Седьмой авианосец - Альбано Питер - Страница 5
- Предыдущая
- 5/75
- Следующая
Воцарилось молчание. И Памела Уорд, и Крейг Белл уставились на Брента Росса.
— Забыть о возможности существования японских фанатиков? — произнес молодой человек, словно спрашивая самого себя. Он прекрасно понимал, что маленький человек, сидевший за письменным столом, держал в своих руках его карьеру, но все же в этой радиограмме было нечто жуткое, зловещее… Вдобавок ко всему, он, Брент, еще ни разу в жизни добровольно не уступил напору со стороны другого человека. Помолчав, Брент сказал: — Хорошо, сэр, я никогда больше не заговорю об этом в вашем присутствии, но я все-таки, с вашего позволения, поразмыслю об этом на досуге.
На лице Белла появилась улыбка. Он решил разрядить напряжение.
— Отлично, мистер Росс, — сказал он, а затем коротко кивнул головой и добавил: — Что ж, можете возвращаться к исполнению ваших обязанностей.
— Есть, сэр, — отчеканил энсин и отдал честь коммандеру. Затем он повернулся кругом и двинулся к двери. Памела посмотрела ему вслед, невольно любуясь его прекрасной атлетической фигурой. Дверь за Брентом закрылась, и Памела осталась в кабинете наедине с Беллом.
— Вы полагаете, я обошелся с ним слишком сурово? — спросил он Памелу.
Прежде чем ответить, специалист по шифрам чуть поджала губы.
— Он еще молод, у него живое воображение, — задумчиво произнесла она.
— Да, он всего полгода как из академии, — ответил Белл. — Думаю, он довольно скоро поймет, что самое важное качество разведчика — это цинизм.
— Особенно, когда имеешь дело с русскими, сэр, — отозвалась Памела.
— Вот именно, — хмыкнул Белл. — Вот именно, лейтенант.
Памела Уорд стремительно поднялась с кресла.
— С вашего разрешения, коммандер, я вернусь в свой отдел, — сказала она, на что Крейг Белл только кивнул.
Выйдя из кабинета коммандера Белла, Памела оказалась в большой приемной, где вовсю трудились шестеро женщин. Четыре из них сгорбились за пишущими машинками, а две напротив, с прямыми спинами сидели и смотрели на экраны «электронных редакторов», напоминавших глаза циклопа. В комнате никто не разговаривал, слышался только шум компьютеров и стрекотание пишущих машинок. В дальнем углу у автомата с питьевой водой, прислонившись к стене, стоял Брент Росс. В руке у него был бумажный стаканчик, а глаза смотрели на противоположную стену.
Памела не спеша двинулась в его направлении, остановилась возле автомата с водой, наполнила еще один стаканчик и сказала без тени снисходительности в голосе:
— Если хотите, энсин, я могу обработать сообщение — проверю его с точки зрения шифров и кодов. Но только для этого придется выбрать окно — обработка может занять довольно много времени. — В ее интонациях чувствовалось явное желание помочь. Ни тени превосходства. Никакой иронии.
— Спасибо, лейтенант, — сказал Брент и выпрямился. Ему стало интересно, есть ли и впрямь у этого «компьютера» что-то человеческое. — Это очень любезно с вашей стороны. Но если я прав, то компьютеры тут вряд ли помогут.
— Это верно.
— Значит, по-вашему, я рехнулся?
— Нет, — улыбнулась Памела. — Японцы действительно продемонстрировали поразительное умение воевать, даже когда война, казалось бы, окончилась раз и навсегда. Они способны на самые неожиданные вещи… Но японские самолеты над Беринговым морем… Это уж чересчур… Согласитесь, энсин, что это и впрямь что-то очень уж необычное.
— Вы, конечно же, правы, лейтенант. Может быть, все дело в том, что там находится мой отец… Он капитан старой посудины, доставляет оборудование ребятам, которые занимаются разведкой нефти на Аляске, в районе Теллера…
— Я этого не знала, — сказала Памела и, оглянувшись по сторонам, быстро добавила: — Здесь слишком шумно. Давайте найдем какой-нибудь тихий уголок…
Брент внезапно почувствовал себя человеком, который обнаружил на заднем дворе золотую жилу.
— Как насчет ленча, лейтенант? — осведомился он, с трудом скрывая охватившее его воодушевление.
