Немой свидетель - Кристи Агата - Страница 16

• Предыдущая
• 16/55
• Следующая

Разумеется, это всего лишь мои догадки, но убежден, что я прав. Мисс Аранделл вечером сама положила мячик в ящик бюро. Потом Боба выпустили на улицу, и он не вернулся. Значит, он никак не мог оставить мячик на лестничной площадке.

– Но ведь это все только ваши домыслы? – заметил я.

– Не совсем так, друг мой, – возразил Пуаро. – Вспомните слова мисс Аранделл, когда она бредила. Она упоминала мячик Боба и кувшин. Теперь вы понимаете, что я имею в виду?

– Нет, нисколько.

– Странно… Неужели вы не заметили в гостиной фарфоровый кувшин? На нем нарисована собака. Когда Элен рассказала нам о том, что говорила ее хозяйка в бреду, я специально пошел на него взглянуть и обнаружил рисунок. На нем изображена собака, просидевшая всю ночь на пороге дома. Понимаете, в каком направлении работает мысль больной? Боб напоминает ей собаку, нарисованную на кувшине, которая всю ночь провела на улице, – значит, не он оставил мячик на лестничной площадке.

– Вы просто гений, Пуаро! – искренне восхитился я. – Как вы догадались? Мне бы это и в голову не пришло!

– Тут и догадываться нечего. Надо только как следует все проанализировать. Eh bien, улавливаете ситуацию? Мисс Аранделл, прикованную после несчастного случая к постели, мучают подозрения. Какими бы абсурдными они ей ни казались, она не может от них отделаться. «После происшествия с собачьим мячиком меня все больше и больше охватывает беспокойство». И поэтому она пишет мне, но, к несчастью, я получаю ее письмо лишь два месяца спустя. Скажите, разве содержание ее письма не соответствует всем этим фактам?

– Пожалуй, вы правы, – согласился я.

– Есть еще одно обстоятельство, которое не следует сбрасывать со счетов. Мисс Лоусон делала все возможное, чтобы мисс Аранделл не узнала о том, что Боб всю ночь провел вне дома.

– Вы полагаете, что она…

– Я полагаю, что мимо данного факта проходить нельзя.

Какое-то время я переваривал услышанное.

– Что ж! – вздохнул наконец я. – Все это довольно интересно с точки зрения, так сказать, умственных упражнений. Снимаю перед вами шляпу и низко кланяюсь. Вы мастерски произвели следственный анализ происшествия, случившегося в ту ночь. Мне искренне жаль, что старая дама умерла.

– Действительно, очень жаль. Она пишет о том, что кто-то покушается на ее жизнь, – ведь именно об этом говорилось в письме, – и вскоре после этого умирает.

– Но умерла-то она естественной смертью, а вы, как я погляжу, вроде бы огорчены, – съехидничал я.

Пуаро пожал плечами.

– А может, ее отравили?

Пуаро покачал головой.

– Не исключено, – признался он, – что мисс Аранделл умерла своей смертью.

– А посему, – подхватил я, – мы, поджав хвост, возвращаемся в Лондон.

– Pardon, мой друг, но мы пока не возвращаемся в Лондон.

– Что вы хотите этим сказать, Пуаро? – воскликнул я.

– Если показать гончей кролика, мой друг, разве она побежит в Лондон? Нет, она ринется вслед за кроликом в нору.

– Что вы имеете в виду?

– Гончая охотится за кроликами. Эркюль Пуаро – за убийцами. А здесь налицо убийца, попытка которого совершить преступление сорвалась. Тем не менее это – убийца. И я, друг мой, полезу за ним в любую нору.

Он резко свернул в ворота.

– Куда вы, Пуаро?

– В одну из нор, друг мой. Это дом доктора Грейнджера, который лечил мисс Аранделл во время ее последней болезни.

Доктору Грейнджеру было лет шестьдесят с лишним. Лицо у него было худое, подбородок упрямо выпячен, серые глазки смотрели хитро. Он пытливо оглядел сначала меня, потом Пуаро.

– Чем могу быть полезен? – сухо спросил он.

Пуаро рассыпался в извинениях.

– Прошу простить нас, доктор Грейнджер, за столь бесцеремонное вторжение. Должен с самого начала признаться, что я – еще раз прошу простить нас – пришел к вам не как пациент к врачу.

– Рад это слышать, – по-прежнему сухо отозвался доктор Грейнджер. – У вас вполне здоровый вид.

