Встан(в)ь перед Христом и убей любовь - Хоум Стюарт - Страница 30

— Здесь присутствует десятеро, — возгласил девятый повелитель, — и если женщина войдет в эту комнату, нас все равно будет десять, ибо мужчина есть единица, а женщина — ноль, ничто. Первоосновой мира является ничто, но если имеется ничто, то должно существовать и нечто, поскольку ничто — есть чистое отрицание, но любое отрицание отрицает нечто. Именно по этой причине Сатана сотворил Адама, первого мужчину, из ребра Евы. Если же имеется и ничто и нечто, неизбежно переходное состояние между ними и это переходное состояние именуется становлением. Этими тремя принципами порождается все существующее и посредством этих трех принципов мы контролируем ваш иллюзорный мир.

Как только девятый повелитель завершил свою речь, раздался удар гонга и обнаженная женщина с длинными рыжими волосами ворвалась в комнату, размахивая кнутом. Кожаный кнут, просвистев в воздухе, впился в мое тело. За этим последовал второй удар, а за ним — третий и четвертый. В результате этого нападения моя одежда оказалась порвана в клочья, а тело скорчилось от пронзительной боли. Я вытянул руку, дабы защитить себя от восьмого удара бича, в результате чего лишился рукава. После девятого удара я оказался столь же наг, что и моя противница. На десятом ударе я вновь попытался прикрыться рукой и бич обвился вокруг нее. Я покрепче ухватился за кожаный ремень и постепенно притянул свою противницу, ни за что не желавшую расстаться со своим орудием к себе.

Я повалил ведьму на пол и, когда я очутился на ней, она стала мне полностью покорна. Мне хотелось оттрахать ее в зад, но она уговорила меня ограничиться минетом. Я по глупости согласился, но как только моя набухшая плоть очутилась у нее во рту, она злобно впилась в нее зубами. Я лишился чувств. Позднее я очнулся в теплой постели с наушниками на голове: доктор Брэйд, судя по всему, вновь применял старую испытанную технику психического диктата. Трехминутная магнитная лента, склеенная в кольцо, играла постоянно в течение всех тех недель, пока я без сознания лежал под капельницей.

Всех членов Ложи Черной Завесы и Белого Света можно легко разделить на две категории: малочисленный актив и более многочисленных любопытствующих, которые обеспечивают основное финансирование и в результате этого по дурости полагают, что их бабки дают им право на ознакомление с нашими тайными трудами, хотя им все равно ни за что не понять, чем мы на самом деле занимаемся. Членство в моем Ордене стоит не дешево, поэтому раз в пару месяцев приходится устраивать представление, чтобы разбередить воображение профанов, которых влечет как мух на дерьмо в мир оккультизма, но которые при этом совершенно не понимают, что он на самом деле представляет собой. В этом и состояла суть предстоящего вечера, хотя я позвал также парочку журналистов. Мы усадили двадцать гостей на складные стулья, расставленные вокруг камней, располагающихся в центре Поллард-стрит между Олд-Бетнал-Грин-роуд и Флорида-стрит. Это волшебное место, ограниченное с севера и юга двумя огромными здравоохранительными центрами, в то время как с востока и запада это абсолютно пустое общественное пространство упирается в муниципальные жилые дома. Вне всяких сомнений это омфалос центрального Лондона, возникший на месте пустоши, располагавшейся между несколькими первобытными деревьями, которые слились, породив гигантский мегаполис.

— Если среди вас найдется некто, — разглагольствовал я, — кто примется упрекать нас в неосмотрительности, с которой мы делимся нашими сокровищами безвозмездно и не взирая на личность со всеми нашими согражданами, не оказывая особого предпочтения богоугодным, ученым, мудрым или высокородным перед людьми обыкновенными, мы не станем противоречить ему в этом, ибо это материя тонкая и непростая. Ибо нам ведомо столь многое, что наша Тайна Тайн не может быть сделана общим достоянием или сообщена всем. Хотя Сатанинское учение опубликовано на пяти тысячах языках земли и явлено всем и каждому, мы прекрасно осознаем, что косные умы не способны воспринять и услышать наше послание.

