Кровь и честь - Грин Саймон - Страница 26
- Предыдущая
- 26/80
- Следующая
Наступит день, и он сумеет отомстить. Наступит.
А пока остается только одно — служить начальником замковой стражи и делать это хорошо. Отчасти из-за того, что заклятье обусловливало усердную работу, а отчасти потому, что выполнять свои обязанности кое-как он не умел. Гордость не позволяла. Она не допускала, чтобы де Гранж был вторым. Даже если для этого надо убить того, кто окажется на пути. Начальник стражи по-волчьи оскалился. Это и поставило его в свое время вне закона, много лет был он преступником, но ничуть не жалел об этом. Нет, этот ублюдок напрасно сделал с ним такое. Де Гранж почувствовал знакомую боль, которая начала стучать в виски. Заклятие предупреждало его. Если начальник стражи будет продолжать и дальше вести себя таким образом, а именно наслаждаться воспоминаниями о своем преступном прошлом, боль будет становиться сильнее и сильнее, до тех пор, пока де Гранж не начнет вопить, не помня себя от боли. На собственном горьком опыте он убедился, что бороться с наложенными на него чарами бесполезно.
Брион попытался сосредоточиться на чем-нибудь нейтральном, и это удалось ему с привычной легкостью. Если уж говорить от чистого сердца, должность, которую он сейчас занимает в замке, по крайней мере не дает скучать. В иной день забот сваливается столько, что забываешь о своем рабском положении. Боль в висках как бы нехотя отступила, и де Гранж тяжело вздохнул. Брион допил вино, почти не чувствуя его вкуса. Слишком сентиментален он стал, наверное, в том виновата наступающая осень. Он так любил не спеша проехаться по осеннему лесу, среди бронзовых лохмотьев листьев, полыхающих на готовящихся к зимней спячке деревьях… Он скучал по лесу. Семь лет он не мог и шагу ступить за пределы Полуночного Замка.
Де Гранж посмотрел на голые стены кабинета. Комната была небольшая, но теплая и уютная. В ней он чувствовал себя спокойно. Когда-то ему случалось жить в гораздо худших условиях. Комната называлась кабинетом, но была для хозяина на деле и спальней и гостиной. Какой смысл предоставлять слишком много места рабу? Он и не возражал, для одного человека места вполне достаточно. Когда-то у него была женщина, которая согрела сердце преступника и стала для него смыслом жизни. Люди короля убили ее при штурме лагеря де Гранжа. Сейчас ей было бы уже двадцать девять. С тех пор он был один. Заклятье распространялось и на это. Слишком сильная личная привязанность может повлечь за собой небрежность в выполнении работы.
Де Гранж медленно покачал головой, слезы навернулись ему на глаза, когда на него нахлынуло горькое чувство утраты. Он был в ловушке, из которой не убежать, и даже на тюремщика броситься нельзя. Брион резким движением отставил стакан в сторону, и его кисти сжались в кулаки. Он несколько раз ударил ими по ни в чем не повинной безответной столешнице. Де Гранж остановился только тогда, когда почувствовал, что сильно поранил руки, и увидел на них кровь. В висках яростно стучала предупреждающая боль. Брион ненавидел себя за слабость, но Родрика он ненавидел гораздо сильнее, и ненависть эта дала ему силы собраться и успокоиться. Может быть, когда-нибудь сила заклятия ослабнет или Родрик допустит какую-нибудь оплошность, и вот тогда… де Гранж знал — возможности этой он не упустит.
Раздался настойчивый стук в дверь. Начальник стражи сразу убрал руки под стол. Дверь распахнулась, и, не дожидаясь приглашения, в кабинет вошел граф Родрик. Де Гранж не мог даже запереться, у него не было ключа.
— Что я могу сделать для вас, мой господин? — проговорил де Гранж, и голос его при этом звучал спокойно и ровно.
— Регент собрал принцев на специальную аудиенцию в Главном Церемониальном зале, — произнес Родрик. — Почему вы не предупредили меня об этом?
— Я впервые слышу об этом, мой повелитель, — ответил де Гранж, — мне должны были сказать… Или же это спонтанное решение, или регент знает, что я сначала ваш, а уж потом его человек.
— Луи и Доминика не было в зале, когда мы с актером пришли туда, — Родрик нервно заходил по комнате, — хотя, судя по всему, они должны были прийти туда первыми. Что могло задержать их?
