Седьмой авианосец - Альбано Питер - Страница 11
- Предыдущая
- 11/75
- Следующая
Порох чуть повернулся к Эдмундсону и тихо сказал уголками губ:
— Тодд, это боевая тревога. Они собираются кого-то атаковать.
— Отлично, шкипер, — буркнул в ответ Эдмундсон. — Глядишь, кто-нибудь пустит их ко дну, даже если и мы с ними утонем за компанию.
Адмирал наставил скрюченный палец на Росса.
— Тихо! Может, вы нам кое-что сейчас растолкуете, капитан, — мрачно сказал он. — Что вы можете сказать про автожир? Что он тут делает?
— Где?
Адмирал нетерпеливо поморщился.
— В восьмидесяти милях западнее острова Атту.
— Я могу только предположить… Это скорее всего патруль Береговой охраны в Беринговом море, и это не автожир, а вертолет.
Нетерпение сменилось у адмирала яростью.
— Автожир! Вертолет! Береговая охрана! Чья это охрана? — рявкнул Фудзита и показал на дверь. — Уведите их, быстро.
— Но, адмирал, если это патруль Береговой охраны, то они вовсе не представляют собой никакой опасности, — начал было Росс, но его бесцеремонно вытолкали из каюты, а за ним и Эдмундсона.
Когда Порох вышел из каюты, то холодный воздух подействовал на него, словно удар кулака в солнечное сплетение. Порывы ветра швыряли ему в лицо мельчайшие частички льда и уносили вырывавшийся изо рта теплый воздух белыми лентами. Он с благодарностью кивнул головой, когда какой-то матрос накинул ему на плечи бушлат. Второй матрос подал перчатки и бинокль.
Росс оказался на узкой площадке, огороженной леером, прикрытым парусиной. Он подошел к ограждению, за ним вышел адмирал Фудзита, потом Хирата и Кавамото. Все трое были тепло одеты, в головных уборах, и на шеях у них болтались бинокли. Матрос в огромном шлеме и с телефонным аппаратом на груди вставил штепсель в розетку. Два других матроса таращились в бинокли пытаясь что-то разглядеть в тумане.
Оказавшись между Хиратой и Фудзитой, Росс оглянулся через плечо. Как он и предполагал, они находились на флагманском мостике, чуть ниже ходовой рубки и пункта управления зенитным огнем. Вытянув шею, Росс увидел корабельный фор-марс, а также дула по меньшей мере полудюжины зениток на открытых платформах, повернутые к левому борту. Дальше к корме он увидел единственную трубу корабля, скошенную в типично японской манере к одному борту и увешанную добрым десятком спасательных плотов и с площадками для прожекторов. Высоко на гафеле полоскался на ветру, дувшем со скоростью тридцать узлов, огромный императорский стяг. Дальше надстройка спускалась уступами от одной зенитной установки к другой, завершаясь орудийной установкой на полетной палубе.
На того, кто видел ее впервые, палуба производила неизгладимое впечатление. Она достигала примерно тысячи футов в длину и двести футов в ширину. Посредине, в зоне технического обслуживания, стояло шесть «Зеро», наглухо прикрепленных тросами и колодками. Их двигатели урчали. У машин стояли летчики, словно потолстевшие в своих коричневых комбинезонах. Но Порох понимал, что самолетам никак не взлететь. Палуба была покрыта слоем льда. По палубе перебегали сотни фигур в шлемах, устраивались за противоосколочными щитами у зениток, которые окаймляли палубу, словно молодые деревца. Вой клаксонов стих.
И тогда Порох услышал гул двигателя и уханье винта. Послышались крики с ходового мостика, к ним присоединились возгласы впередсмотрящего на фор-марсе. Все показывали налево, где вдруг на какое-то мгновение над самой водой мелькнула белая машина и тотчас же снова скрылась в тумане.
— Это всего-навсего вертолет Береговой охраны. Спасательная машина. Абсолютно безобидная… Они ищут кого-то в море. Вам они не опасны. Они решат, что вы американцы, — кричал Росс, надеясь, что его все же правильно поймут.
Но адмирал Фудзита сердито стукнул кулаком по перилам.
— Капитан, на мостике положено молчать. Отвечайте лишь на мои вопросы!
Порох почувствовал, как в животе у него образовалась какая-то пустота, а к горлу подступил ком.
— Его скорость в боевом режиме, капитан? — осведомился Фудзита.
— В лучшем случае около ста узлов. Не больше.
— Он с базы на Алеутах?
