Серебряная ведьма - Кэррол Сьюзен - Страница 15
- Предыдущая
- 15/85
- Следующая
– Откуда я знаю? Черной магией я не занимаюсь, как и никто в моей семье. – Помолчав, Мири неохотно добавила. – Я слышала легенду, что опытные в некромантии способны общаться с душами умерших и даже вернуть их к жизни… Нет, это было бы против Бога и законов природы.
– И все же… Однажды я видел, как твоя сестра сделала именно это. Когда граф Ренар бросил моего старого хозяина в пруд, и он утонул, Хозяйка острова Фэр, используя свои чары, вдохнула жизнь в месье ле Виза.
Голос Симона прозвучал тихо, но взгляд его пронзил Мири, и в нем мелькнуло осуждение. Она напряглась от горечи и негодования.
– Ле Виз был не мертв, а без сознания. Арианн просто привела его в чувство, воспользовавшись своим мастерством исцелять. – Мири поставила кружку на стол так резко, что чай выплеснулся на стол. – Боже праведный Симон Аристид, не говори, что подозреваешь, будто моя сестра и есть эта Серебряная роза. Именно поэтому ты пришел ко мне…
– Нет! Нет, конечно, нет.
Мири поверила бы гораздо больше, если бы у Симона был более уверенный вид. Она с яростью продолжила:
– Арианн образец того, что должна представлять собой истинная Дочь Земли – мудрая целительница, готовая делиться своими знаниями. Она вовсе не сумасшедшая. Именно поэтому ни одна из мудрых женщин не станет никого поднимать из могилы. Это было бы совершенным безумием.
– Не большим безумием, чем некоторые дьявольские выходки, которые совершают последовательницы Серебряной розы. – Симон сжал кружку, стиснув зубы. – Человеческие жертвоприношения. Младенцы, едва успевшие родиться, брошенные умирать от голода и холода. За последний год я нашел четырех таких новорожденных.
– Как… как это ужасно и печально, – тихо произнесла Мири. – Но это вовсе не признак сатанинских жертвоприношений. Если на материке дела обстоят так плохо, как ты говоришь, то для многих семей лишний рот большая обуза и… – Она вспомнила несчастное лицо молоденькой Кэрол Моро. – Иногда юные девушки, забеременевшие до свадьбы, отвергнутые своими семьями, в безвыходном положении вынуждены оставлять детей на пороге монастырей или церквей…
– Эти младенцы были брошены не у церквей, – зарычал Симон. – Их бросили там, где никто не мог бы их найти, среди скал, среди холмов, будто какое-то языческое жертвоприношение. Это вовсе не акт отчаяния, а хладнокровное убийство беззащитных младенцев, и все мальчики. Сыновья, брошенные матерями по приказу Серебряной розы.
– Не могу поверить, чтобы мать добровольно…
– Конечно, ты не можешь поверить. – Симон тяжело вздохнул и встал. – Ты никогда не хотела признать, что мудрые женщины, как ты предпочитаешь их называть, способны совершить зло. Ты ничего никогда не замечала вокруг себя.
– А ты видишь одно только зло, – парировала Мири. – Слишком долго ты был охотником на ведьм. Что ты думаешь, Симон? Что эта Серебряная роза пытается осуществить некую библейскую казнь египетскую, убийство первородных сыновей? Или, возможно, она просто хочет уничтожить всех мужчин на земле?
– Не знаю, будь она проклята.
Симон ударил рукой по каминной доске и сложил руки на груди, опустив голову.
– Я не знаю, – повторил он устало. – У меня столько вопросов и никаких ответов. – Он повернул голову и пристально взглянул на Мири. – Ты не веришь ни одному моему слову? Или просто думаешь, что слишком долгая охота на ведьм повредила мой мозг?
– Нет, но, возможно, у тебя чрезмерно разыгралось воображение и ты принял поведение нескольких злых безумных женщин за какое-то тайное общество.
– Хорошо. Скажи мне, что я все это выдумал.
Симон бросился от камина в угол, где лежал его седельный вьюк. Открыв его, он вынул какой-то предмет, завернутый в тряпицу. Вернувшись к Мири, он положил его на стол. Когда он осторожно развернул небольшой предмет, она склонилась над ним и стала разглядывать его с любопытством и пониманием.
На первый взгляд предмет был похож на тонкий нож, подобие стилета с изображением розы на эфесе.
