Властелин колец - Толкин Джон Рональд Руэл - Страница 34
- Предыдущая
- 34/391
- Следующая
«Добрый день вам, – говорю, а сам иду к нему. – Дорога эта никуда не ведет, так что в какую бы вы сторону ни правили, лучше вертайте обратно». Шибко он мне не по сердцу пришелся, понимаете? Тяп выскочил было, принюхался разочек – да как взвоет! Точно оса его ужалила. Хвост поджал, заскулил и убрался. А черный сидит – не шелохнется. И говорит, как цедит:
«Я приехал оттуда, – и, понимаете ли, на мои поля кажет. – Ты Бэггинса видел?» – придушенно так спрашивает, а сам наклоняется ко мне ближе и ближе. Капюшон низко надвинул, лица не видно. Чую – по спине у меня мурашки побежали. Но я не собирался спускать ему с рук такую наглость. Слыханное ли дело – потоптал мои грядки и ухом не ведет!
«Проваливай! – говорю. – Тут Бэггинсов отродясь не было. Ты совсем не в тот конец заехал. Поворачивал бы ты лучше оглобли обратно в Хоббитон, только не через поля, понял?»
А он шепчет: «Бэггинс оттуда уехал. Он идет сюда. Он уже недалеко. Я хочу его найти. Скажешь, если он сюда зайдет? Я вернусь и привезу золота».
«Ничего ты не вернешься, – говорю я ему. – Вали, откуда пожаловал, да поторапливайся. Даю минуту на сборы и спускаю собак».
Он только зашипел в ответ. Может, это он так смеялся, а может, и нет. Потом как пришпорит коня – и прямо на меня. Не знаю, как я и отскочить–то успел. Кличу собак, а он уже развернулся и мчится прочь, как ураган, – через ворота, по дороге и в сторону насыпи… Только его и видели. Что вы об этом скажете?
Фродо, не отвечая, смотрел в огонь. Голова его была занята одной мыслью: как же добраться до парома?
– Не знаю, что и думать, – очнулся он наконец.
– Тогда я вам скажу, что думать, – заявил Мэггот. – Не стоило вам связываться с хоббитонским народом, господин Фродо. Порченые они там все!
Сэм зашевелился и бросил на фермера взгляд исподлобья.
– Впрочем, голова у вас всегда была горячая, – продолжал Мэггот. – Когда я узнал, что господин Фродо ушел от Брендибэков и переехал к старому господину Бильбо, я сразу сказал: как пить дать, нарвется он на неприятности! Помяните мое слово: это все из–за вывертов и чудачеств господина Бильбо. Денежки–то ему достались неведомо какими путями. Говорят – он их в дальних краях добыл. Сдается, кому–то захотелось узнать, что стало с золотом да алмазами, которые он закопал в хоббитонском Холме!
Фродо промолчал: фермер попал почти в яблочко. Поди знай, что на это ответить?
– Одним словом, – продолжал Мэггот, – одним словом, я рад, господин Фродо, что у вас хватило ума вернуться в Бэкланд. Мой совет простой: оставайтесь у нас, пускайте корни, живите мирно и не якшайтесь с чужеземцами. Без друзей вы туг не останетесь. А явятся опять эти черные страшилища – я с ними сам поговорю. Наплету, что вы умерли или вообще уехали из Заселья, словом, как прикажете. Даже врать особо не придется. Спорю, не вас они ищут, а старого господина Бильбо!
– Может быть, вы и правы, – уклонился от прямого ответа Фродо, избегая смотреть фермеру в глаза и продолжая глядеть в огонь.
Мэггот посмотрел на него задумчиво:
– Вижу, у вас на этот счет свое мнение. Да уж конечно! Не случайно вы появились тут сразу вслед за тем, черным. Мой рассказ, гляжу, вас ничуть не удивил. Не хотите откровенничать – добро, держите свои тайны при себе! Но видать, трудно вам приходится. На уме у вас небось одно – как бы теперь не попасться этому Черному на пути к парому!
– Верно, – признался Фродо. – Об этом я и думаю. Только что сидеть и зря ломать голову? Боюсь, нам надо идти. Спасибо вам огромное за добрый прием! Я ведь о вас и собаках ваших больше тридцати лет без дрожи вспомнить не мог, ей–ей, господин Мэггот, не смейтесь! А жаль! Было бы у меня одним надежным другом больше… Грустно, что приходится торопиться. Но я еще вернусь. По крайней мере, буду надеяться, что вернусь. Если получится…
– Что ж, добро пожаловать, – кивнул Мэггот. – А пока у меня завелась одна мыслишка. Уже скоро закат. Мы вот–вот сядем за стол – у нас заведено ложиться вместе с солнышком. Если бы вы с господином Перегрином могли остаться и отужинать с нами, мы бы очень обрадовались.
