...И белые тени в лесу - Грипе Мария - Страница 13
- Предыдущая
- 13/73
- Следующая
– Ерунда, что-нибудь придумаем. Купим еще. Поезд подолгу стоит на каждой станции. И денежек у нас куры не клюют!
Каролина тряхнула звякнувшим кошельком – довольная, как ребенок.
Пока мы ехали в купе одни, но долго ли нам суждено наслаждаться таким комфортом, было неизвестно.
– На самотек это пускать нельзя!
С этими словами Каролина начала энергично наполнять купе нашими вещами.
– Купе не должно выглядеть слишком гостеприимным. Нужно создать здесь неуют. Ну-ка, помоги мне!
Мы разложили сумки по сиденьям, словно в купе ехало полно народа. На стратегически важных местах поместили кульки и жирную бумагу из-под бутербродов.
Ребячество Каролины быстро передалось и мне. Неожиданно все стало вызывать у нас веселье. Каждый пассажир, который проходил мимо по коридору, казался невозможно смешным. Мы наперегонки – кто глупее – сочиняли о них истории и хохотали так, что на глаза наворачивались слезы. На каждой остановке поезд пополнялся новыми жертвами нашей смешливости: мы становились в дверном проеме и, пихая друг друга, громко рассуждали о пассажирах, которые едут в нашем купе, но как раз сейчас отлучились. Нам самим тут еле нашлось местечко!
Говорили мы так убедительно, что дело чуть было не кончилось плохо. Мимо проходил кондуктор и услышал нас.
– Как тут у вас? Могу я чем-нибудь помочь?
Я истерически хрюкнула, но Каролина приняла серьезный вид и спокойно сказала:
– Спасибо, все устроится. Мы, кажется, взяли положение под свой контроль. Но все равно, спасибо за заботу.
Кондуктор исчез.
Мы задвинули дверь и просто взорвались от хохота.
Купе мы обороняли успешно. То и дело какой-нибудь несчастный делал попытку войти, но, бросив робкий взгляд на нас и на бутербродные обертки, останавливался. Затем он ретировался, а мы снова взрывались смехом.
За час нам удалось уничтожить все припасы, оставив лишь несколько кусков бисквита. Неожиданно нас обеих потянуло в сон. Я начала зевать, а поскольку это занятие не менее заразительно, чем смех, вскоре мы уже зевали наперегонки, рискуя вывихнуть челюсть.
Мы сидели друг против друга и смотрели в окно. Там неизменно – голубое небо, солнце, зелень леса и цветущие сады. Каролина распустила занавеску и спряталась.
– Буду спать. Ты бы тоже вздремнула. При этих словах сон у меня как рукой сняло и зевота пропала. Я вовсе не собиралась проспать все путешествие – даже одну секундочку!
Но, очевидно, намерение Каролины тоже не было слишком серьезно: она начала шумно всхрапывать, от чего занавеска, прикрывавшая ее лицо, забавно подлетывала, вверх-вниз. Я тут же забралась под свою занавеску, и некоторое время мы соревновались – чей храп дурашливее. Наше мастерство в изобретении новых храпов росло на глазах, и только мы пришли к выводу, что естественные звуки, сопровождающие сон, не обязательно должны быть монотонны, но могут развиться в высокое искусство, как дверь купе неожиданно открылась и вошел молодой человек.
Скорее всего, он слышал наш храп, но виду не подал. Сиденья были сплошь завалены пожитками, и он остановился в нерешительности, не зная, куда сесть.
Мы обменялись быстрыми взглядами, и Каролина сказала:
– Я уверена, что в этом поезде вы без труда найдете себе место.
Ее волосы были собраны в толстую блестящую косу. Теперь она положила ее на плечо и мило улыбнулась.
Что бы Каролина ни делала со своими волосами, это никогда не было случайностью. Ее косы – это целая история. Иногда она заплетала одну, иногда две. Но и в том, и в другом случае они были ненастоящими. Каролина срезала свои длинные, красивые волосы, когда вдруг ей захотелось сделать короткую стрижку. Мне кажется, она жалела об этом. Во всяком случае, она сохранила косы и прикрепляла их к головным уборам. Дома она всегда носила их под наколкой, так что мама даже не догадывалась, что Каролина постриглась. Теперь коса была прикреплена к соломенной шляпке, сдвинутой на затылок. Никому и в голову не могло прийти, что она ненастоящая. И вот Каролина сидела и кокетливо теребила ее рукой.
