В поисках нежности - Хогарт Аурелия - Страница 2

«Свобода!» – это был персональный девиз Джини. Главным для нее было не зависеть ни от кого и ни от чего. Только такую жизнь считала она настоящей, все остальное относила к категории жалкого существования.

Порой приятельницы или коллеги по работе заводили с Джини разговор на тему, что, мол, а как же дети. При этом непременно возникал вопрос, не боится ли она одинокой старости, когда, как говорится, некому будет стакан воды подать. Джини отшучивалась, вспоминала анекдот про бедолагу, который всю жизнь не покладая рук трудился ради семьи – жены и детей – и согревался мыслью, что, когда он станет немощным старцем, ему не придется просить посторонних людей принести стакан воды. А спустя много лет этот человек, уже старик, лежа в постели, думал: и зачем я столько суетился, ведь мне даже пить не хочется!

Если же любопытные продолжали наседать, Джини говорила, что еще не встретила мужчину, с которым ей захотелось бы прожить всю жизнь.

– Ну хотя бы ребенка роди! – уговаривали ее.

Однако она оставалась непреклонной.

– Нет, нет и нет.

– Но почему? Разве ты не любишь детей? – удивлялись собеседницы.

– Не до такой степени, чтобы посвящать им лучшие годы своей жизни.

– Как же так, все рожают – и ничего…

– Я не все, – вполне резонно отвечала Джини.

В этом месте обычно вновь возникала тема стакана воды, правда в несколько иной интерпретации.

– А кто же станет ухаживать за тобой в старости? – следовал вопрос.

Джини тонко усмехалась и в свою очередь с нескрываемой иронией спрашивала:

– А кто сказал, что мои дети захотят этим заниматься?

– Но…

– Вот именно – но! – с ходу парировала Джини. – Всякое может случиться. Когда дети вырастают, они не становятся исключительно звездами кино, эстрады, спорта или профессорами. Часто повзрослевшие детишки превращаются в наркоманов, воров, а то и похуже. Спрашивается, где гарантия, что мое чадо пожелает возиться со своей престарелой мамашей, то есть со мной?

– Ну а если тебе все-таки понадобится помощь?

– Я получу ее в другом месте. К счастью, в нашей стране хорошо поставлена забота о немощных гражданах.

Против этого возразить было нечего, и тема обычно иссякала сама собой. Хотя за спиной Джини пересуды продолжались. Уж слишком непривычной была ее концепция. Как правило, женщины рассуждают иначе.

Джини же не только рассуждала, но и жила не так, как принято: скорее как некоторые мужчины, чем как женщины. Работа в туристическом комплексе являлась для нее источником объектов для кратковременных романов, разумеется в свободные часы – что же я не понимаю, что ли, всему свое время!

Именно той легкости, с которой Джини расставалась с одним мужчиной, чтобы практически тут же завертеть интрижку с другим, и завидовала Бетти. У нее самой в этом смысле все было гораздо сложнее.

– Просто ты совершаешь ошибку, которая свойственна почти всем женщинам, – назидательным тоном, на правах старшей подруги, объясняла ей Джини.

Разумеется, Бетти хотелось знать, в чем заключается ее промах.

– Какую? – спрашивала она.

Джини сокрушенно качала головой.

– Ты впускаешь их в сердце. В этом вся беда.

В случае с Бетти слово «их» являлось сильным преувеличением. У нее не было большого опыта общения с «ними». Сначала Бетти училась в школе – тогда она еще жила с матерью в деревне Хаммерли, той самой, близ которой речушка Снейки впадала в залив. Однако знакомые едва ли не с младенчества деревенские ребята не будоражили ее воображения. К тому же мать Бетти часто не могла даже заниматься обычными домашними делами, так что дочери приходилось взваливать хозяйственные заботы на свои плечи. В итоге времени на развлечения почти не оставалось, на свидания – тем более. Позже Бетти все-таки не устояла перед мужским обаянием, однако на данный момент этот опыт оставался в ее жизни единственным.

– Но как же не впускать? – удивлялась она, с сомнением глядя на Джини. – Разве можно любить человека, не открывая ему сердца?

