Странный Томас - Кунц Дин Рей - Страница 8

К тому времени, когда я подошел к «Грилю», три бодэча слились воедино. Они бежали далеко впереди меня, обогнули угол и исчезли, словно световые блики, источником которых были воздух пустыни и раскаленные солнечные лучи.

Как бы не так!

Иногда мне трудно поддерживать реноме лучшего повара по приготовлению быстрых блюд. Вот и в это утро мне пришлось собрать всю волю в кулак, чтобы сосредоточиться на своей работе и гарантировать, что мои омлеты, жареная картошка, бургеры и блюда из бекона, перекочевывающие с моих сковородок на тарелки посетителей «Гриля», будут соответствовать моей репутации.

— Яйца… разбить их и растянуть, — перечисляла Элен Арчес. — Одна сидячая свинья, шоколадный кекс, сердечные бляшки.

Она оставила на прилавке листок с заказом, взяла полный кофейник и пошла к своим столикам, чтобы предложить клиентам вновь наполнить чашки.

Элен была прекрасной официанткой сорок два года, с тех пор, как ей исполнилось восемнадцать. После стольких лет безупречной работы колени у нее распухли, а ступни стали совершенно плоскими, поэтому, когда она ходит, туфли при каждом шаге шлепают по полу.

Это мягкое шлеп-шлеп-шлеп — один из основополагающих ритмов прекрасной музыки «Пико Мундо гриль», наряду с шипением и шкварчанием жарящейся еды, стуком столовых приборов, звоном посуды. А уж на эту мелодию накладываются слова — разговоры посетителей и работников.

В то вторничное утро народу в «Гриле» хватало. Все кабинки были заняты, как и две трети стульев у стойки.

Мне нравится, когда много работы. Прилавок блюд быстрого приготовления — центральная сцена ресторана и привлекает поклонников точно так же, как любой актер на подмостках Бродвея.

Если у повара, специализирующегося на блюдах быстрого приготовления, мало заказов, он чувствует себя, как дирижер симфонического оркестра, который остался или без музыкантов, или без зрителей. Ты стоишь наготове, только что в фартуке, а не во фраке, держа в руке лопатку, а не дирижерскую палочку, жаждущий интерпретировать не произведения композиторов, а куриную грудку.

Яйцо — то же искусство, будьте уверены. Если придется выбирать между Бетховеном и парой яиц, поджаренных на масле, голодный человек, несомненно, предпочтет яйца или курицу и обнаружит, что настроение у него поднялось ничуть не в меньшей степени, чем от прослушивания реквиема, рапсодии или сонаты.

Любой может разбить скорлупу и вылить содержимое яйца в кастрюльку, на сковородку или в глиняную мисочку, но мало кому удается приготовить такие воздушные и золотистые омлеты, какими они получаются у меня.

Я не расхваливаю себя. Просто горжусь тем, что мне удается сделать, не воспринимайте мои слова как тщеславие или хвастовство.

Это не врожденный талант. Я всего добился практикой и терпением, под руководством Терри Стэмбау, хозяйки «Пико Мундо гриль».

Если другие смотрели на меня как на пустое место, то Терри в меня поверила и дала мне шанс, за что я пытаюсь отблагодарить ее отменными чизбургерами и оладьями, такими воздушными, что они того и гляди взлетят с тарелки.

Она не просто моя работодательница, но и кулинарная наставница, приемная мать и подруга.

А кроме того, непререкаемый авторитет во всем, что связано с Элвисом Пресли. Назовите любой день в жизни короля рок-н-ролла, и Терри без запинки скажет вам, где он был в этот день и что делал.

Я, с другой стороны, более знаком с его деятельностью после смерти.

Не заглядывая в заказ Элен, я растянул яйца, то есть взял три вместо обычных двух. Потом разбил их, то есть начал взбивать.

«Сидячая свинья» — жареный окорок. Свинья сидит на своем окороке. Лежит на животе, который является источником бекона. То есть «лежащая свинья» будет означать тонкий ломтик бекона, который жарится с яичницей.

«Сердечные бляшки» — гренок с дополнительным куском масла.

