Том 4. Письма 1820-1849 - Тютчев Федор Иванович - Страница 17

Ce que je dis là doit vous paraître étrange. Mais encore une fois: j’ai mes raisons. Ce témoignage que je lui rends, n’est qu’une bien pauvre expiation.

Мюнхен. 15 апреля 1837

Ваше последнее письмо очень меня порадовало, от всего сердца благодарю вас за него. Благодарю вас также за доброту, с какой вы обещаете облегчить мне путешествие. Буду весьма огорчен, если это причинит вам хоть малейшее затруднение. Но, признаюсь, я был бы не менее огорчен, если бы за отсутствием средств вынужден был остаться в Мюнхене. Мне не терпится уехать отсюда. Итак, если не встретится непредвиденных препятствий, я рассчитываю пуститься в путь тотчас же по получении денег. Это будет, по всей вероятности, в июне. Перед отъездом я продам всю мою здешнюю обстановку, так как, что бы ни было, я твердо решился более не возвращаться сюда. Назначение Северина окончательно укрепило эту решимость. Я ничуть не расположен служить под его начальством. Однако я удерживаю за собой свое место, ибо, сколь оно ни незначительно, все же обеспечивает мне право просить другое.

Потемкин назначен в Рим. Вы знаете его дружбу ко мне. Если его влияние в Петербурге было бы соразмерно его добрейшему сердцу и его отношению ко мне, я нисколько не беспокоился бы за свою будущность. Он условился встретиться со мной в России, куда рассчитывал поехать этой весной, но возможно, что назначение, только что полученное им, принудит его отказаться от этой поездки.

Как счастлив я буду, любезнейшие папинька и маминька, свидеться с вами. Если положение Дашиньки подтвердится, мне будет вдвойне приятно быть с вами в такое время. Передайте от меня самый сердечный привет ее мужу и скажите ему, что я очень буду рад с ним познакомиться. Николай дважды писал мне за последнее время. Он говорит, между прочим, что, по всей вероятности, не уедет из Варшавы в этом году. Поэтому он приглашает меня заехать к нему по дороге. Возможно, что я так и сделаю, хотя, с другой стороны, мне было бы затруднительно отправить в поездку жену совсем одну с тремя детьми. Но эта слабая женщина обладает силой духа, соизмеримой разве только с нежностью, заключенной в ее сердце. У меня есть свои причины так говорить. Один Бог, создавший ее, ведает, сколько мужества скрыто в этой душе. Но я хочу, чтобы вы, любящие меня, знали, что никогда ни один человек не любил другого так, как она меня. Я могу сказать, уверившись в этом на опыте, что за одиннадцать лет не было ни одного дня в ее жизни, когда ради моего благополучия она не согласилась бы, не колеблясь ни мгновенья, умереть за меня. Это способность очень редкая и очень возвышенная, когда это не фраза.

То, что я говорю, должно быть, покажется вам странным. Но, повторяю, я имею на то свои причины. И эта дань, воздаваемая ей мною, является лишь весьма слабым искуплением.

Тютчевым И. Н. и Е. Л., 9/21 мая 1837

Farnbach. Ce 9/21 mai 1837

Enfin, chers papa et maman, j’ai la satisfaction de pouvoir vous annoncer que dans quelques heures d’ici nous nous mettons en route. J’ai rejoint ici ma femme avant-hier et suis décidé à faire le voyage avec elle. Pour Nicolas, je le verrai plus tard, s’il plaît à Dieu. Selon toute probabilité, cette lettre précédera notre arrivée de peu de jours seulement. Comme nous voyagerons par voiturier, il nous faudra bien 11 à 12 jours jusqu’à Lübeck. Ma grande ambition serait d’y arriver pour le 3 juin/22 mai, jour du départ du bateau à vapeur. Ce qui fait que je pourrais espérer d’avoir le bonheur de vous embrasser avant que ce mois-ci ne soit pas écoulé.

Ma femme a reçu hier une lettre de ses enfants qui m’a un peu alarmé. Charles nous écrit que la santé de Dorothée allait mieux et qu’elle avait déjà quitté le lit. Mais aurait-elle été malade? Et qu’est-ce que c’était? Malgré la nouvelle du mieux, je ne suis rien moins que rassuré. Que le Dieu la protège…

Je suis bien coupable d’avoir si longtemps tardé à vous remercier, cher papa, de l’envoi de la lettre de change. Elle m’est parvenue au moment où nous avions le Gr-Duc sur les bras, et ce n’était pas une petite besogne. Depuis les préparatifs du départ toutes ces dernières dispositions à prendre, en quittant définitivement les endroits où l’on a si longtemps séjourné! Tout cela a complètement absorbé mon temps… Enfin c’est fait et nous partons… Ce voyage tel que nous l’allons faire, ne sera pas sans désagrément. Mais vous êtes au bout et cela me suffit… Mais me reconnaîtrez-vous? Car je vous préviens que vous me trouverez prodigieusement vieilli. Ainsi vous voilà avertis…

Adieu, chers papa et maman, et puisse cet adieu être le dernier. Je baise vos mains et suis pour la vie votre tout dévoué fils. T. T.

Фарнбах. 9/21 мая 1837

Любезнейшие папинька и маминька, рад наконец-то объявить вам, что через несколько часов мы пускаемся в путь. Третьего дня я приехал сюда к жене и решил ехать вместе с нею. Что до Николушки, я увижусь с ним позднее, если Богу будет угодно. По всей вероятности, это письмо опередит нас всего на несколько дней. Так как мы едем в наемной карете, путешествие до Любека займет не менее 11 или 12 дней; я очень желал бы приехать туда к 3 июня/22 мая, дню отплытия парохода. Таким образом, я надеюсь, что смогу обнять вас до истечения этого месяца.

Жена получила вчера от своих детей письмо, которое меня несколько встревожило. Карл пишет нам, что здоровье Дашиньки лучше и что она уже встала с постели. Да разве она была больна? Что же с ней было? Несмотря на известие о том, что ей лучше, я нисколько не успокоился. Да хранит ее Бог…

Я очень виноват, что так долго собирался поблагодарить вас, любезнейший папинька, за присылку векселя. Я получил его в то время, когда мы возились с великим князем, а это была тяжелая работа. А потом приготовления к отъезду, последние распоряжения, неизбежные, когда окончательно покидаешь место, где прожил так долго, — все это целиком заполняло мое время… Но вот, наконец, все готово, и мы уезжаем… Такое путешествие, как наше, не лишено будет неудобств, но конечной его целью являетесь вы, и это меня утешает. Но узнаете ли вы меня? Ибо предупреждаю вас, вы увидите, что я чрезвычайно постарел. Итак, я вас предупредил…

Простите, любезнейшие папинька и маминька, и да будет это прощание последним. Целую ваши ручки и остаюсь до конца дней моих вашим преданнейшим сыном.

Ф. Т.