Febris эротика - Агурбаш Ольга - Страница 23

Олеся позвонила Галине в каком-то непонятном смятении. Непонятном, потому что повод был вполне радостный, а в смятении – потому, что даже радостный повод рождал массу сомнений.

– Галь, слушай… Тут такое дело… Не хочется по телефону. Можно я к тебе забегу?

– Конечно! А что случилось-то?

– Расскажу… Ничего страшного, скорее наоборот… Посоветоваться надо.

Суть вопроса состояла в следующем. Олесина мама, Валентина Петровна, волею судьбы оказалась в Италии. И надумала там выходить замуж. С первым мужем своим, Олесиным отцом, она развелась давным-давно, а теперь в пятьдесят с лишним лет решилась на второй брак с итальянцем.

Итальянца звали Луиджи, он был лет на пять постарше Валентины Петровны, имел скромный домик в ближайшем пригороде Рима и небольшой бизнес.

День свадьбы был назначен на конец июня, а сейчас – в самом начале месяца – собралась Олеся везти матери фамильные драгоценности.

– Ну чтобы на свадебной церемонии выглядеть достойно, – объясняла Олеся подруге.

– И что? Вези!

– Да боюсь я одна! Все-таки ценность такая… А я ни языка толком, ни страны не знаю. Вообще первый раз лечу за границу.

– И как быть?

– Вот я и думаю: как быть? Полетели со мной! А?

– Кто? Я? Леська, да ты с ума сошла! – отвергла Галина предложение подруги.

– Нет, правда, Галочка! Ты послушай, как я все складно придумала.

Галочка в изумлении уставилась на Олесю и, сцепив руки на груди, скептически смотрела на подругу.

– Смотри, что получается. Ты сейчас по-любому в отпуск идешь. У тебя же все лето свободное.

– Ну не все, допустим, – возразила Галя, – каникулы всего два месяца.

Олеся не дала ей договорить:

– Ой, да что держаться за твою школу? Два месяца, три месяца… Какая разница? Зарплату все равно не платят. Уроки закончились, и ты свободна.

– Ну? И что?

– А то! Мы с тобой едем в Италию, везем маме украшения и… – тут Олеся сделала многозначительную паузу, – и… устраиваемся на работу.

– На какую работу?

– Мама сказала, что в Риме летом устроиться можно запросто. И няней за детьми присматривать, и уборкой заниматься… У ее жениха соседей полно. Можно договориться на лето. Мама узнавала. Кому-то после ремонта требуется помощь по дому, кто-то на лето нанимает помощника по саду… Не знаю толком, но попытаться-то можно. Здесь-то все равно ловить нечего!

Стояла середина девяностых. У них на Украине экономическое положение было совсем плачевным. Ни работы, ни денег. И если работу какую-никакую еще можно было найти, то с зарплатой дело обстояло почти безнадежно. Люди уставали от безысходности, от никчемности своего труда, от серости будней… В деревнях еще кое-как, но справлялись. Выручали огород, скотина. А в городах хоть караул кричи. Вот, к примеру, в семье у Гали. Она – учитель истории. Муж Сашка – музыкант. Сын Димка – десятилетний школьник. Казалось бы, образованная, интеллигентная семья. Ну и какой смысл во всей их интеллигентности? Какой? Долги, безнадега, тупик!

В школе платят копейки. Репетиторство, которое во все времена ценилось высоко, сейчас не актуально. Рады бы люди нанимать репетиторов, чтобы своих старшеклассников в институт готовить, да расплачиваться нечем…

Сашка – великолепный пианист, плюс владеет гитарой, аккордеоном… И что? Хорошо, устроился в ресторан работать. Сколотили они с ребятами ансамбль и смогли обосноваться в одном из немногочисленных увеселительных заведений города. И вроде престижно, вроде бы редкая удача, а толку опять же немного. Зарплаты нет, только то, что клиент заплатит, если песни закажет… Ну и еда бесплатно.

В общем еле-еле концы с концами удается сводить. Слава богу, у свекрови дом в деревне. Так она выручала периодически то картошкой, то тушенкой домашней, то вареньями-соленьями. Но на шее у пожилой женщины тоже сидеть не будешь, тем более что у Сашки еще две сестры. А они тоже городские. Тоже из матери тянули будь здоров, да еще и внуков периодически подкидывали. Так что жили, конечно, как-то… Но скорее, выживали.