– Мы тоже! – ответил Фродо. – Но боюсь, нам пора идти. До темноты мы к парому уже и теперь не поспеваем…
– Да обождите вы! Я как раз собирался предложить: если вы останетесь поужинать, я велю запрячь пони, и покатим к парому вместе. И ноги целее будут, и других неприятностей избежите.
На этот раз Фродо, к облегчению Пиппина и Сэма, принял предложение с благодарностью. Солнце уже спряталось за холмами, и дневной свет начал гаснуть. Вернулись два сына и три дочери Мэггота, и на столе появился обильный ужин. На кухне зажгли свечи и пожарче раздули пламя в камине. Госпожа Мэггот принялась расставлять тарелки. Вошли еще несколько хоббитов, батрачивших на ферме. Вскоре все четырнадцать ртов оказались в сборе. Пива было вдосталь; кроме того, посередине стола красовалось огромное блюдо грибов с копченой грудинкой, да и прочей добротной деревенской снеди было сколько душа пожелает. Собаки, улегшись у камина, грызли хрящи и сахарные косточки.
Наконец на тарелках ничего не осталось. Фермер с сыновьями взяли фонарь и отправились запрягать пони. Когда гости вышли во двор, уже стемнело. Забросив мешки в глубину фургона, хоббиты взобрались следом. Фермер уселся на козлы и хлестнул лошадок – это были два сильных, крепко сбитых пони. Супруга Мэггота стояла в освещенном дверном проеме.
– Смотри, будь осторожнее, Мэггот! – крикнула она. – Не затевай ссор с чужаками, и как отвезешь – сразу езжай домой!
– Добро! – отозвался фермер, выворачивая на дорогу.
Ночь стояла тихая – ни шороха, ни дуновения. Стена темноты встретила путников молчанием. Было сыро и зябко. Огней зажигать не стали и ехали не торопясь. Через версту–другую дорога уперлась в глубокий ров, пересекла его и взобралась на высокую насыпь, по которой шел довольно наезженный тракт.
Мэггот сошел с козел и как следует огляделся, но темнота стояла такая, что хоть глаз выколи, и в неподвижном воздухе не было слышно ни звука. Тонкие полосы речного тумана ползли вдоль оврагов и над полями.
– Темная, однако, ночка, – заметил Мэггот, – но фонарей я пока зажигать не буду, разве только на обратном пути. Если на дороге кто–нибудь появится – мы его издалека услышим.
От усадьбы Мэггота до парома оставалось верст семь или около того. Хоббиты закутались поплотнее и напряженно вслушивались – не донесется ли какой–нибудь посторонний звук, кроме скрипа колес и неспешного перестука копыт? Фродо казалось, что фургон ползет, как улитка. Пиппин, сидевший рядом, кивал головой, задремывая; Сэм не отрываясь таращился в поднимающийся туман.
Наконец впереди показался поворот на Паромную дорожку. Справа в тумане внезапно забелели два высоких столба. Фермер повернул лошадок; фургон качнулся, заскрипел и остановился. Хоббиты начали было вылезать – и вдруг услышали впереди, на дорожке, то, чего со страхом ждали услышать: стук копыт. Все ближе и ближе…
Мэггот спрыгнул наземь и вгляделся в темноту, положив руки на холки обоих пони. Цок–цок, цок–цок – ближе, ближе…
В неподвижном тумане стук копыт разносился особенно четко.
– Вы бы лучше спрятались, господин Фродо, – забеспокоился Сэм. – Забейтесь в глубину и накройтесь одеялами, а мы пошлем этого всадника куда подальше!
Сам он вылез и встал рядом с фермером. «Только через мой труп»,– говорил его вид.
Цок–цок, цок–цок. Всадник был уже рядом.
– Эгей! Кто там? – окликнул фермер Мэггот.
Цоканье смолкло. В тумане, совсем близко, смутно вырисовывалась темная фигура в плаще и капюшоне.
– А ну–ка! – Фермер решительно бросил поводья Сэму и двинулся вперед. – Стой, где стоишь, и ни шагу дальше! Чего тебе тут надо и куда ты направляешься?
– Мне нужен господин Бэггинс. Не встречали? – послышался приглушенный голос. Голос был знакомый, и принадлежал он не кому иному, как Мерри Брендибэку. Мерри откинул платок с занавешенного фонаря, и на ошарашенное лицо фермера упал свет.
- Предыдущая
- 34/391
- Следующая
