и светлой блузке, облепившей грудь. Долгую минуту Алекс смотрел на нее непонимающими глазами, затем опустил взгляд на свои руки и увидел у себя на коже такие же темные пятна.

Кровь. Осознание этого пришло в тот же миг, когда набившийся ему в уши снег растаял и позволил услышать слабый посвист ее затрудненного дыхания.

— Господи боже! — пролепетал Алекс, пытаясь отползти прочь от этой жути. Но, пятясь, он все время натыкался на какие-то каменные барьерчики. «Господи боже!» Алекс с отчаянием посмотрел вверх, словно вид его товарищей мог разрушить заклятие и заставить страшное видение рассеяться. Он снова перевел глаза на то, что казалось не реальностью, а кошмаром. Нет, это не было пьяной галлюцинацией. Это было на самом деле. Он обернулся к друзьям и крикнул:

— Здесь девушка.

— Вот подфартило, — долетел до него голос Верда.

— Перестань дурить, она истекает кровью.

— Значит, Джилли, не слишком подфартило, — взрезал тишину ночи хохот Верда.

Внезапный прилив ярости затопил Алекса.

— Я не шучу, черт побери. Идите сюда. Зигги, старина, скорей.

Теперь они наконец-то услышали тревогу и напряжение в голосе Алекса. Как всегда с Зигги во главе, они поспешили к товарищу, увязая в снегу. Зигги одолел путь почти бегом, Верд прыгал за ним по пятам, и замыкал цепочку осторожно переставлявший ноги Брилл.

В конце концов Верд споткнулся и упал, приземлившись прямо на Алекса, причем оба вновь повалились на тело женщины. Они ворочались в снегу, стараясь отряхнуться и подняться, и Верд бессмысленно хихикал:

— Эй, Джилли, ты, пожалуй, ближе к женщине и не подбирался.

— А ты чересчур нажрался дури, — сердито сказал Зигги, оттаскивая его назад и плюхаясь на колени около женщины. Он пытался нащупать пульс у нее на шее. Пульс был, но ужасающе слабый. Мрачное предчувствие сразу его протрезвило, и он стал внимательно вглядываться в то, что удавалось рассмотреть при слабом свете луны. Он был всего лишь студентом-медиком последнего курса, однако мог опознать смертельно опасное ранение.

Верд сел на пятки и нахмурился.

— Эй, парни, знаете, где мы? — Никто не откликнулся, но он упрямо продолжал: — Это пиктское кладбище. Видите эти бугры под снегом? Это камни, которыми они обкладывали могилы. Ё-мое, Алекс нашел труп на кладбище… — Он снова захихикал, и смех этот странно прозвучал в беззвучии снегопада.

— Верд, заткнись к чертовой матери. — Зигги продолжал ощупывать грудь женщины, с нарастающей тревогой чувствуя, как его пальцы погружаются в глубокую рану. Он склонил голову набок, стремясь получше рассмотреть ее. — Брилл, у тебя есть зажигалка?

Брилл неохотно шагнул вперед и вытащил свою «Зиппо». Он щелкнул колесиком и на вытянутой руке поднес хилый огонек к женщине, обвел им вокруг ее тела и лица. Свободной рукой он прикрыл рот, безуспешно пытаясь сдержать всхлип. Его голубые глаза расширились от ужаса, и дрожь руки передалась пламени.

Зигги резко втянул воздух, его остроскулое лицо в колеблющемся свете казалось призрачным.

— Вот дерьмо, — выдохнул он. — Это же Рози из «Ламмас-бара».

Алекс думал, что хуже чувствовать себя уже невозможно, но слова Зигги ударили его под дых. Со слабым стоном он отвернулся, и его вырвало на снег месивом из пива, чипсов и чесночного хлеба.

— Нам нужно вызвать подмогу, — твердо произнес Зигги. — Она еще жива, но в таком состоянии долго не протянет. Верд, Брилл, снимайте ваши пальто. — Говоря это, он стаскивал с себя куртку-дубленку и бережно закутывал ею плечи Рози. — Джилли, ты самый быстрый. Иди и возвращайся с помощью. Доберись до телефона. Если нужно, подними кого-нибудь с постели. Только притащи людей, ладно? Алекс?