— Могу лишь строить предположения, — ровным голосом ответил де Гранж, ему нравилось, когда Родрик терял самообладание, — вот уже несколько дней подряд и Луи и Доминик демонстрируют друг другу серьезность своих намерений, приведя в боеготовность свои личные дружины. Но если бы они действительно собирались драться, в коридорах замка уже давно шла бы резня, просто каждый из них пытается максимально обезопасить себя, поэтому они и не торопятся покидать свои покои.
— Что ж, это разумно, — Родрик остановился и внимательно посмотрел на собеседника, — Теперь, когда вы уже немного узнали Джордана, скажите, что вы о нем думаете?
— Подобно всем актерам, он высокомерен и самодоволен, но это как раз не недостаток для той роли, которую он должен играть. Само собой, он не заслуживает никакого доверия, у него нет причины, чтобы не предать нас, если кто-нибудь поднажмет на него. Но дело свое он знает. Вы что, оставили его там одного?
— Разумеется, нет, с ним Гэвэйн.
— Это, безусловно, надежная защита от наемных убийц, но для того, чтобы добиться успеха в общении с придворными, нужен более тонкий помощник. Может быть, госпожа Хетер…
— Очень хорошая мысль, прямо сейчас к ней и отправлюсь. Что бы я без вас делал, Брион?
Родрик улыбнулся начальнику стражи. Кровь струилась со сжатых кулаков де Гранжа. Не успела закрыться за Родриком дверь, как Брион бросился к стоявшему в углу мечу. Резкий приступ боли не позволил де Гранжу даже коснуться пальцами его рукояти, бывший разбойник повалился в кресло, обхватив руками голову. Он тупо уставился на закрывшуюся дверь, и боль понемногу отступила. Родрик ничего не заметил. Де Гранж продолжал сидеть спокойно, и его частое дыхание постепенно выравнивалось.
«Мой час придет, — упрямо сказал он самому себе, — мой час придет».
* * *
Джордан начинал уже терять терпение. Он провел в Главном зале никак не меньше получаса, а ни регента, ни Луи, ни Доминика видно не было. Собравшиеся оживленно переговаривались, но актер не решался вступить с кем-нибудь в разговор. Он еще мало что знал, чтобы рисковать пускаться в рассуждения, не опасаясь ляпнуть что-нибудь не то. Рядом находился невозмутимо спокойный Гэвэйн, и Джордан заметил, что все в этом зале почитали за благо сторониться рыцаря. Не похоже было, чтобы его слишком уж любили при дворе, зато, несомненно, уважали. Гул пробежал по рядам придворных, и Джордан обернулся как раз в тот момент, когда в зале появился принц Луи.
Сначала Джордан увидел его свиту, состоявшую из дюжины воинов в доспехах с обнаженными мечами в руках. Лица были жесткими и настороженными, такие и полагается иметь хорошо тренированным телохранителям. Быстро осмотревшись по сторонам и поняв, что никакая непосредственная опасность не угрожает их господину, они расступились, давая Луи войти. Одежда на нем была традиционных для него цветов: коричнево-зеленая. Но среди придворных послышался тихий шепот, когда они увидели, что на принце надета еще и кольчуга. Если он так оделся, собираясь предстать перед регентом, это было настоящим вызовом для последнего. Тем самым Луи как бы давал понять, что должен думать о собственной безопасности сам и на регента больше не надеется. Придворные кланялись, дамы склонялись в реверансах, Луи отвечал на приветствия небрежными взмахами руки. Охранники внимательно следили за собравшимися. Джордан начал изучать Луи, стараясь не слишком разглядывать его. Он знал всю историю жизни старшего брата Виктора, но более всего доверял первому впечатлению. Выглядел Луи нормально, даже казался красивым в определенном смысле, но его тяжелый взгляд действовал Джордану на нервы. Было в облике Луи нечто, заставлявшее думать, будто он в любой момент способен сделать все что угодно. Неприятное впечатление произвела на Джордана и мощная мускулатура старшего «брата», о котором с первого взгляда можно было сказать, что он искусный фехтовальщик. И еще актеру не понравилось то, как Луи смотрит на некоторых благородных придворных дам.
- Предыдущая
- 26/80
- Следующая