В молодом человеке, который остановился в дверях, было изящество: высок, строен; сердце мое забилось быстрее: он был одет в военную форму и чем-то походил на мужчину, которого я встречала на Стургатан. Конечно, это был не он, но глаза у него были такие же живые, и теперь их взгляд блуждал между Каролиной и мной.
– Дамы путешествуют без эскорта?
Каролина продолжала играть косой.
– Да, мы предпочитаем одиночество, – многозначительно сказала она.
– О, прошу прощения, не буду вам мешать.
Он слегка поклонился и сделал движение, чтобы уйти. Мне было немного жаль, что он уходит, тем более что в купе было жарко, и мы несколько раз пытались открыть окно, но оно не поддавалось. Молодой человек мог бы помочь нам. Я положила руку на оконный ремень, бросила быстрый взгляд на Каролину и одновременно пнула ее ногой. Каролина мигом поняла меня и начала расчищать возле себя место.
– Одну минуту… Не будете ли вы так любезны приоткрыть окно? Здесь довольно душно.
– Разумеется! – Он ухватился за ремень, и окно с шумом опустилось вниз. В ушах у нас засвистело, в воздух поднялись бумажки от бутербродов.
– Только не так сильно! – крикнула Каролина. Он снова ухватился за ремень и укрепил окно так, что осталась лишь щелка; ее, однако, оказалось достаточно, чтобы пропускать струю воздуха, которая была нацелена прямо на меня и беспрестанно, самым неподходящим и глупым образом ерошила мои волосы, совершенно не задевая Каролину.
Она тем временем успела приготовить место на скамейке:
– Вы можете посидеть с нами, но только недолго. Потом я буду вынуждена просить вас перейти в другое купе. Нам с сестрой нужно многое обсудить, и мы бы хотели остаться в одиночестве.
– Конечно, – он снял фуражку, опустился рядом с Каролиной и сделал легкий поклон в мою сторону:
– Так значит, вы сестры?
– Да.
Молодой человек перевел взгляд на Каролину: на ней его глаза остановились, выражая все большее удивление.
– Ни за что бы не догадался, что вы сестры.
Мы обе промолчали, но щеки у меня вспыхнули.
Можно ли выразить яснее, что Каролина слишком хороша, чтобы быть моей сестрой? Мне неожиданно захотелось послать его к черту.
– Далеко ли вы едете?
– Порядочно.
Теперь он обращался исключительно к Каролине и именно она ему отвечала. Я же боролась с развевающимися волосами. Кроме того, в лицо мне начало задувать дым и копоть.
– Отправляетесь на отдых?
– Я бы так не сказала…
Она с удобством откинулась на спинку и приняла вид светской дамы, привычной к путешествиям. Каролина говорила мне, что впервые едет вторым классом, и потому теперь чувствовала себя важной и держалась высокомерно. Но молодому человеку это, похоже, нравилось.
– Ваша поездка связана с учебой? – продолжал выпытывать он.
– Некоторым образом. Мы направляемся на свое первое место работы.
Я вздрогнула и слегка дотронулась до ее голени. Уж не собирается ли она рассказывать, куда мы едем?
– Как интересно. Расскажите!
Но я беспокоилась напрасно; Каролина мельком мне улыбнулась и ответила легким прикосновением ноги. Она просто поддерживает разговор. Я могу не волноваться.
– Что же тут интересного?
Она постаралась произнести это с недовольством, однако молодой человек оказался настойчив.
– Вы так не похожи на остальных… и вы, и ваша сестра…
Про меня он добавил только из вежливости. Незаметно было, чтобы я вызывала у него хоть какой-то интерес. Каролина тоже это почувствовала и ответила высокомерно:
– Я вас не понимаю.
– Нет? Но, уверяю вас, я сразу обратил на вас внимание. Когда вы только еще садились в поезд… когда вы вошли в коридор…
– Замечательно… Так у вас, значит, уже есть место в поезде?
Молодой человек не ожидал такого поворота, но сбить его оказалось не так уж просто. Он комично всплеснул руками:
– Есть, но в том купе не так приятно, как в этом. Однако теперь вы, наверное, немедленно захотите от меня избавиться?
- Предыдущая
- 13/73
- Следующая