— Вряд ли. Думаю, что его запустили с корабля. У Береговой охраны нет базы на Алеутах. — Теперь гул вертолета доносился через туман сзади от корабля. У Пороха мороз пробежал по коже, когда, глянув на полетную палубу, он увидел, как лес стволов двигался туда-сюда, пытаясь нащупать невидимую цель. — Он же вам не опасен! — снова воззвал Росс.
Адмирал молча кивнул одному из матросов. Тот коротко ударил американца в живот, отчего тот, задохнувшись от боли, перегнулся почти пополам.
— Только отвечать на вопросы! — крикнул адмирал. — Ясно?
Порох прикусил губу и с трудом кивнул.
— Каков его обычный порядок действий?
— Совершить облет корабля. Кроме того, как я могу предположить, он пытается вступить с вами в контакт по радио. Либо на частоте FM-шестнадцать, либо «рубка-рубка».
Адмирал пожал плечами.
— Эти частоты нам неизвестны. К тому же мы сохраняем радиомолчание, — затем он бросил взгляд на полетную палубу, на истребители с работавшими двигателями, на густой туман. Он отрывисто скомандовал что-то телефонисту. Все шесть двигателей боевых машин затихли. Затем старик-адмирал обернулся к Россу. — У «Йонаги» тридцать две пятидюймовых пушки и сто восемьдесят шесть двадцатипятимиллиметровых скорострельных орудий. Вы никогда не видели, как стреляют наши двадцатипятимиллиметровые пушки? — поинтересовался он у американца и, усмехнувшись, сам же ответил: — Разумеется, не видели.
— Нет! — воскликнул Порох. — Вы не имеете права!.. — Но не успел он сделать и шага к адмиралу, как сильные руки охранников снова вцепились в него, заставили остаться на месте.
— Капитан! — воскликнул адмирал. — Вы, кажется, дали мне честное слово.
— Ладно, — с тяжким вздохом отозвался Порох. — Но я отказываюсь работать в вашей службе управления огнем.
Адмирал кивнул, и Порох снова оказался на свободе. Теперь гул вертолета доносился с правого борта, заглушаемый массивными сооружениями надстройки авианосца.
— Он ведь приблизится к нам вплотную, так, капитан? — спросил адмирал.
Порох только насупился и не ответил. Адмирал хмыкнул, облизал пересохшие старческие губы кончиком языка. Внезапно Росс увидел, как прямо по курсу авианосца вынырнул вертолет. До него было не больше тысячи ярдов.
Росс понимал, что адмирал постарается не пускать в ход мощные пушки, потому что расстояние между ними и вертолетом было слишком мало. Это все равно, что кидаться булыжниками в муху. Тем не менее, тысяча ярдов — достаточно далеко для двадцатипятимиллиметровых орудий. «Адмирал явно решит подождать, — подумал Росс. — Пока „Сикорский“ не приблизится». Ждать, впрочем, пришлось очень недолго.
Когда вертолет внезапно изменил курс и оказался возле левого борта «Йонаги», ближе к носу, Росс неистово зашептал:
— Нет, нет, ни в коем случае.
Зрачки его расширились. Адмирал прокричал что-то телефонисту, который кивнул головой и забубнил в телефон. Тотчас же все зенитки левого борта пришли в действие, нацелились на приближающийся вертолет.
Туман здесь уже не был таким густым, и Порох завороженно всматривался в приближавшийся вертолет, разглядывая его в деталях. Белый фюзеляж, черный обтекатель антенны под плексигласовым носом, поплавки, колеса и, словно раскрытый в зевке, круглый рот единственного турбореактивного двигателя, расположенного над фюзеляжем.
Внезапно строенная зенитная установка на носу «Йонаги» выпустила очередь трассеров по вертолету, взяв, однако, слишком высоко. Адмирал в ярости постучал кулачками по перилам, что-то прокричав телефонисту. «Кто-то поторопился», — решил Росс и выругался. Он знал, что сейчас произойдет. Он также прекрасно понимал, что не может ничем помочь вертолету. Охваченный ужасом, он смотрел, как вся левая сторона авианосца начала изрыгать языки пламени и испускать клубы белого и коричневого дыма. Заработали все зенитки левого борта. Сотни трассеров устремились навстречу вертолету, который вдруг на какое-то мгновение словно остановился, а затем подпрыгнул вверх, повернувшись вокруг своей оси. Стиснув зубы и затаив дыхание, Росс наблюдал мрачный праздник искусства пиротехники двадцатого столетия. Зенитки авианосца эпохи второй мировой войны работали на полную мощь. Доли секунды вертолет пребывал в состоянии полной неподвижности, словно зацепившись за верхушки пирамиды трассеров, потом началась последняя сцена трагедии.
- Предыдущая
- 11/75
- Следующая
