Земля вечерних звёзд - Минич Людмила - Страница 87

Но из-за проклятого Римафеи Сайин безнадежно увяз в Дэльгаре. И некем его заменить. Почему все они, даже брат Сайина, родной, единокровный, такие неудачливые бездари? Враг силен! Не первый раз он так силен. И войско адья не слабо. Летом, опомнившись от неожиданного стремительного отступления, они уже одержали несколько крупных побед, опять взяли Самок, оплот мятежников, и властитель Адья Тэрэк уже намеревался отозвать Сайина, доверив войско другому, хотя бы Рану, например. Лишь весть о том, что Линзор стянул к границам Дэльгара большие силы, видно, собираясь ударить уже всерьез, заставила Правителя повременить. Скрепя сердце он откладывал поход вновь и вновь, понимая, что до конца лета должен решиться. Или Дэльгар, или Земля «вечерних звезд». Иначе даже через год ему не получить желанного, а за год может статься многое.

Теперь, когда оба мощных войска вошли в Дэльгар, начнется долгая и вязкая борьба, что продлится до самой зимы, резонно полагал Правитель. Не получится блестящих стремительных побед, которыми адья были сильны еще с десяток лет назад, когда легко отняли у линсов часть Виктии, присоединяли без труда окрестные земли с запада и востока. Не то теперь время… не золотое время Хаадида, когда на своем Дурхе он несся впереди всего войска, указывая путь. Не то теперь войско, не те адья вокруг, не те линсы.

На теперешнее долгое топтание у стен вражеских крепостей, что стало ныне уделом адья, казны не хватит, новые налоги не покрывают даже снаряжения свежих отрядов. Потому-то сейчас приходится терпеть самодовольного Кальги, за которым к тому же стоит почти половина знати Адья Тэрэк, учуявшей новую выгоду. А Архал Кальги хорошо знает цену своим услугам ради чести Адья Тэрэк и ее трона.

Наконец, как было условлено, небольшая дверь оружейной отворилась и внутрь проник старый Таржид, разумеется, с глубочайшими извинениями. Очень срочные, безотлагательные вести, единственно они позволили прервать столь важный разговор. Архал небрежно склонился. Кого-кого, а его такая простая хитрость ни на миг не ввела в заблуждение. Разве он не предполагал, что Хаадиду понадобится время, чтобы обдумать свои выгоды от договора с Кальги? Не так уж они и малы, считал отец Тая.

– Я прекрасно понимаю горе, постигшее Кальги, – напутствовал его Хаадид, – и глубоко сочувствую ему. Я и сам возлагал на твоего сына большие, поистине большие надежды. Он с блеском проявил себя на поле боя в не слишком зрелом еще возрасте, так как же мог я не надеяться в дальнейшем на мощную опору трону в его лице? Пусть боги Адья не оставят Кальги в их поисках! Я же обязательно пошлю войска к границам Шейсэма, дабы усмирять презренных квирайя, проявивших столь явное неуважение к посланнику Правителя Адья Тэрэк… безотлагательно пошлю… Как только Линзор отступит и даст нам спокойно вздохнуть. В теперешнее темное время мы не можем бросать наши силы никуда, кроме Дэльгара. И чем скорее закончится эта новая война, чем успешнее будет наше продвижение в Виктии…

Он не договорил, давая возможность обдумать это расплывчатое обещание. Архал Кальги позволил себе легкую улыбку.

– Я от всего сердца благодарен Правителю Адья Тэрэк за Сочувствие к моему великому горю и печали, сломившей в одночасье весь род Кальги. Будущее нашего рода под угрозой, и разве кто-нибудь из Кальги может помыслить о чем-нибудь другом? Но мы еще верим в справедливость Кайятрэ, и надежда еще живет в наших сердцах, все еще позволяя думать не только о будущем Кальги, но и о благе всей Адья Тэрэк.

Он вновь склонился, резко обернулся, вышел. Король скрипнул зубами. Кальги решил не отступать. Он чувствует, что за исчезновением Тая скрыто нечто большее, чем простая неудача его сына. И хочет, чтобы тайна Правителя стала его тайной. Теперь положение Архала на редкость упрочилось, и он попы тается сомкнуть руку на горле у Хаадида, пользуясь тем, что его извечные враги Кайя в явной немилости…: Вот в такие мгновения и начинаешь думать: не слишком ли он, Хаадид, непримирим?

– Нет! – жестко уронил властитель Адья Тэрэк.

