Богиня в граните - Янг Роберт Франклин - Страница 1

Добравшись до верхней грани предплечья, Мартин остановился, чтобы передохнуть. Подъем пока не вымотал его, но до подбородка все еще оставалось несколько миль и хотелось сохранить как можно больше сил для итогового восхождения к лицу.

Он взглянул назад, на пройденный путь, вдоль склона почти отвесной грани предплечья, в направлении широченной глыбы руки; и еще дальше, в сторону гранитных пальцев великанши, прорезавших воду, словно глубоко рассеченный каменный берег. Он увидел свою взятую напрокат моторную лодку, покачивающуюся в голубом заливе, между большим и указательным пальцами, и, за заливом, поблескивающую ширь Южного моря.

Мартин передвинул рюкзак в более удобное положение и проверил подъемное оборудование, прикрепленное к плетеному поясу: самоблокирующуюся кобуру с пистолетом для забивки альпинистских крепежных крюков, запасные крюки для пистолетной обоймы, герметичный пакет с кислородными таблетками, флягу с водой. Удовлетворенный, он экономно отпил из фляги и сунул ее в переносную охлаждающую камеру. Затем закурил сигарету, выпуская дым в утреннее небо.

Небо было глубоким, полным ясной голубизны, и из этой голубизны Альфа Вирджиния ярко освещала окрестности, распространяя свет и тепло на человекоподобные формы горного массива, известного как Дева.

Она лежала на спине, голубые озера ее глаз неизменно смотрели вверх. Со своего удобного места на ее предплечье Мартину открывался великолепный вид на вершины, образующие ее груди. Он задумчиво разглядывал их. Они поднимались почти на 8 000 футов над плато грудной клетки, но, поскольку и само плато находилось на добрых 10 000 футов над уровнем моря, истинная высота груди превосходила 18 000 футов. Однако Мартин не был обескуражен. Это были не те вершины, что требовались ему.

Вскоре он оторвал взгляд от их изумительно белых снеговых гребней и продолжил свой путь. Гранитный хребет некоторое время поднимался вверх, а затем начал косо падать вниз, постепенно расширяясь и переходя в округлые области ее плеча. Теперь ему была отлично видна голова Девы, хотя он еще не был достаточно высоко, чтобы видеть ее в полный профиль. В этой зоне наибольший страх внушал утес ее щеки, высотой 11 000 футов, а волосы ее казались тем, чем, собственно, они и были, – сплошным лесным массивом, в беспорядке спускавшимся вниз, к долинам, рассыпавшимся вокруг ее массивных плеч почти до самого моря. Сейчас он был зеленым. Осенью он будет коричнево-медным, а затем золотым; зимой почернеет.

За много веков ни дождь, ни ветер не смогли нарушить изящные контуры ее плеча. Все напоминало ему высокогорное место гулянья. Мартин укладывался во время. Тем не менее, был почти полдень, когда он достиг склона плеча, и понял, что весьма недооценил всей огромности Девы.

К этому склону стихия была менее добра, и Мартину пришлось замедлить движение, выбирая путь между мелких оврагов, обходя трещины и расщелины. Местами гранит давал выход множеству других вулканических пород, но общий цвет тела Девы оставался все тем же: серовато-белый, с примесью розового, в первую очередь напоминая оттенок человеческой кожи.

Мартин поймал себя на том, что задумался о ее скульпторах, и в тысячный раз задавался вопросом, зачем они вообще создали ее. Во многих отношениях это имело сходство с такими земными загадками, как египетские пирамиды, Крепость Саксхомена и Храм Солнца в Баальбеке. Прежде всего, эта загадка была точно так же неразрешима, и, вероятно, такой и останется навсегда, потому что древняя раса, некогда жившая на Альфе Вирджинии 9, либо полностью вымерла много веков назад, либо отправилась в полет к звездам. В любом случае, они не оставили после себя никаких письменных записей.