Свекровь Га2лина даже обижалась на сына, мол, приедешь только за продуктами, никогда ничем не поможешь ни в огороде, ни по дому, ни во дворе. Галя всегда вставала на защиту мужа в такие минуты:

– Мама, ну вы же прекрасно понимаете, что Саша – музыкант. Ему руки беречь надо!

– Музыкант, – тихо ворчала свекровь. – А что толку от его музыки-то?! Может, кормит она его, музыка эта?!

Сашка молчал, глядя то в потолок, то в пол, не в силах спорить с матерью, да и не видя особого смысла в подобных спорах.

А Галя вставала на его защиту:

– Мама… Ну вы же сами… учили его, в школу музыкальную направили. Вы ж сами мечтали, чтобы мальчик умел играть… Теперь, когда он артист, когда игра стала его профессией, что ж? Бросить все свое мастерство и гвозди заколачивать?

– Галя! Отойдем-ка в сторонку… – и свекровь вышла с террасы, где происходил разговор, во двор.

Галя спустилась за ней, оставив недоуменного мужа в одиночестве.

– Доча! Вот что я тебе скажу! Ты молодец, что мужика своего защищаешь. Это правильно.

Галя смотрела на свекровь, которую иначе как мамой все тринадцать лет своего замужества и не называла, и видела усталые глаза, морщинистое лицо, седые волосы, по-старушечьи забранные в платок. А ведь ей не так уж много лет. Шестидесяти еще нет. В принципе совсем не старая женщина. Вон в городе дамы за пятьдесят на каблуках, с красивыми стрижками, в ярких нарядах. А она вся в заботах о детях своих, о внуках. Состарилась раньше времени… Ни радости особой, ни отдушины. Сериалы любит, да только когда их смотреть? Зимой разве что?

– Посмотри! – свекровь протянула перед Галей свои руки. – Посмотри! – повторила она.

Руки были страшные. Натруженные, крестьянские, неухоженные, сухие, с вьевшейся чернотой, с грубой кожей, потрескавшиеся, в мелких ссадинах…

Галя прекрасно понимала, что хочет сказать ей свекровь. Что она устала, что нет уже никаких сил, что ей хочется хоть немного, хоть каким-то образом пожить для себя… Что ее давно зовут в гости родственники, а они, между прочим, на море живут, а она уже года четыре как у них не была… Что в город ей было бы тоже интересно съездить, говорят, открылся какой-то торгово-развлекательный центр. Что оно такое – этот центр? Хоть бы одним глазком посмотреть! Неужто как в сериалах показывают: сверкающие вывески, богатые витрины, огромный выбор всего, чего душа ни пожелает.

А она уже даже и не знает, чего желать. Калоши новые нужны. Это понятно. Но не в сверкающем же магазине она их купит. Чулки прохудились, устала штопать. Глаза уже плохо видят, пальцы неловкие стали, не слушаются… Сковорода совсем жарить перестала. Надо бы новую. Но это все у них в сельмаге есть. Ей бы другую жизнь посмотреть…

– Ты смотри, смотри! Глаза-то не отводи! Музыкант он, видите ли! Да, учили его с отцом, царство ему небесное! – Она широко перекрестилась. – Только, может, и хорошо, что не дожил отец…

– Ой, да что вы, мама, такое говорите?! – начала было Галя, но свекровь ее оборвала.

– А зачем? Что бы хорошего он увидел? Что сын его здоровый ни лопаты, ни молотка в руки взять не может?! На инструментах он, видите ли, играет. Много заработал, играючи?! Семью прокормить из трех человек и то не способен. Сама подумай: зачем профессия, которая не приносит денег?..

– Ну… а что же теперь? – Галя растерялась от такого напора. Свекровь всегда была скромной. Застенчивой даже, можно сказать. И вдруг – такая лавина эмоций!

– Действительно, что же?! – свекровь печально улыбнулась. – Только на шею матери сесть… Больше ничего не остается.

– Ой, ну что вы, мама? Разве мы так уж сильно вас напрягаем?

Та будто и не слышала.

– Жить-то надо по средствам. Не знаю, поймешь ли меня. Сейчас не до жиру! Я все, что могу… Чем могу… Ты же видишь…

– Спасибо, мама! Я даже не представляю, как бы мы без вас.