Я – телохранитель - Гриньков Владимир Васильевич - Страница 10
- Предыдущая
- 10/51
- Следующая
Кивнул на забор, мимо которого они как раз сейчас и ехали.
– Это сигнализация, – поправил собеседника Китайгородцев.
– Вот именно, что сигнализация! – совсем озлобился водитель. – Крепость соорудил! Трясется? Родственников принимает только по списку!
«Значит, это сам Тапаев его видеть не желает», – решил Анатолий.
– А тут такого не любят. Все равно ему тут не жить. Среда не принимает. Так что он только думает, что ненадолго уедет…
– Тапаев собрался уезжать?
– Ну!
– Куда?
– За границу! – недобро засмеялся мужчина. – Для поправки, наверное, здоровья!
– А когда?
– Сразу после юбилея. Водочки попьет, чемоданы соберет, и – ноги уносить. Вот любовницу свою еще прихватит… Вы его любовницу знаете?
– Нет.
– Скоро должна приехать. Она единственная этого дурака не боится и делает с ним что хочет. Сына отцу не показывать пятнадцать лет – это круто? Круто! – произнес торжествующе-зло.
– Какого сына?
– Тапаевского сына. У него ведь еще один сын есть. От любовницы этой. А вы разве не в курсе?
Автомеханик, работавший в гараже Тапаева, оказался неулыбчивым щуплым парнем, больше похожим на подростка. Несмотря на ранний час, он уже был облачен в спецовку, а его руки – перепачканы машинным маслом.
– Вот что они тут натворили, – сообщил ему тапаевский родственник. – Полюбуйтесь! И еще деньги хотели стребовать!
Его причитания не произвели на механика ни малейшего впечатления. Парнишка вытер руки ветошью, осмотрел пострадавший автомобиль – и все так же молча скрылся в недрах огромного гаража, в котором стояли три легковые машины. Четвертую выкатили наружу сегодня утром, на свежем снегу остались следы. Тапаевская машина. «Пятисотый» «мерседес». Стоит сверкает, чуть припорошена пылью… В районе замка дверцы водителя лакированная поверхность обезображена царапинами. Китайгородцев подошел ближе, всмотрелся, задумался.
– Мне бы такую машину, – сказал тапаевский родственник у него за спиной.
– Дорого обслуживать, – буркнул Анатолий.
– А вот ему денег не жалко, – наверное, имел в виду Тапаева.
Автомеханик вернулся не один, а с Богдановым. Начальник тапаевской охраны держал в руке распахнутый блокнотик.
– Бампер, в общем, нужен новый, – перечислял механик, а Андрей Ильич с деловым видом записывал. – Стекло фары. Сама фара не нужна, эта цела. Решетка радиатора…
– Радиатор цел? – спросил Богданов.
– Цел. Ну и красочки немного. Я по первой задую, будет как новая.
– Хорошо, – кивнул Андрей Ильич. – Сейчас я кого-нибудь отправлю, и через час у тебя все для работы будет, – развернулся и скрылся в гараже. Похоже, что через гараж можно пройти в дом.
Китайгородцев, привлекая внимание автомеханика, постучал по дверце «мерседеса».
– Кто это машину изуродовал?
– Царапины имеете в виду? Пацанва. Водитель машину в городе оставил без присмотра, возвращается – а тут эта беда.
– Значит, он сам не видел, что точно – пацанва?
– Не видел.
Анатолий распрямился, спросил, глядя мимо автомеханика на ослепительно белый, свежий снег и от этой белизны некрасиво щурясь.
– Недавно было, да?
– Месяца три назад.
«Ну, конечно, кто бы сомневался…»
Китайгородцев беспрепятственно прошел через гараж, действительно нашел дверь, ведущую в дом, и, переступив порог, оказался на территории, на которой его пребывание запрещалось, – и, по логике, должно было бы тотчас же пресечено тапаевской охраной. Но никто его не остановил… Он прошел по коридору первого этажа, бесшумно ступая по мягкому покрытию, и очень скоро оказался в обширной гостиной. Здесь ничто не указывало на присутствие людей. Идеальная чистота; ни один из предметов не хранит следов небрежного с ним обращения; во всем – музейная выверенность и навевающая скуку гармония.
«А что это?! – замер Анатолий. – Шаги наверху? Кто-то прошел, – и снова тихо… Будто и нет никого?»
Китайгородцев вернулся в коридор. Вдруг открылась одна из многочисленных дверей – и появился Богданов. Увидел Анатолия и в первый миг замер на месте от неожиданности.