— Подобным же образом, — нудел я, — достоинство тех, кто будет сейчас принят в ряды нашего Братства, известно нам не по отзывам посторонних, но по присущему нам Праву и Закону Прозрения и Ясновидения. Так что пусть Богоугодные и слабые рыдают и умоляют нас хоть тысячекратно, ибо Сатана повелел нашему слуху затвориться для подобных стенаний. Ибо Левиафан столь вознес нас и усилил, что мы, слуги его, стали неподвластны чужой воле и насилию, ибо не узрит и не уловит нас, никто же не наделен орлиным зраком. Именно для того Сатанинское учение и было возвещено на всех языках земли, дабы неученые не оказались лишены доступа к высшему знанию и Сатана не лишил их власти, дарованной им Правящему Синклиту сего Братства. С этой целью просвещенные да будут разделены на несколько степеней.

— Когда же сие будет произведено, — продолжил я под бурные аплодисменты присутствующих, — и мы продолжим положенное долженствующим образом, наша Труба возвестит об этом собранию громогласным звуком. Когда же наше тайное Знание, которое сейчас доступно лишь немногим, в будущем станет прилюдно и свободно возглашаться, вместо того, чтобы сообщаться через вводящие в заблуждение таинственные знаки и изображения, то сие будет означать, что бывшее уделом немногих стало известно всем и Иллюминоиды осуществили свой тайный заговор против Христовой тирании, так что Жаба в ближайшем времени будет свергнута с занятого ею трона. Боги, свисавшие с Древа Познания, будут растоптаны под нашими ногами. Их окончательное паление откладывалось не раз и было отсрочено до наших времен, когда они вновь будут рассечены на мелкие кусочки и прибиты к крестам, с которых они самовольно и коварно восстали. Сим положен будет конец Жабьему вою, и тогда многие услышат наш голос, возвещающий вечную Славу!

Я разглагольствовал в таком духе почти час, а затем отвел моих учеников в капище, которое в сущности было задней комнатой паба "Пятый лишний", где мы попытались вызвать Левиафана. Я натянул капюшон плаща себе на голову и встал за алтарем, по будням служившим гладильной доской, но сейчас покрытым какой-то черной тряпкой. В центре алтаря лежала пластмассовая копия человеческого черепа, по обе стороны от которой возвышались перевернутые распятия. Как только ученики встали на колени, я воздел руки к потолку и продолжил представление.

— Естественным состоянием, — известил я мою паству, — а иначе говоря — Состоянием Абсолютной Свободы, при котором не существует ни Правителей, ни Подданных является состояние Войны и Анархии.

— Славься, Левиафан! — хором повторили ученики.

— То, что Подданные обязаны во всем повиноваться Правителям есть Закон Сатаны, Хозяина, — продолжал я. — И если Сатана сотворил землю и дух его присутствует во всем земном, то сами мы — физическое Его воплощение.

— Славься, Левиафан! — взвыла паства.

— Профаны, которые отвергают Зло как первопричину всего сущего и основной принцип их естества, — выплюнул я, — должны ползать на коленях перед своим хозяином, Левиафаном, которые мы, дети Сатаны, воплощаем через свою власть над аппаратом Демократического Государства.

— Славься, Левиафан! — затявкали Посвященные.

— Царь Ада! — рявкнул я, наливая красное вино в серебряную чашу. — Сие вино есть кровь рабов твоих. Во имя Люцифера, Асторота, Баалбарита, Вельзевула и Элими изопьем кровь рабов, отвергших Законы Натуры и сделавших себя простой игрушкой наших Страстей.

— Славься, Левиафан! ? взвыли ученики, а я поднес чашу к губам.

Один за другим мужчины и женщины, которые пришли поклониться своей Истинной Сущности подходили ко мне и принимали причастие из чаши. Совершив обряд, они выходили из капища, снимали плащи и отправлялись в главный зал паба, чтобы обсудить церемонию и вообще почесать языками на магические темы. Я оставил Секстуса и Ливию якшаться с обманутыми дурачками, которые полагали, что стали хозяевами без рабов, в то время как на самом деле они превратились в рабов моего Хозяина. Я взял Сайиду Нафишах за руку и вышел вместе с ней на темную улицу.