Шоколадный кекс всего лишь шоколадный кекс. Не каждое слово, которое мы произносим за день, является ресторанным сленгом, точно так же, как не каждый повар, специализирующийся на блюдах быстрого приготовления, видит мертвецов.

В это вторничное утро я видел в «Пико Мундо гриль» только живых. В ресторане мертвого можно отличить без труда, потому что мертвые не едят.

Когда поток завтракающих пошел на убыль, в «Пико Мундо гриль» вошел чиф Уайатт Портер. Сел в пустую кабинку.

Как обычно, запил таблетку «Пепсида АС» стаканом молока с пониженным содержанием жира, прежде чем заказал гору жареной картошки и яичницу, о которых упоминал раньше. Его молочно-серое лицо цветом напоминало раствор карболовой кислоты.

Чиф кисло мне улыбнулся и кивнул. Я поприветствовал его, вскинув лопатку.

Хотя я готов поменять готовку на продажу покрышек, карьеру в органах правопорядка я даже не рассматривал. Неблагодарная это работа и самым отрицательным образом сказывается на желудке.

А кроме того, я боюсь оружия.

Половина кабинок и все стулья у стойки, кроме двух, опустели, когда в ресторане появился бодэч.

Эти ребята, похоже, не умели проходить сквозь стены, на манер мертвых, вроде Пенни Каллисто. Вместо этого они проникали в помещение через любую щель, трещину, замочную скважину.

Вот и этот бодэч просочился через миллиметровый зазор между стеклянной дверью и металлическим коробом. Вошел лентой дыма, бестелесной, как пар, но непрозрачной, чернильно-черной.

На всех четырех, но не припадая к земле, все время меняющий форму, с неопределенными чертами, однако предполагающими, что перед тобой некий гибрид человека и собаки, этот незваный гость молчаливо прошествовал в глубь ресторана, невидимый для всех, кроме меня.

Вроде бы поворачивал голову к каждому из наших клиентов, скользя по проходу между стульями у стойки и кабинками, несколько раз останавливался, словно некоторые люди вызывали у него больший интерес. Определить черты морды/лица не представлялось возможным, но силуэт указывал на наличие головы, лицевая часть которой все-таки больше походила на собачью морду.

Какое-то время спустя существо вернулось с задворок ресторана и остановилось с другой стороны стойки, безглазое, но определенно наблюдающее за моей работой.

Я же прикинулся, что не замечаю бодэча, сделал вид, что полностью сосредоточен на гриле и сковороде с длинной ручкой, хотя необходимости такой не было, поскольку утренний час пик миновал. Время от времени, поднимая голову, я смотрел не на бодэча, а на клиентов, на Элен, перемещающуюся по залу с ее фирменным шлеп-шлеп-шлеп, на другую нашу официантку, миленькую Берти Орбис, такую же кругленькую, как ее фамилия, на большие окна, за которыми жарилась улица, где палисандровые деревья отбрасывали слишком жидкие тени, чтобы под ними чувствовалась прохлада, а над асфальтом стояло марево обжигающего воздуха.

Как и в этом случае, бодэчи иной раз испытывают ко мне особый интерес. Почему — не знаю.

Едва ли они понимают, что я их вижу. Такого быть не может. Если бы они осознавали, что их присутствие для меня не тайна, боюсь, мне грозила бы серьезная опасность.

Учитывая, что материального в бодэчах не больше, чем в тенях, я не знаю, какой вред они могли бы мне причинить. И не тороплюсь это выяснить.

Данный представитель этих особей, похоже зачарованный ритуалами повара, специализация которого — блюда быстрого приготовления, отвлекся от лицезрения моей работы, лишь когда в ресторан вошел посетитель необычной наружности.

Лето пустыни прожаривает каждого жителя Пико Мундо, покрывает и лицо и руки коричневым загаром, однако этот человек оставался бледным, как тесто. А его череп облепляли коротенькие густые, неприятного оттенка желтые волосы, напоминающие дрожжевую плесень.

Он сел за стойку недалеко от моего прилавка. Поворачиваясь на стуле налево, потом направо, снова налево и опять направо, как непоседливый ребенок, он оглядел мои сковородки, смесители молочных коктейлей, раздаточные краны прохладительных напитков, на лице отражалось некоторое недоумение, с губ не сходила улыбка.