– Вот-вот! – подхватывала Джини. – Любовь! Она и есть главная виновница наших несчастий. Сначала ты встречаешь парня, потом влюбляешься в него и он отвечает взаимностью, во всяком случае тебе так кажется. Да что там, ты в этом уверена! Разве может быть иначе? Ведь твой Джонни, или Томми, или Стиви такой лапочка! Так нежен с тобой, просто носит тебя на руках… А когда, добившись своего, он вдруг охладевает, ты не понимаешь причин внезапной перемены. Ведь все по-прежнему: ты, он, ваша любовь. Но Джонни, или Стиви, или Томми объясняет тебе, что больше заинтересован в физической стороне дела, чем в каких-то непонятных ему и, скорее всего, эфемерных эмоциях. После чего ты наконец прозреваешь и видишь, что тебя попросту использовали. Что хмуришься? Я угадала? То-то! Только не смущайся, не нужно. Я ведь тоже через все это прошла. Да-да. А ты думала, я с рождения такая умная? Нет, дорогая моя, опыт накапливался у меня постепенно. Возможно, быстрее, чем у других, но не мгновенно, нет. В конце концов я пришла к выводу, что лучше пропускать романтический период и сразу переходить к следующей фазе отношений.

– Ты имеешь в виду постель? – наморщила Бетти лоб.

– Конечно. Что же еще? Ведь вокруг этого все и вертится. Ради постели начинается, ею же и заканчивается.

Бетти задумалась.

– Наверное, ты права…

– О, не сомневайся! – хохотнула Джини. – С этим лучше смириться, ведь изменить все равно ничего нельзя. Разумеется, порой хочется романтики, но… Знаешь, поддаваться подобному желанию себе дороже.

Бетти продолжала напряженно о чем-то думать, потом обронила:

– Не знаю, но, по-моему, что-то здесь не состыковывается.

– Что?

– Ну, если рассуждать, как ты, получается, что нужно с ходу ложиться с парнем в постель и…

– Зачем же с ходу? Вовсе не обязательно. Пусть твой поклонник сначала поухаживает за тобой, сводит в кино, кафе, ресторан и так далее. Он непременно должен потратить на тебя деньги – чем больше, тем лучше.

– Почему? – заморгала Бетти.

Джини рассмеялась.

– О, святая наивность! – Немного успокоившись, она добавила: – Разве тебе незнакомо выражение «набить себе цену»? Знаешь его? Ну вот! Этим и нужно заниматься во время прелюдии. Если парень израсходует на тебя много денег, он поневоле станет ценить тебя.

– Ценить? Из-за потраченных денег? – Удивление Бетти было вполне искренно.

– А как же, моя дорогая, ведь ты так дорого ему обошлась! Человеку свойственно особым образом относиться к тому, за что он много заплатил. Поэтому мы, женщины, должны научиться извлекать из этого выгоду. Ох, ну не хмурься! – воскликнула Джини, заметив возникшее на лице Бетти выражение. – Вероятно, я чересчур прямолинейна, однако мне лишь хочется точнее выразить суть своей мысли. Заключается она в следующем: женщина должна заставить мужчину дорожить ею. В противном случае не исключено, что он так и не поймет, каким сокровищем владел. Ведь мужчины порой бывают настолько глупы, что остается лишь руками разводить!

Женщины тоже частенько не блещут умом, мрачно подумала Бетти. Моя история с Заком тому подтверждение. Если рассуждать с точки зрения Джини, я не стоила Заку почти ничего. Мне даже неловко было брать из его рук свое честно заработанное жалованье. Заку даже приходилось настаивать на том, чтобы я взяла деньги – мол, пока мы не женаты, бери, а уж потом…

– Что, задумалась? – усмехнулась Джини. – Задели тебя мои слова?

Бетти кивнула.

– Конечно.

– Видишь теперь, что я права?

Прерывисто вздохнув, Бетти с некоторым сомнением в голосе произнесла:

– На первый взгляд да. С точки зрения житейской логики твоя теория, наверное, безупречна…

– Но? – подхватила Джини хоть и с улыбкой, но пристально глядя на нее.

– Но у меня возникают вопросы, – вновь вздохнула Бетти.

Джини усмехнулась.

– Кажется, я догадываюсь, что ты сейчас скажешь.

После этого Бетти расхотелось продолжать разговор, но все же она сделала над собой усилие и сказала: