Прелестная наставница - Энок Сюзанна - Страница 7
- Предыдущая
- 7/63
- Следующая
Не хватало еще, чтобы здесь собрались все его приятели до единого! Этим утром он был слишком рассеян для обычной дружеской пикировки и как раз поэтому вступил в разговор с Уильямом Джеффризом, лордом Добнером, известным тугодумом.
— Это верно, — усмехнулся Роберт Эллис, виконт Белтон, спускаясь по ступеням в оружейную лавку. — Тогда позволь спросить, зачем тебе эта жалкая тростинка?
— Вопрос не по адресу, — хмыкнул Люсьен, делая выпад рапирой в его сторону. — Спроси у Добнера, не желает ли он символически удлинить то, чем наделила его природа.
— Это на случай опасности, — объяснил тот сконфуженно. — Уолес скостил цену, и я не устоял. Ведь так, Уолес?
— Чистая правда, милорд.
Краем глаза Люсьен заметил, как хозяин шажок за шажком отступает в глубь лавки, чтобы не быть вовлеченным разговор.
— Знаешь, Добнер, с тем же успехом ты можешь ходить по темным улицам с ложкой в руке, — сказал он.
— Дело вовсе не в оружии, — протянул Роберт, снимая со стены обычную рапиру, — а в том, как с ним управляешься.
— Ну вас к дьяволу!
Добнер качнулся в сторону. Лезвие тут же метнулось к Люсьену, но тот парировал выпад и движением, почти неуловимым для глаза, прижал клинок своего противника к столу.
— Ты что, не в настроении? — осведомился Роберт, потирая ушибленные пальцы. — Так бы и сказал.
— Сказал бы, если б ты спросил.
Люсьен вложил рапиру в трость и бросил Добнеру.
— А что такое? Сбежала очередная гувернантка? — усмехнулся виконт, убирая со лба прядь густых волос пшеничного цвета.
Люсьен припомнил завтрак и исчадие ада с ее простодушным провинциальным невежеством, а заодно мисс Галлант — с безупречные манеры и волнующую, притягательную глубину бирюзовых глаз.
— Наоборот, появилась, — лаконично ответил он. — Составишь мне компанию в «Будлс»? Я иду туда завтракать.
Добнер в углу выразительно кашлянул.
— И ты тоже. — Люсьен постарался не выказать досаду.
— Охотно!
Из лавки они вышли строем: впереди виконт Белтон, за ним Люсьен и, наконец, Добнер. На Пэл-Мэл все еще было немноголюдно, так же как и в бесчисленных клубах Мейфэра, но все знали, что это ненадолго, лишь до начала очередного лондонского сезона.
— Вечером, как всегда, в «Калверте»? — осведомился Роберт у Люсьена.
— Еще не знаю.
— Ого! — Виконт озадаченно приподнял бровь. — А где же твое обычное «Да, конечно, лишь бы сбежать из этого змеиного гнезда!»? Что случилось?
Можно было сказать, что случилась мисс Галлант, но Люсьен придержал язык. Не то чтобы вечера, проведенные вне дома, могли остудить его вожделение, но с тех пор как эта римская богиня поселилась в Балфур-Хаусе, «Калверт» с его приевшимися кутежами заметно утратил свою привлекательность.
— Зачем я тебе? — съязвил он. — Опасаешься, что молокососов не пускают в «Калверт» без сопровождения?
— И верно, опасаюсь, — усмехнулся виконт. — Ты — мой пригласительный билет в любой притон. Ну, Добнер, идешь?
— Я бы не прочь, — вздохнул тот, — но жена за это оторвет мне голову.
— Только если узнает, — заметил Люсьен. — Исповедоваться совсем не обязательно.
— Вот и видно, что ты не женат! Уж не знаю, каким образом, но жены всегда и все узнают.
— Ну так что? — буркнул Люсьен с неожиданной злостью.
— То есть как это — что?
Люсьен зашагал быстрее. Вот болван! Ну и пусть ходит на задних лапках перед женой, если ему так нравится. В тот день, когда он, Люсьен Балфур, позволит женщине диктовать ему свою волю, он прыгнет с вершины Тауэра!
— Слушай, а когда открытие? — прозвучал у него за спиной голос Белтона.
— Открытие чего?
— Скульптурной группы «Миссис и мисс Делакруа». До сих пор все твои отзывы о них состояли из коротких, но емких проклятий. Такое ощущение, что ты постоянно раздражен.
— Ощущение! — огрызнулся Люсьен. — Когда я буду раздражен по-настоящему, ты это сразу поймешь.
— Ты так долго твердил, что твоя кузина — истинное исчадие ада. Теперь все сгорают от желания на нее взглянуть. Не тяни, выводи ее в свет!
Ну уж нет, подумал Люсьен и стиснул зубы. Роза увидит блеск навощенного паркета бальных зал не раньше, чем переймет всю грацию и стиль мисс Галлант. Ни пудель, ни павлин не предстанет перед столичной знатью, и будь он проклят, если упомянет об этом даже лучшим друзьям!
Внезапно Люсьен припомнил, что замужество кузины означает еще и начало поисков невесты для него самого, и приуныл. Правда, существовала такая вещь, как развод… но этот благословенный свет сиял бесконечно далеко, лишь после того, когда родится законный наследник.
С невольным содроганием Люсьен оттеснил неприятные мысли подальше.
— От любопытства, Белтон, еще никто не умирал. Открытие состоится тогда, когда я сочту нужным.
— Гнусный тиран!
— Можешь сыпать комплиментами хоть весь день, все равно не поможет.
Александра, сидя в кресле, думала о том, что ее улыбка, должно быть, выглядит не слишком натурально — во всяком случае, от нее сводило губы. Фиона Делакруа почти терялась в кружевной пене подушек и больше всего походила на младенца-переростка. Эта достойная матрона оставалась в постели до полудня, и вот уже почти час была занята обличительной речью в адрес современного общества.
— Знать уже не та, что прежде, — важно рассуждала она. — С прискорбием могу сознаться, что это относится и к нашему семейству.
— Вот как? — Александра поднесла чашку с чаем ко рту и сделала глоток, чтобы дать хоть какой-то отдых лицевым мускулам.
— Представьте себе! Когда умер Джеймс, я письменно выразила Люсьену свои соболезнования и предложила возглавить поминовение.
— Какое великодушие! — воскликнула Александра, тщетно стараясь вообразить себе эту женщину в заботах о громадном, погруженном в траур особняке. Вполне вероятно, она приказала бы затянуть все черным крепом, а сама оделась бы в бархат, тоже сплошь черный. За час общения с ней Александре удалось сделать единственный вывод относительно ее характера: Фиона Делакруа не знала меры, когда речь шла о ярдах дорогой материи.
— В самом деле, это было великодушие, если учесть, какой путь мне пришлось бы проделать. И что же ответил мой племянник? Я запомнила слово в слово! До самой смерти не забуду этого оскорбления… — она отвернулась, чтобы взбить подушку, — да-да, до самой своей смерти! «Мадам, только не это. Скорее Джеймс будет погребен не отпетым». Как вам это нравится? После смерти моего дорогого Оскара он восемь месяцев держал нас с Розой в провинции!
— Исключительно по воле вашего дорогого Оскара и моего отца, — заметил лорд Килкерн, переступая порог.
— Вы слышите? Он не отрицает!
Облокотившись на решетку, граф занял место у камина. Александра не сразу заметила, что у его левого ботфорта смирно сидит Шекспир.
— Чего ради я должен отрицать истину?
— Фу!
— Фу на вас, тетушка. Я вынужден лишить вас общества мисс Галлант, по крайней мере на время. Полагаю, ей нужно обдумать, останется ли она после всего, что случилось этим утром.
— Останьтесь, умоляю! — вскричала Роза, заставив Александру вздрогнуть.
— Ваш кузен шутит. — Александра снова попыталась улыбнуться. — Милорд, я здесь знакомилась с историей вашего семейства.
— Вот как? — Граф перевел взгляд с нее на свою тетку, и стало ясно, что он не в восторге от этой новости. — Очень мило. Мисс Галлант, на два слова! Сейчас же!
— Иду, милорд, — произнесла она подчеркнуто ровным тоном и поднялась. — Миссис Делакруа, прошу меня извинить.
— Она мне подходит! — провозгласила Фиона. — Не вздумай выпроводить ее, Люсьен!
— Вот уж чего не дождетесь! — буркнул тот.
— Тем лучше. Уволив мисс Брукхоллоу, ты оставил меня без подобающей компании. Кроме того…
Дальнейшее нельзя было расслышать из-за двери, бесцеремонно прикрытой графом.
— Милорд, я… — начала Александра.
— «…не привыкла к такому тону. Я вам не лакей и не горничная!» Верно?
- Предыдущая
- 7/63
- Следующая