— Меня зовут Пам, а ленч — это то, что надо! — в ее голосе почувствовалась ответная заинтересованность. От былой индифферентности не осталось и следа.
— Меня зовут Брент.
— Я знаю.
— В районе порта есть неплохое местечко. Называется «Морская пища — вкуснотища!» Неподалеку от Никерсон-стрит. Оттуда отличный вид на канал к озеру Вашингтон.
— Морская пища — вкуснотища! — с улыбкой повторила Памела. — М-да! Это что-то новое.
— И еще, лейтенант… я хотел сказать, Пам, — поправился заметно повеселевший Брент. — Я вовсе не посылаю сигналы бедствия. Пока что я не иду ко дну.
— Я понимаю, Брент, — рассмеялась Памела Уорд. — Я все прекрасно понимаю. Это будет увеселительная прогулка.
У компьютера, оказывается, есть сердце, подумал Брент, открывая дверь.
Ресторанчик «Морская пища — вкуснотища!» занимал первый этаж старого дома буквально в нескольких шагах от канала, по которому то и дело сновали корабли и баржи. Ресторанчик был умело декорирован сетями, буями, фонарями, медными нактоузами. Кроме того, там имелся огромный дубовый руль с клипера и пол тикового дерева — из палубной обшивки военного корабля «Нортхемптон».
— Просто прелесть, — сказала Памела, отрываясь от врученного ей меню и обводя взглядом заполненный посетителями и украшенный всеми этими морскими аксессуарами зал. Устроившись в полутемном уголке напротив Брента Росса, она видела не только столики кафе, но и парусные шлюпки и небольшие пароходики, проходившие по каналу.
— Я рад, что вам тут нравится, — отозвался Брент. — Но погодите — нас скоро начнут кормить…
— Что же мы будем есть?
— Мне нравится тут буйабез. Это их коронное блюдо.
— Ну что ж, буйабез так буйабез, — весело откликнулась Памела. — Мне только надо вернуться на службу ровно к четырнадцати ноль-ноль. А вам?
— И мне тоже. В нашем распоряжении целый час. Этого больше чем достаточно. Но такую еду нельзя есть наспех. Ее надо смаковать. — Он поднес пальцы к губам, а потом помахал рукой официантке, добавив: — Они, кстати, славятся своими коктейлями. Лучше всего взять «май-тай».[7]
— Ну что ж, один бокал, так и быть, — с улыбкой сказала Памела. — Но только один, Брент. Мы как-никак на службе.
— Понятно, — сказал он. — У меня самого сегодня, кстати, дежурство…
Брент и Памела сделали заказ, официантка забрала меню, и они не успели оглянуться, как на столе уже появились коктейли.
— Я никогда раньше не пробовала «май-тай», — сказала Памела, поднося высокий стакан к глазам и рассматривая его содержимое.
Брент Росс смотрел на Памелу Уорд так, словно видел ее впервые. Ему никогда не приходилось видеть такие удивительные глаза. Темно-зеленые, они сверкали на свету, словно изумруды. И хотя у нее было упругое, гибкое тело, которое тогда, в кабинете Белла, привлекло к себе внимание Брента, теперь его гораздо больше поразило ее лицо. Оно возбуждало его куда сильнее, чем ее ноги, бедра, грудь. Он понимал, что придирчивые ценители могли бы остаться неудовлетворенными: узкий нос, слишком выдающиеся скулы, недостаточно широкий лоб. Но у нее был изумительный подбородок, полные губы, гладкая кожа, здоровый цвет лица. Да и годы, а Памеле было лет тридцать, только шли ей на пользу, служили дополнительным украшением: опыт и сила характера напоминали о себе в легких складках у рта, прищуре глаз, придавали ей то неповторимое обаяние, которым не могли похвастаться знакомые студенточки Брента. Но ее главное очарование заключалось в той грации, с которой она совершала самые простые, самые будничные и заурядные действия. То, как она держала меню, как теперь играла с бокалом, очаровывало, словно прекрасная актерская работа.
— Ну что ж, — сказал Брент, поднимая бокал и чувствуя, как в горле появился ком, а в висках застучали молоточки. — Выпьем за военно-морскую разведку. Пусть она и впредь остается такой же.
— Какой?
- Предыдущая
- 5/75
- Следующая