Но в своей основе эти две загадки были различны. Когда вы созерцаете пирамиды, Крепость или Храм Солнца, вы никогда не задаетесь вопросом, зачем они были построены, вас интересует как их возводили. С Девой все как раз наоборот. Она возникла как природный феномен, гигантский геологический сдвиг, и все, что фактически оставалось сделать ее скульпторам, хотя, несомненно, их труд и был сравним с трудами Геракла, так это добавить окончательные штрихи и создать автоматическую подземную насосную систему, которая уже многие века снабжает искусственные озера ее глаз водой из моря.

Возможно, здесь и находится ответ, подумал Мартин. Возможно, что их единственным желанием было усовершенствование природы. Потому что не было никакой фактической основы для теософических, социологических и психологических мотиваций, теоретически допускаемых полусотней антропологов Земли (никто из которых на самом деле даже никогда не видел ее) и изложенных в полусотне посвященных этму вопросу книг. Возможно, ответ был так же прост, как…

Обращенные к югу области плечевого склона были менее подвержены эрозии, чем центральные и северные, и Мартин все ближе и ближе продвигался к южному краю. Перед ним была удивительная панорама левой стороны Девы, и он, восхищенный, взирал на великолепное вертикальное обнажение пурпурной, чуть затененной породы, тянущееся до самого горизонта. В пяти милях от места соединения с плечевым склоном оно подгибалось, формируя ее талию; еще через три мили пышно распускалось, образуя начало левого бедра; затем, как раз перед тем как совсем исчезнуть в бледно-лиловой дали, делало гигантский изгиб его нижней части.

Практически плечо не было слишком крутым, однако Мартин чувствовал усталость, его губы были сухими и жесткими, когда он добрался до самого верха. Он решил немного отдохнуть, и, сняв рюкзак, сел и привалился к нему спиной. Поднеся к губам флягу, сделал большой неторопливый глоток. Затем выкурил очередную сигарету.

С этой высоты вид на голову Девы был гораздо лучше, и теперь он как зачарованный разглядывал ее. Гора, формировавшая ее лицо, все еще была скрыта от него, разумеется, за исключением самой высокой точки – ее гранитного носа; но детали ее щек и подбородка оставались неясными. Ее скулы были округлыми ответвлениями горной породы, почти незаметно сливавшимися со скошенным краем щеки. Гордый подбородок представлял собой утес, заслуживающий отдельного изучения, обрывающийся резко, даже слишком резко, как подумал Мартин, к изящному гребню ее шеи.

Однако, несмотря на педантичную увлеченность ее скульпторов отдельными деталями, Дева, при обзоре ее с такого близкого расстояния, была далека от той красоты и того совершенства, которые они намеревались получить. Это происходило оттого, что в данный момент можно было видеть лишь какую-то часть ее: щеку, волосы, грудь, далекий контур бедра. Но если рассматривать ее с достаточной высоты, эффект будет совершенно другой. Даже с высоты в десять миль ее красота была уже ощутима; при высоте в 75 000 футов она была безупречна. И тем не менее, нужно было подняться еще выше, фактически, следовало искать тот нужный уровень, чтобы увидеть ее так, как она должна была выглядеть по мнению ее создателей.

Насколько Мартин знал, он был единственным из землян, которому когда-либо удалось отыскать этот уровень и который когда-либо видел Деву такой, какой она была на самом деле; видел ее, возникающую в целиком принадлежащей ей реальности, реальности незабываемой, равной которой он никогда еще не встречал.

Возможно, будучи лишь единственным, он должен был как-то противостоять тому воздействию, которое она оказывала на него; это обстоятельство, плюс тот факт, что тогда ему было всего лишь двадцать…

«Двадцать?» – с удивлением подумал он. Сейчас ему было тридцать два. Однако прошедшие годы были всего лишь тонким занавесом, тем самым занавесом, который он раздвигал тысячу раз.

И вот сейчас он в очередной раз раздвинул его.

После третьего замужества матери он решил стать астронавтом, покинул колледж и получил место юнги на космическом корабле «Улисс». Местом назначения корабля была Альфа Вирджиния 9; цель этого путешествия заключалась в том, чтобы составить карту залежей руд.