Счастье на высоких каблуках - Хмельницкая Ольга - Страница 8
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
Жанна, внесенная в список VIP-гостей, сидела в первом ряду. Показ ей нравился, хотя она и не была поклонницей хулиганской моды Вествуд. В частности, несколько лет назад Жанна пыталась купить юбку этого дизайнера, но невероятный косой крой, края, завязанные большим узлом, поразили ее воображение настолько, что Жанна так и не приобрела ни одной вещи.
Вокруг было много звезд, но Жанна не робела. Она, конечно, была не оперной солисткой, а всего лишь хористкой, но известных людей – в основном артистов и музыкантов – повидала предостаточно.
Справа от нее сидела главный редактор Marie Claire, слева – эстрадный певец, известный своей нетрадиционной сексуальной ориентацией. А напротив…
– О майн гот, – сказала Жанна по-немецки.
С другой стороны подиума, в третьем ряду, сидела девушка в точно таком же бирюзовом шелковом платье, что и на ней. Сердце у Жанны застучало быстро и мрачно.
«Ну все, конфуз, – подумала она, – откуда же оно у нее?»
Думать долго не пришлось: Жанна догадалась, где именно взяла гостья и платье, и приглашение.
«Лучше бы я завтра сдала его, – размышляла Жанна, – дернуло же меня двинуться в магазин именно сегодня утром».
Она присмотрелась – платье на девушке сидело как влитое. Секунду спустя обе женщины встретились взглядами. Все четыре глаза были полны досадой до краев.
По подиуму ходили модели, одетые в форму заключенных Гуантанамо, которых сменили девушки в замшевых костюмах с рваными краями, похожими на одежду неандертальцев. Но Жанна в основном смотрела на девушку напротив, а та – на нее.
«Ну вот, – думала Марина, – мало того, что у нас одинаковые платья, так еще и сидит она в первом ряду и ее лучше видно».
По подиуму прошла манекенщица в колготках, шортах хулиганской расцветки, больше похожих на трусы, черном топе, сером кардигане и с симпатичной сумочкой в руках. Сумка была сделана в виде мешочка, лежащего в корзине, и Марина вытянула шею, чтобы лучше видеть. Затем настал черед длинных платьев – самых неожиданных форм и расцветок.
«Красиво, елки-фиалки», – решила Марина, разглядывая платье желто-зеленого цвета, из-под которого виднелась розовенькая рогожка с рваным краем. Расцветка была просто колоссальной: сверху зеленые пятна, в середине – красные змейки, внизу – черные скарабеи, нарисованные вкривь и вкось.
Созерцание даже временно отвлекло Марину от мыслей о девушке напротив. В конце показа на сцену вышла сама старушка Вествуд под ручку с неприлично молодым мужем, и все утонуло в овациях.
– Вам положить креветок? – какой-то полный господин пытался ухаживать за Жанной.
Та благосклонно кивнула. Они с Мариной старались держаться в разных концах фуршетного зала, не выпуская друг друга из виду. Марина положила в свою тарелку пару ломтиков лосося и немного салата.
«Смерть близка», – вспомнилась ей фраза, напечатанная на листе бумаги. Марина огляделась. Зал был полон людей. Они переговаривались, перемещались с тарелками в руках, комментировали увиденное, планировали покупки. Вилки и ножи легонько позвякивали по фарфору, негромко играла музыка Sex Pistols – с помощью продюсера этой группы, отца ее сына, Вествуд открыла в свое время первый магазин. Марине становилось неуютно. Она незаметно встала на цыпочки, ощутив мышцы на ногах, потом напрягла руки, слегка подвигала шеей. Все это происходило рефлекторно, помимо сознания. Интуиция подсказывала: надо готовиться к бою – или к побегу.
У Марины в сумочке зазвонил телефон, но она не стала брать трубку, вместо этого отошла в затемненный угол и прислонилась к стене.
Как жаль, что в руках у нее нет винтовки и она не на лыжах.
Девушка в таком же, как у Марины, платье разговаривала с невысоким и полным господином, держа в руках тарелку. В открытую дверь зала вошел курьер с прекрасной розой в руках, перевитой красной лентой. Галантно поклонившись, он протянул розу девушке.
Жанне полный господин давно наскучил. Ей хотелось есть, а не разговаривать. К тому же она обратила внимание на высокого и мускулистого парня и планировала познакомиться с ним поближе, но тюфячок не отставал.