– Эт-т-то ш-ш-то?! – выдохнул протяжно. – Я ж тебе говорил!
Анатолий втолкнул его в комнату, из которой Андрей Ильич только что вышел, и прикрыл за собой дверь. Здесь не было никого, кроме них.
– Я тебя спрашивал об обстановке вокруг твоего хозяина, – сказал Китайгородцев, зло щурясь, как несколько минут назад он щурился на улице, где расспрашивал мальчишку-механика о странных царапинах на автомобильной дверце. – Я же не из любопытства спрашивал, я дело делал! У меня – девчонка, за которую я башкой отвечаю, а ты меня успокоительным кормишь!
– Ну, ты, полегче! – огрызнулся растерянный Богданов, который не мог понять, в чем кроется причина внезапной вспышки агрессивности у его собеседника.
– Я не буду «полегче»! Ты хоть понимаешь, что твой хозяин под ручку с костлявой старухой ходит?
– С к-какой старухой?
– С той, что с косой! Ты понимаешь, что он кому-то дорогу перешел? Что его элементарно грохнуть хотят? Охранника у тебя застрелили – тебя это ни на какие тревожные мысли не натолкнуло? Или покореженный замок тапаевского «мерса» – это пацаны побаловались, да? А то, что мину хотели в машину заложить, да что-то у них не получилось, спугнули их – такой вариант ты не рассматривал?
– Я поболее тебя знаю!
– Что ты знаешь?! – Китайгородцева душила злоба.
– Чего же ты хотел? – огрызнулся Богданов. – Тапаев таким заводом владеет! Многие миллионы годового оборота – и чтобы у него этакое добро никто отнять не захотел? Конечно, будут враги. У всех есть враги. И у тебя вот то же – наверняка есть, и у меня. И что? Да, его пасут, но и мы тут не лыком шиты.
– Кто пасет – знаешь?
– Пофамильно – нет, конечно. Но врагиесть.
– И давно ты знаешь, что они есть?
– Больше года как. Мне, между прочим, его убить предлагали.
– Кто? – опешил от таких подробностей Анатолий.
– Так, вышли на меня, – ответил Андрей Ильич неопределенно. – Обрабатывали какое-то время. А потом уже напрямую предложили хозяина убить за деньги. Я Тапаеву доложил.
– Как же они не побоялись начальнику охраны такое предлагать?
– А я еще не был тогда начальником. Просто – рядовой охранник. Уже после того случая Тапаев меня отблагодарил…
– Понятно, – кивнул Анатолий. – Ты мне скажи – машину дашь?
– Зачем?
– До станции доехать
– Куда это ты собрался?
– Уезжаем мы. Немедленно! Эвакуация клиента из опасной зоны – тебе такое действие охраны знакомо?
Китайгородцев быстрым шагом преодолел расстояние до гостевого дома. У входа в дом стоял не виденный никогда прежде Анатолием вальяжный господин: в дорогом пальто, без головного убора… редкие волосы аккуратно уложены, очки – в золотой оправе. Не местная птица. Из Москвы? Тогда это – Виталий Степанович? К Роману-наркоману гость приехал.
Разминулись, даже не кивнув друг другу. Телохранитель стремительно взбежал на второй этаж. Вошел в свою комнату – и уже через нее прошел к Рите. Та еще нежилась в постели и встрепенулась, когда он вошел. Не ожидала – без стука, не предупредив… Он никогда не позволял себе ничего подобного!
– Извините, – сказал Анатолий и отвернулся к окну, чтобы не смущать свою подопечную.
– Что случилось? – У нее был встревоженный голос.
– Мы уезжаем, – объявил Китайгородцев.
– Почему?
– Потому что мы не можем здесь оставаться.
– Да что случилось?!
– В целях безопасности! Так надо.
У него за спиной раздался вздох. Едва ли не вздох облегчения. Думала, мол, что произошло что-то ужасное, а тут – всего-навсего какая-то безопасность. Фи!
– Я никуда не поеду! Послушайте! – Анатолий резко обернулся, и осекся. Рита сидела на кровати, спустив ноги на ворсистый ковер: пестрая пижама, из воротничка которой торчит тоненькая девичья шея; розовые, наверное, теплые со сна, ступни; буйство анархии в прическе. Никогда прежде она не смотрелась таким ребенком. Карапуз еще только-только проснулся, а взрослые уже его теребят, торопят одеваться – а зачем? Ведь так комфортно в теплой постели! Китайгородцев снова отвернулся к окну.
- Предыдущая
- 10/51
- Следующая