– Я хотел бы объяснить вам цель моего визита, – продолжал Пуаро. – Дело в том, что я пишу книгу о покойном генерале Аранделле. Насколько мне известно, последние годы жизни он провел здесь, в Маркет-Бейсинге.

Доктор заметно удивился.

– Да, генерал Аранделл действительно жил здесь до своей смерти. В «Литлгрин-хаусе», как раз за банком, вы, наверное, уже там побывали. – Пуаро кивнул. – Но он жил тут еще до моего приезда. Я поселился здесь в тысяча девятьсот девятнадцатом году.

– Зато вы знали его дочь, покойную мисс Аранделл?

– Эмили Аранделл я знал хорошо.

– Для меня явилось большой неожиданностью известие о ее недавней смерти.

– Да, в конце апреля.

– Мне так и сказали. Видите ли, я рассчитывал получить от нее кое-какие сведения касательно отца и послушать ее воспоминания.

– Понимаю, понимаю. Но я-то чем могу вам помочь?

– У генерала Аранделла больше не осталось детей? – спросил Пуаро.

– Нет. Они все скончались.

– А сколько их было всего?

– Пятеро. Четыре дочери и сын.

– А внуки?

– Чарлз Аранделл и его сестра Тереза. Вы можете с ними повидаться. Боюсь только, вам от этого будет мало прока. Нынешнее молодое поколение мало интересуется своими предками. Есть еще миссис Таниос, но от нее вы тем более ничего не добьетесь.

– Может, у них сохранились какие-нибудь семейные документы?

– Возможно. Но лично я сомневаюсь. Насколько мне известно, после смерти мисс Эмили большую часть бумаг сожгли или выкинули.

Пуаро жалобно застонал.

Грейнджер посмотрел на него с любопытством.

– А почему вы проявляете такой интерес к генералу Аранделлу? Он вроде бы ничем не прославился.

– Дорогой сэр, – глаза у Пуаро фанатично заблестели, – давно уже не новость, что история ничего не знает о тех, кто ее творит! Недавно обнаружились новые факты, проливающие свет на волнения в Индии. Там имел место заговор. И в этом заговоре Джон Аранделл играл видную роль. Документы, свидетельствующие об этом, производят потрясающее впечатление! Уверяю вас, дорогой сэр, в нынешнее время интерес к этим событиям весьма актуален. Политика Англии в отношении Индии – жгучий вопрос сегодняшнего дня.

– Гм, – раздумчиво промычал доктор. – Я слышал, что генерал Аранделл очень любил говорить на эту тему. По правде говоря, он многим здесь докучал своими рассказами.

– Кому именно?

– Ну хотя бы мисс Пибоди. Между прочим, вы можете навестить ее. Она у нас в городе старожил и хорошо знала семью Аранделлов. К тому же она обожает сплетни. Да и вообще с нею стоит побеседовать. Личность, скажу я вам, прелюбопытная.

– Спасибо. Превосходная мысль! Не будете ли вы так добры дать мне заодно адрес молодого мистера Аранделла, внука покойного генерала?

– Чарлза? Пожалуйста. Только, предупреждаю, он большой вертопрах. Для него семейная родословная – пустой звук.

– Еще совсем молод?

– Он из тех, кого я, старый чудак, называю «юнцами», – подмигнул нам доктор. – Ему уже за тридцать. У таких молодцов на роду написано доставлять неприятности своей семье. Обаятельный малый – и только. Объездил весь мир, а зачем – неизвестно.

– Тетка, наверное, души в нем не чаяла, баловала? – рискнул спросить Пуаро. – Такое часто случается.

– Гм, не знаю, – усомнился Грейнджер. – Эмили Аранделл была неглупой женщиной. Насколько мне известно, ему так и не удалось выудить из нее какую-либо значительную сумму. Мисс Аранделл была дамой старой закалки. Мне она нравилась. Я ее уважал. Эдакий солдат в юбке.

– Она умерла внезапно?

– В какой-то степени да. Разумеется, в последнее время она часто хворала. Но прежде всегда выходила победительницей в схватке со смертью.

– Мне говорили… Впрочем, это, наверное, сплетни, – Пуаро пренебрежительно отмахнулся рукой, – что она не очень-то ладила со своими родственниками?

– Нет, она не ссорилась с ними всерьез, – задумчиво произнес доктор Грейнджер. – До скандалов у них никогда не доходило, насколько мне известно.

– Прошу прощения. Вероятно, я сую нос не в свои дела.

• Предыдущая
• 16/55
• Следующая