– Хотите анекдот? – болтал он. – Журналист в Нью-Йорке идет по Манхэттену и видит мужчину, который стоит, смотрит на небоскреб и курит. «Сколько лет вы курите?» – спрашивает он мужчину. «Да уже почти тридцать, по пачке в день. А когда нервничаю, и полторы». Тогда журналист достает калькулятор: «А вы знаете, что если бы не курили, то смогли бы за тридцать лет сэкономить достаточно денег, чтобы купить вот этот небоскреб?» Мужчина выбросил сигарету и повернулся к журналисту: «Вы курите?» – «Нет». – «А небоскреб у вас есть?» – «Нету». – «А у меня есть».
Полный господин громко захохотал. Жанна вежливо улыбнулась.
– Хотите еще один? «В далекий аул приезжает журналист, чтобы взять интервью у долгожителя. Видит дряхлого деда, который с трудом идет по дороге в сопровождении двух красоток и тащит в руках бутыль вина. „Расскажите о своем образе жизни“, – пристал к нему журналист. „Да как… утром просыпаюсь, выпиваю бутылку пива, потом до обеда занимаюсь сексом, потом во время обеда хорошо наедаюсь, выкуриваю пару трубочек, потом снова до ужина занимаюсь сексом, вечером выпиваю бутыль вина и до утра опять занимаюсь сексом“. Журналист снимает шляпу: „Вот это да! А сколько же вам лет, дедушка?“ – „Через месяц будет тридцать пять“.»
Жанна улыбнулась и съела креветку. Красавчик, на которого она положила глаз, переместился к десертам и завязал разговор с коротко стриженной брюнеткой в сером платье до колен, открывающем плотные икры.
В зал вошел курьер с розой. Толстая, длинная, с большим цветком, она дышала свежестью. Сверху донизу роза была перевита красной лентой.
– Красивая, – сказал толстячок.
– Да, – искренне согласилась с ним Жанна. – Очень.
Курьер приблизился к Жанне и протянул ей розу.
– Ой, – сказала Жанна, когда роза оказалась у нее в руках.
Острый шип проколол кожу на пальце. На руке медленно наливалась кровью большая алая капля.
– Как жаль! Я сейчас дам вам салфетку, – сказал тюфячок.
Жанна промокнула кровь и залюбовалась цветком, несмотря на боль в пальце. Никаких карточек или открыток к ней приложено не было.
Телефон в сумочке Марины звонил еще и еще. Наконец она взяла трубку.
– Марина Владимировна? – спросил чей-то голос. – Это вас беспокоят из больницы. У нас в реанимации находится Виталий Генкин… двадцать вторая палата.
Сердце ухнуло куда-то вниз, замерло, потом снова застучало.
– Что с ним? – спросила Марина.
Паники не было. Раз в реанимации – значит, жив.
– ДТП, – сказала трубка. – Состояние средней тяжести.
Марина пошла к выходу, и в этот момент девушка, одетая в такое же платье, пошатнулась и схватилась за сердце. Роза выпала из ее рук.
– Воды! – закричал кто-то.
Девушку подхватили на руки, потом уложили на ковер. Кто-то наступил на розу, она осталась лежать под ногами. Кто-то лил воду.
– Обморок? Тут очень душно, я же говорила, – сказала пожилая дама с крючковатым носом.
На девушку брызгали. Ее подняли на руки и отнесли на диванчик. На спине ослабили шнуровку. По прекрасному молодому телу пробежала судорога.
– Нужен врач, – сказала женщина с решительным лицом, – это не просто обморок. Я медсестра по первому образованию, мне симптомы не нравятся.
Кто-то принялся звонить в «Скорую». Люди шептались и толпились. Марина вытащила из крошечной сумочки платок, обернула, подняла розу и вышла. На нее никто не смотрел.
Виталик лежал под капельницей. На лице расплывались чудовищные синяки.
– Жить будет, – сказал врач. – Вывихнуто запястье и сломано ребро. Молодой здоровый мужчина. Поправится.
– Мне нравится ваш оптимизм, – сказала Марина.
Она посмотрела на руки травматолога. Почему-то именно у травматологов и хирургов руки самые красивые, всегда сухие и теплые, с гибкими и сильными пальцами.
- Предыдущая
- 8/10
- Следующая