Ошеломленный Алекс заставил себя подняться на ноги. Оскальзываясь и зарываясь ботинками в снег, он заковылял вниз по склону. Вскоре он выбрался из-за деревьев к освещенному закоулку на краю жилого квартала, выросшего здесь за последние шесть лет. Это было ближайшее жилье.

Набычив голову и скользя, Алекс побежал к середине дороги. Мысленно он пытался отогнать стоявшую перед глазами страшную картину, но это было так же невозможно, как уверенно шагать по свежей пороше. Неужели этот жуткий куль посреди пиктских могил — Рози из «Ламмас-бара»? Они же были там сегодня, веселились и шумели в теплом желтоватом сиянии общего зала, опрокидывали одну за другой пинты «Теннентса»… Словом, старались по максимуму использовать последние часы университетской свободы перед тем, как вернуться в стесняющие объятья Рождества в семейном кругу. Дома их родителей находились всего в тридцати милях отсюда.

Он сам нынче вечером разговаривал с Рози, неуклюже флиртовал с ней, как любой парень двадцати одного года, из которого лезет то глупый подросток, то светский лев. Не в первый раз он спросил ее, когда она заканчивает работу, даже сообщил, на чью вечеринку они собираются пойти, и, написав на бумажной салфетке адрес, подтолкнул к ней по деревянной стойке бара. Она улыбнулась ему сострадательной улыбкой и взяла бумажку. Впрочем, он подозревал, что этот клочок тут же отправится в мусорное ведро. В конце концов, зачем мог понадобиться Рози зеленый юнец, вроде него? С ее лицом и фигурой она могла выбирать и пойти с тем, кто сумеет хорошо развлечь ее, а не с нищим студентом, пытающимся дотянуть до каникулярной подработки в супермаркете.

Так почему же Рози лежит, истекая кровью на снегу Холлоу-Хилла? Наверное, Зигги ошибся, убеждал себя Алекс, сворачивая налево к главной дороге. Всякий может ошибиться, толком не разглядеть в неверном свете зажигалки Брилла. Ведь Зигги никогда не обращал особого внимания на темноволосую служанку бара. Он предоставлял это Алексу и Бриллу. Должно быть, это какая-нибудь другая несчастная девушка, просто похожая на Рози. Наверняка так и есть, успокаивал он себя. Это просто ошибка. И все.

Он приостановился на миг, чтобы перевести дух и сообразить, куда бежать. Поблизости было много жилых домов, но ни в одном не горел свет. Алекс сомневался, что, если даже ему удастся разбудить кого-то, этот кто-то посреди ночи и метели откроет дверь вспотевшему юнцу, от которого вовсю несет пивом.

Но тут он вспомнил, что в это время ночи всего в миле отсюда, около главного входа в Ботанический сад, всегда дежурит полицейская патрульная машина. Они часто видели ее, возвращаясь навеселе на рассвете. Одинокий патрульный вечно окидывал их оценивающим взглядом, а они ради него старались принять трезвый вид. Присутствие полицейского всегда бесило Верда и провоцировало его на вопли о коррупции и лени полиции:

— Им бы нужно ловить настоящих мерзавцев, хватать этих деятелей в серых костюмах, которые дерут с нас шкуру, а не сидеть здесь ночь напролет с фляжкой чаю и пакетом с пышками, в надежде, что какой-то алкаш пописает на изгородь или богатенький тип слишком разгонит машину, возвращаясь домой. Ленивые ублюдки.

Что ж, может, сегодня желание Верда наконец исполнится. Потому что сегодня ленивый ублюдок в патрульной машине получит зрелище, на которое не рассчитывал.

Алекс повернул к Пушечным воротам и снова побежал. Свежий снег скрипел под его тяжелыми ботинками. У него закололо в боку, так что он стал припадать на одну ногу, с трудом хватая ртом воздух и жалея о том, что забросил тренировки по регби. Еще несколько дюжин ярдов, убеждал себя Алекс, теперь ему нельзя останавливаться, ведь жизнь Рози зависит от его проворства. Он всматривался вперед, но снег падал все сильнее, так что далее пары ярдов ничего нельзя было различить.