– Это дьявольское оружие, созданное Серебряной розой. Я называю его кинжалом ведьмы. Видишь, на рукоятке ее символ. – Симон обвел пальцем цветок. – Ручка эфеса полая, здесь хранится яд. Если нажать… – Он поднял оружие, чтобы показать, – …он действует как поршень, проталкивающий яд по лезвию, которое также полое.
Но Мири едва слушала его объяснения. Ее глаза расширились от изумления, потому что она узнала, что представляет собой кинжал ведьмы.
– Святые небеса, – выдохнула она. – Это шприц.
– Что?
– Шприц, – повторила она. – Они существуют со времен Галена.
– Кто она была? Какая-нибудь колдунья?
– Нет, он был древнегреческим врачом. Очень мудрым ученым человеком.
Когда Мири протянула руку к шприцу, Симон насторожился и предостерег ее:
– Осторожно, я слил весь яд и промыл его, но кинжал ведьмы все еще опасен. У него очень острый конец.
Мири смело взяла в руки предмет, проверив поршень, с восторгом и удивлением осмотрев толстую иглу. Шприц, изобретенный Галеном и все еще применяемый мудрыми женщинами, был гораздо менее совершенен по сравнению с этим шприцом. У него был только цилиндр и поршень с острым концом. Всегда приходилось иметь при себе лезвие, способное проколоть кожу.
– Где смогла Серебряная роза научиться изготавливать это? – прошептала Мири. – Создать полую иглу и приделать ее к шприцу… это же… это так умно, и с его помощью так легко…
– Убивать людей? – холодно заметил Симон.
– Нет, вводить лекарство какому-нибудь несчастному существу, которое слишком ослабло, чтобы проглотить его. Или… или человеку. Как легко и эффективно можно ввести целебную дозу прямо в кровь…
– Проклятый предмет использовался не для этого, – раздраженно произнес Симон, забрав у нее шприц.
– Да, но…
Мири замолчала, увидев мрачное лицо Симона. Ей пришлось прикусить губу, чтобы подавить отчаяние, когда он отобрал у нее необычный инструмент. Ей так хотелось хорошенько его разглядеть. Но она знала, что повышенный интерес с ее стороны лишь раздражает и настораживает Симона. Она подавила глубокий вздох, когда он уложил шприц обратно в седельный вьюк.
– Хорошо, – произнесла она. – Допускаю, что эта таинственная Серебряная роза существует и использует свои знания во зло. Но не представляю, как я могу помочь тебе разоблачить ее. Как ты видишь, я живу в глуши. Даже если бы я больше интересовалась тем, что происходит в мире, у меня нет достаточной силы заставить других Дочерей Земли помогать тебе в поисках этой женщины.
Симон закрыл вьюк и, не глядя на Мири, ответил:
– Нет. Но у Хозяйки острова Фэр такая власть есть.
До Мири вдруг дошло.
– Ч-что?
– Твоя сестра Арианн. – Симон старался говорить спокойно, но по его напряженному лицу Мири поняла, что он полностью понимал, о чем просил ее. – Если бы ты сообщила ей…
Но девушка уже в панике вскочила со стула, слишком потрясенная его просьбой, чтобы говорить. Она смогла только покачать головой.
– Мири, я уверен, ты должна знать, где она. Вы с сестрой были так близки. Не может быть, чтобы вы долго не виделись. Кроме того, я знаю, как вы общаетесь с помощью этих птиц, которые научены переносить записки на большие расстояния.
У Мири нашлось достаточно сил, чтобы произнести:
– Научены, да ты что! Мои голуби умеют переносить записки!
– Ладно-ладно. – Симон вскинул руки в умоляющем жесте – Не могла бы ты передать Арианн записку с одним из этих ученых голубей? Я не буду преследовать его, если ты этого боишься. Я бы вряд ли смог, даже если бы помчался. Я даже не хочу знать, где Арианн, просто надо предупредить о том, что происходит. Разве Хозяйка острова Фэр не должна охранять и предупреждать мудрых женщин от сотворения зла и защищать их от него?
– Арианн всегда пыталась делать именно это. Но она больше не Хозяйка острова благодаря тебе. Может тогда, если бы ты не прогнал Арианн с острова Фэр, она могла бы разузнать об этой Серебряной розе и давно бы остановила ее. Ты об этом подумал, Симон?
- Предыдущая
- 15/85
- Следующая