Лицо перекосило непонятной гримасой. Вспомнилось… Начало прошлой зимы, холод, поздний вечер…

Ненастным, почти уже зимним вечером, когда Правитель готовился отходить ко сну, в покоях с извинениями появился ахад Тижу, начальник личной охраны Хаадида.

– Прибыли наши люди с востока… – начал он, и Хаадид, отпустив слуг мановением руки, другой поманил к себе Тижу.

– Кто? – жадно спросил властитель Земли Адья.

– Рамад, мой повелитель, – тихо промолвил начальник охраны, знавший не более, чем ему положено. – Человек усердный, проверенный. Он вместе с остальными караулил на севере Шейсэма. На юге и востоке сейчас такой заслон – ящерица не проскочит. А там… он говорит, случайно поймали человечка, грязного, худющего, оборванного так, что страшно смотреть. Сначала думали, беглый он, в пустынных землях близ лесов скрывался, остатки одежды – воинские, даже знак ахада сохранился. Думали, он Полубезумным притворялся, лепетал что-то неразумное, ойкал, плакал даже. Хотели тут же и порешить его. Рамаду же, как и остальным, велено было всех подряд расспрашивать об айэте Тае из рода Кальги, дознавать даже беглых. Айэта Тая сейчас сами Кальги крепко ищут, говорит Рамад, весь Шейсэм перерыли. Счастье, что человечка этого странного он первый заприметил, взял несколько воинов – и сразу в Чатубу.

Правитель с силой хрустнул пальцами. Другого он ожидал, совсем другого…

– Что за человек? Почему один? Знает Кальги? – выдавил он, уже подозревая неладное.

– Рамад сказал, знает, еще как знает, потому-то его и привез. В точности по строжайшему наказу: более ничего не разузнавать, везти всех, имеющих вести об айэте Тае из рода Кальги прямо в Чатубу, к Правителю. Только… тот до сих пор дурня представляет. Будто бы не знает ничего, прикидывается…

– Тащи его вниз, приставь двух лучших людей. Знает – не знает, все скажет! И Рамада тоже давай. И помни, Тижу, – он выразительно посмотрел на дожившего до седин у него на службе воина, – не было этого человека никогда. Это вести с востока принесло, только вести. А воинов тех, что с Рамадом были… – Он выразительно глянул на Тижу.

– Все будет сделано, мой повелитель. – Ахад шагнул к двери, собираясь распахнуть ее перед Правителем.

– Да… – Хаадид еще не закончил. – Этих двоих, что с беглым возиться будут… и твоего Рамада тоже наверх не выпускайте, пока я не позволю.

– Будет исполнено, мой повелитель. – И Тижу сам повел его долгими дворцовыми переходами, освещая путь факелом.

Люди его побежали исполнять королевское повеление, а оставшиеся охранники продолжали как ни в чем не бывало возвышаться столбами у входа в покои правителя Адья Тэрэк.

Редкие в столь неурочное время слуги и придворные почтительно кланялись, едва завидев, с кем судьба свела их в недрах королевского дворца. Шарахались больше по первому страху, чем от удивления. Правитель Хаадид был вездесущ и потому страшен. Каждый во дворце знал, что ничто не укроется от его взора. А поздние люди, встреченные в переходах, потому и поздние, что желают укрыться. Вот застигнутые врасплох и вжимались в стены, чтобы стать еще незаметнее. А вдруг властитель Адья Тэрэк заподозрит в нехорошем?

Они с Тижу проникли в подземелье через потайную дверцу в восточном крыле. Спустились по узкой длинной лестнице и вступили в тайные подвалы. Здесь правили тайные слуги Хаадида, те, кого называли его глазами и ушами. В дворцовой темнице, скрывавшейся недалеко отсюда, тоже имелись пыточные камеры и опытные мастера развязывать языки, но и сюда частенько приводили тех, кому перешли дорогу законы и порядки Адья Тэрэк.

Правитель поморщился. Здешняя вонь не оскорбляла его достоинства, он воин, а не женщина – на поле после битвы спустя всего лишь один жаркий день и не то творится, и все же была терпима им с трудом. Правитель Адья Тэрэк редко спускался сюда сам, предоставляя тайным людишкам, коих отбирали со всем тщанием, вести дела по своему усмотрению. Тижу провел повелителя в пыточный зал и дальше, в небольшую комнатку с несколькими маленькими окошками, выходящими в пыточную.